быть женатым на женщине, которая без всякой жалости и сострадания отвергает все твои попытки сблизиться. Это превращает в фарс весь брак, да и само понятие любви. — Он умолк и потер глаза. — Потом появилась ты. Меня тянуло к тебе, и, хотя я и понимал, что ты не такая, как другие, кого я знал, я все равно надеялся. — Он снова посмотрел на нее, на этот раз умоляюще. — Ради Мелани, Розали, я прошу тебя поехать сегодня вечером ко мне и повидать ее. Она с ума сходит. У меня не было ни минуты покоя с прошлых выходных из-за ее требований увидеть тебя. Ты приедешь? Пожалуйста!
Ей надо было расставить все по своим местам. А для этого нужно было время, но Розали понимала, что как раз времени-то у нее нет. Если она поедет с ним, то что теряет? Ведь больше уже все равно терять нечего, не так ли? Она уже потеряла единственное, что ей было нужно, — любовь человека, которого любит сама.
Наконец Розали выдавила:
— Спасибо, что рассказал мне все это, Уоллес. Я постараюсь понять, но и ты должен осознать, что все, что я делала до этого, было только ради Мелани. Я подавила свою гордость и самоуважение, я поплатилась своей репутацией и… и, несомненно, своим будущим счастьем, — ее голос дрогнул, — и все это ради нее. Никаких других причин этому нет. — Она умолкла и приняла решение. — Да, я поеду с тобой, только чтобы повидать ее.
— И ты будешь доверять мне?
Розали подумала и тихо произнесла:
— Постараюсь.
Вот так и получилось, что позже в тот же день, после ужина, Уоллес заехал за ней и снова отвез ее к себе. Мелани приветствовала ее с бурным восторгом. Они вместе играли, как и раньше, потом Розали искупала ее и уложила спать. Глаза Мелани сияли, потому что ее «вторая мамочка» вернулась к ней.
— Может быть, — прошептала она на ухо Розали, — моя настоящая мамочка тоже вернется?
На следующий день, в субботу, Розали поехала к ним на чай. Она снова просидела там, пока Мелани не легла спать, а потом Уоллес отвез ее домой. Розали уже собиралась выйти из машины, когда он вдруг взял ее за руку.
— Я хотел сказать тебе, Розали, что поручил моему адвокату попытаться найти мою жену, чтобы… чтобы узнать, не возражает ли она против воссоединения. — Он отпустил ее руку. — Учитывая все обстоятельства, это единственный выход, который мне остался.
Теперь уже она взяла его за руку.
— Уоллес, но это же замечательные новости! Если позволишь, я хотела бы сказать, что очень надеюсь, что на этот раз, если вы снова сойдетесь, у вас все будет хорошо.
Он безразлично пожал плечами:
— Кто знает, что ждет нас в будущем?
Мать встретила Розали в холле.
— Заезжал Адриан, — сообщила она. — Спрашивал, где ты.
Розали не смогла скрыть досады.
— Я ответила, что тебя нет, а он спросил, не поехала ли ты к Уоллесу Мэйсону. Я пыталась притвориться, что ничего не знаю, но он вытащил из меня правду. Адриан очень разозлился, когда узнал, что ты поехала туда. Но я же не могла соврать ему, правда?
Розали безнадежно пожала плечами и покачала головой. А Сара продолжила:
— Он, правда, сказал, что в любом случае приехал не для того, чтобы увидеть тебя. Потом уехал домой. Теперь мы шесть недель его не увидим.
— Я должна была поехать с Уоллесом, мама. Мелани безумно по мне скучала, хотя я и не думаю, что мне кто-нибудь поверит.
— Я верю, детка. Тебе от этого легче?
— Гораздо легче, мам.
Розали поцеловала ее в щеку и, едва переставляя ноги, побрела наверх.
Утро понедельника было ясным и обещало солнечный день. Розали завтракала, когда почтальон принес фанки отцовской книги. Она мыла посуду, когда на кухню вошел отец и, остановившись рядом с ней, откашлялся.
— Милая, поскольку твое путешествие приведет тебя в непосредственную близость к дому матери Адриана, куда он и уехал, мне пришло в голову, что было бы гораздо лучше, если бы ты могла сама отвезти ему эти гранки, вместо того чтобы рисковать и посылать их по почте. — Франклин снова откашлялся. — Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если буду знать, что они в надежных руках.
Розали подавила улыбку и повернулась к отцу с бесстрастным лицом.
— Что ж, думаю, я могла бы отвезти их.
— Милая, конечно, если для этого тебе придется отклониться от маршрута…
— Ну, придется немного, но я не возражаю. — Тут она нахмурилась. — Не уверена, что Адриан будет рад меня видеть, но, думаю, придется рискнуть. В конце концов, мне же не надо там оставаться надолго.
Отец, казалось, был доволен.
— Ну, тогда я оставлю гранки на столе в гостиной, чтобы ты их упаковала. Не забудь их, пожалуйста, хорошо?
Она улыбнулась, думая о невинной хитрости родителей, и сладкая дрожь предвкушения пробежала по ее спине. Розали поцеловала родителей на прощание, пожелала им удачной дороги на юг Франции и сказала, чтобы они не волновались за нее.
— Я теперь уже большая девочка, — засмеялась она. — И вполне в состоянии присмотреть за собой.
В общую картину ее наслаждения отдыхом в долинах Йоркшира вплеталась нотка возбуждения, придававшая бесподобным пейзажам вокруг еще большую красоту. Всего через несколько дней она сможет снова увидеться с Адрианом.
Розали побродила по Уэнслидэйлу, побывала на водопадах Эйсгарта, подивилась водопаду Хардроу. Потом двинулась на север в Суэйлдэйл, насладилась местными красотами и наконец приехала в Барнард- Касл, ни на минуту не забывая, что постепенно приближается к Адриану. Там Розали два дня прожила в маленькой гостинице на главной улице, побродила по руинам замка, ходила гулять вдоль реки и навестила Боус-Мьюзеум, расположенный среди потрясающе ухоженных садов примерно в полумиле от городка.
Наконец, оплатив счет в гостинице, она отправилась в Мидлтон-ин-Тисдейл, городок, где гостил у матери Адриан. Красота окружающей местности немного сглаживала опасения, мучавшие Розали по поводу того, как они встретятся, но все равно она волновалась от мысли, что скоро познакомится с его матерью.
Автобус остановился возле автостоянки. Она вышла, распрямила затекшие ноги и, поставив рюкзак на тротуар, неуверенно оглядела главную улицу. Бумажка с адресом Адриана лежала у нее в кармане, но она и так уже давно выучила наизусть улицу и номер дома.
Розали спросила дорогу, и ей сказали, что надо идти налево, а потом еще раз повернуть налево. С быстро бьющимся сердцем она последовала указаниям, и вот дом Адриана оказался прямо перед ней. Он выглядел маленьким, будучи частью длинной череды одинаковых домиков, построенных из серого камня. При доме был небольшой садик, а калитка из кованого железа добавляла ему забавную нотку роскоши. Ярко-голубая дверь пахла свежей краской. Когда Розали постучала тяжелым дверным молоточком, его звук, казалось, разнесся по всей улице.
Она нервно оглянулась, уверенная, что все соседи смотрят на нее, но вокруг не было видно ни одной шевельнувшейся занавески, ни одного любопытного лица. Прошло несколько минут, и Розали уже подумала, что дом пуст, когда в холле послышались шаги, и дверь отворилась.
На пороге стояла седая пухлая женщина с добродушным круглым лицом и теплыми глазами, точь-в- точь как на снимке в квартире Адриана. Женщина вопросительно улыбнулась. Розали замялась, вдруг ужасно смутившись. Наконец произнесла:
— Миссис Крэйфорд? Меня зовут Розали Пархэм. А Адриан дома?
Дверь распахнулась, улыбка на лице миссис Крэйфорд стала еще шире и дружелюбнее.
— Заходите, заходите, моя дорогая. Как мило, что вы к нам заехали. Я так рада наконец
