наступающего великого события. На случай, если кто-то забыл, он напомнил, что это «триумф Америки». Когда фон Браун перешел к основной части своего выступления, то могло показаться, что он рассматривает высадку человека на Луну как незначительное событие. Что такое, в конце концов, Луна, кроме как серая каменная глыба, мертвая и представляющая лишь преходящий интерес. Значение полета корабля «Сатурн-5/Аполлон-11» заключалось в том, что он был первым шагом человечества в новые миры. Фон Браун сказал: «Подлинной целью завтрашнего полета является будущее Земли. Мы расширяем область человеческого сознания. Мы заставляем данный Богом разум и данные Богом руки достигнуть своих высших возможностей, и от этого выиграет все человечество. Когда Нил Армстронг ступит на Луну, это будет совершенно новый шаг в эволюции человека».
«Новый шаг в эволюции человека». Разумеется, это была гипербола. Космическая концепция, спрессованная в легко запоминавшуюся фразу.
Когда наступило время вопросов, у фон Брауна был готов список пожеланий. Будущее космической программы — в транспортных ракетах многократного использования, орбитальных лабораториях, больших ракетах с ядерными двигателями и экспедициях на Марс. Полет на Луну был не концом программы, а началом новой эры открытий. Не хватало только финансовой поддержки. Может быть, богатые и могущественные могли бы помочь. Ответив на ряд вежливых вопросов, фон Браун покинул прием. На своем вертолете он отправился на встречу с сенаторами и конгрессменами с целью продолжать лоббировать выделение средств.
Вернувшись в свою комнату в Коко-Бич, фон Браун в течение часа просматривал график запуска корабля «Сатурн-5/Аполлон-11». Он позвонил старому другу и коллеге Курту Дебусу, пожелал ему удачного старта на следующий день и выяснил несколько мелких деталей. Затем, наконец, лег в постель и закрыл глаза.
На самом деле почти миллион людей, приехавших на мыс Канаверал, сделали это не ради вечеринок, а чтобы принять участие в большом приключении, в котором непосредственно участвуют лишь три человека. На рассвете Нил Армстронг, Майкл Коллинз и Базз Олдрин вошли в командный модуль башни «Сатурн-5». Эта башня состояла из первой ступени S-1C, второй ступени S-2C, третьей ступени S-4B, приборного отсека высотой 0,9 м, лунного модуля, конического служебно-командного модуля и вышки аварийного выхода. Астронавты репетировали свои роли с тех пор, как в январе 1969 года их утвердили на этот полет. Когда они уселись у самой верхушки башни высотой 111 м, все было так же, как во время подготовки, с той разницей, что теперь они были пристегнуты к потенциально взрывоопасному резервуару, содержавшему более 2700 т жидкого кислорода, керосина, жидкого водорода и самовоспламеняющегося топлива. И, разумеется, на них смотрел весь мир.
Все вели себя так, словно риск приключения был невелик или его не было вовсе. Фактически, риск был запланирован. На ранних стадиях программы «Аполлон» НАСА определяла вероятность благополучного возвращения астронавтов на Землю как 0,999, то есть в 999 случаях из тысячи. Словами это выражалось как «три девятки». Вероятность выполнения посадки на Луну и благополучного возвращения на Землю была равна 0,99, то есть в 99 случаях из ста, или «две девятки». В НАСА ходил анекдот о том, как группа из штаб-квартиры приехала в Хантсвилл, чтобы задать фон Брауну вопрос о надежности ракеты «Сатурн-5». Фон Браун обратился к своим ближайшим помощникам с вопросом: «Есть ли какие-либо причины для ее отказа?» Те по очереди ответили по-немецки «Найн», «Найн», «Найн», «Найн» (то есть «нет»). Фон Браун сказал посетителям из штаб-квартиры НАСА: «Господа, у меня надежность четыре девятки[6]». Утром 16 июля все верили в надежность ракеты. Никто не смел и думать о возможной неудаче.
Число зрителей было огромно. По оценкам, свыше миллиона человек расположились вдоль восточного побережья Флориды в пределах видимости от корабля «Сатурн-5/Аполлон-11». Большинство приехали на машинах, легковых, грузовых, автофургонах. Тысячи находились на лодках, бросивших якорь в реках Индейская и Банановая возле мыса Канаверал. 1782 журналиста должны были гарантировать должное освещение исторического события. Около 6 тысяч человек находились там по приглашению НАСА. Среди них были 205 конгрессменов, 30 сенаторов, 19 губернаторов, 50 мэров и 69 послов. Линдон и Ледиберд Джонсон прибыли в качестве представителей президента Никсона. Присутствовали также вице- президент Спиро Агню, Чарльз Линдберг и Герман Оберт, чьи теории и планы начали всю цепь событий почти за полвека до предстоявшего полета. Те, кто не добрался до мыса Канаверал, смотрели телевизор или слушали радио. Телекомпания «Эй-би-си» определила число людей, следивших за пуском, в 528 миллионов.
Вернер фон Браун приехал в Центр управления пуском Космического центра имени Джона Кеннеди в 4. 00 утра. Он поднялся на лифте в огромное помещение, где более 50 человек сидели перед приборами, следя за состоянием корабля во время обратного отсчета времени. Курт Дебус сказал ему, что все проходит нормально. Фон Браун перешел в смежное помещение со стеклянными стенами, где важные персоны могли считать себя участниками действия, никому при этом не мешая. Там к нему присоединились доктор Джордж Мюллер, администратор НАСА по пилотируемым космическим полетам, генерал-лейтенант Сэмюэль Филлипс, директор программы «Аполлон», и еще несколько человек. Через окна высотой от пола до потолка, выдерживающие действие взрыва, они в бинокли наблюдали за пуском с площадки № 39-А, находившейся от них на расстоянии 6 км.
— Время «Т» минус 60 секунд, отсчет продолжается, — голос из Центра управления пуском раздается из каждого громкоговорителя на мысе Канаверал и из большинства телевизоров и радиоприемников на Земле.
Мечта фон Брауна становится реальностью, и теперь она в руках других.
— «Т» минус 15 секунд, управление внутреннее.
— Так, — тихо произносит фон Браун. Затем он делает единственное, что ему еще осталось. Он тихо молится:
— 12, 11, 10, 9… Начинается последовательное зажигание.
— 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0. Все двигатели включены.
— Пуск! У нас пуск, 4 часа 32 минуты.
— Пуск «Аполлона-11».
За 4 км отсюда ближайшие зрители, журналисты наблюдают, как ракета отрывается от вершины пусковой площадки. Только потом, через 15 секунд после того, как произошло зажигание гигантских двигателей «Сатурна-5» и через 6 секунд после того, как они развили тягу, достаточную, чтобы оторваться от площадки, оставляя за собой водопад пламени, журналисты слышат потрескивание двигателей. Звук выхлопов усиливается до оглушительного стаккато, и земля непрестанно дрожит от неистовой силы.
Ракета поднимается, слегка отклоняется в сторону Атлантики и уходит в небо. Скоро с земли видно лишь пламя, толкающее ее все выше и быстрее. Менее чем за 3 минуты полета первая ступень сжигает все свое топливо и падает в океан. Зажигается вторая ступень, и подъем продолжается. Через 3 минуты после старта отстреливается вышка аварийного выхода. Вторая ступень отваливается через 9 минут 11 секунд после старта. Единственный двигатель третьей ступени, поработав две с половиной минуты, выключается, оставляя космический корабль с тремя пассажирами на околоземной орбите.
Через 2 часа 45 минут после старта «Аполлон-11» прошел значительную часть второго витка вокруг Земли. Астронавты снова включают двигатель третьей ступени. Он работает бесшумно, но прижимает их к сиденьям с силой, равной 1,5 силы тяжести на земле. Через 6 минут двигатель выключается, и «Аполлон- 11» движется со скоростью 10 842 м/сек по траектории, которая пересечется с орбитой Луны.
В этот момент Майк Коллинз уводит командный модуль от корабля, поворачивает его на 180 градусов и состыковывает его конический нос с верхом лунного модуля. Третья ступень все еще связана с нижней
