совершенно не понимаю французского, а они говорили чаще на нем. Иногда на немецком или испанском, или вообще на латыни. Что я мог понять? Но мне кажется, там творилось какое-то колдовство! Не зря же их сожгли? Потом дела у рыцарей на востоке пошли плохо, и пластину увезли в Испанию. Вроде бы, на остров Майорка, но я не понял наверняка. Ах, да! Ее использовали для каких-то ритуалов. Это нехорошая штука, дружище. Везет же нам на них!
– Ты говорил об этом с Кристин?
– Нет, – признался Роберт, чем немало меня удивил. – Просто как-то. Не хотелось ее отвлекать. Ну, и пугать тоже, ты ведь знаешь, как я к ней отношусь. Мы волновались, думали, как тебя вытащить. А еще мне не хочется, чтобы Кристин оказалась как-то замешана и в эту историю. Вообще, будь моя воля, я швырнул бы пластину за борт!
– Почему ты считаешь, что все волшебные предметы служат злу? – заспорил я. – Надо просто быть с ними аккуратнее. И дельфин, и лягушка сами по себе не злы и не добры, все зависит от их владельца.
– Не знаю. Но с этой пластиной храмовники проделывали странные вещи! Потом, с Майорки, ее увезли на корабле вместе с другими ценностями: золотом, книгами, еще какими-то ящиками. Я думаю, рыцари отправили все самое дорогое за океан.
– Ты не знаешь точно? – удивился я.
– У меня было не очень много времени. Когда в трюме полно золота, команда нервничает. Кристин приказала запечатать его в бочонках, чтобы жадные глаза не отвлекались. Мы по-прежнему караулим в очередь, но до золота уже не дотронуться.
Любопытство мучило меня, но я решил не торопиться и не требовать ничего от Кристин. В конце концов, время поговорить о тамплиерах у нас еще будет. Между тем Дюпон начал все чаще заговаривать о фигурке, намекая, что лягушка – его собственность. Вот тогда мы и решили отдать ее капитану.
– Спасибо, конечно! – Кристин покрутила ее в руках и вздохнула. – Дельфин был куда симпатичнее! Впрочем, пригодится и эта уродица.
Когда буканьер узнал об этом, то совсем не расстроился. – Правильно решили! Будущее рассудит, кому из нас она достанется.
Теперь Клод больше походил на себя прежнего: всегда чисто выбрит, опрятно одет, даже подстрелил чайку, чтобы украсить свою шляпу хоть какими-нибудь перьями. Он почти не хромал, вот только пальцы на изуродованной руке плохо его слушались. И все же что-то в Дюпоне сильно изменилось. Он меньше говорил, часто о чем-то глубоко задумывался, стал совсем не кичлив. Мне не понравилась его фраза о будущем, которое «рассудит», но расспросить подробнее я не решился. Меня еще тревожили его слова о том, что все по-прежнему можно изменить.
Когда до острова Демона, по нашим подсчетам, оставалось совсем немного, мы встретили «железного кита». Рассказы команды «Пантеры» об этом чудовище напугали многих из наших еще в прошлое посещение острова, но тогда я им просто не поверил. Однако ранним утром, в сумерках, когда вахтенный забил в рынду, я вместе со всеми выскочил на палубу и увидел чудовище своими глазами.
Сперва я думал, что это какое-то удивительное морское животное. Оно появилось у нас за кормой и прошло параллельным курсом в каких-нибудь двухстах футах. Мы видели неистово горящий желтый глаз, отсвет которого падал на воду впереди кита. Потом глаз повернулся и мы едва не ослепли! Многие думали, что чудовище нападет на нас – такому гиганту и добыча нужна огромная. Кристин приказала открыть пушечные порты и приготовиться, но курс менять запретила.
Железный кит – а он, похоже, и вправду был железным, если судить по отблескам на его туловище – еще с минуту пошарил жадным глазом по нашему борту, а потом прибавил ходу и вскоре скрылся в ночи. Те несколько моряков с «Пантеры», что плыли теперь с нами, подтвердили: именно такое существо они и видели в прошлый раз.
– Перестаньте трястись от страха! – потребовала от команды Кристин. – Может быть, он безобиден, как корова! Не напал ведь кит на нас? Пусть себе живет. Нужно только смотреть внимательнее – налететь на него все равно, что на скалу.
Дальше мы шли без приключений, и вскоре увидели знакомый дубовый лес на острове Демона.
– Остров Оук! – хмыкнула Кристин, разглядывая берег в подзорную трубу. – Что-то, Роберт, не прижилось твое название!
– Если бы там не было никакого демона, все бы звали его Оук из-за этих дубов! – упрямо сказал Роб.
Мы бросили якорь в знакомой бухте и небольшой группой высадились на берег. Роберт остался на «Ла Навидад» по распоряжению Кристин.
– Пираты есть пираты, – объяснила она. – Когда в трюме полно золота, всегда найдется кто-то, кто попробует взбунтовать команду. А в отсутствие капитана это гораздо легче. Поэтому ты, Роб, будешь капитаном на время моего отсутствия. Тебе я верю.
Роберт покраснел от удовольствия, а мы отправились к древнему колодцу. Однако не успели мы углубиться в лес, как слева раздался громкий тарахтящий звук, а по стволам деревьев стали часто бить будто бы железные пчелы. О пулях я тогда даже не подумал, хотя это и было похоже на выстрелы – во все стороны летели куски коры и древесины. Мы повалились на землю и как могли затаились в негустом подлеске. Наступила тишина.
– Не стреляйте! – из-за ствола толстого дуба кто-то помахал нам рукой. – Я в вас не целился, просто хотел продемонстрировать возможности нашего оружия.
– Кто ты такой, черт тебя дери?! – крикнула Кристин. – Покажись, не бойся!
– Да я не боюсь!
Он вышел из укрытия и мы увидели широкоплечего, широколицего человека в одежде непривычного покроя. В руках он держал странного вида мушкет: очень легкий, с коротким узким стволом, совсем без приклада, но с двумя рукоятями снизу.
– Я не боюсь, только хочу заметить, что вы окружены моими людьми с точно такими же автоматами. Нам совсем не трудно вас изрешетить, гости дорогие! Но делать это совершенно ни к чему, если вы оставите оружие здесь, прежде чем пройти в дом.
– Какой еще дом? – Кристин, озираясь, поднялась на ноги. – Вы кто?
– Иван Устюжин! – он приподнял меховую шапку с хвостом, украшавшую его круглую голову. – Штурман капитана Бенёвского к вашим услугам. Сейчас я подниму руку, и мои люди сделают еще несколько выстрелов по стволам, только чтобы у вас не осталось никаких сомнений.
Так и произошло. Кристин, выругавшись, сложила оружие под дубом и приказала поступить так нам всем.
– Значит, мы в плену?
– Я бы так не выражался, но, вообще-то говоря, да. Извините! – Устюжин любил и умел улыбаться. – Идемте в дом, капитан ждет вас.
Мы проследовали за ним, и на том самом месте, где ожидали увидеть колодец, увидели небольшой домик. Никаких следов пожарища вокруг него не было.
– Остров живет своей жизнью, – пояснил Устюжин. – Он ведь не для нас с вами построен, видите ли. Но, проходите же в дом!
Кристин пошла первой, но едва открыв дверь отшатнулась назад и выругалась. Я и Клод, протиснувшись мимо нее, заглянули в помещение и оцепенели. За столом сидели двое: незнакомый мужчина средних лет в военном мундире и Моник собственной персоной.
– Только давайте обойдемся без сцен! – попросила она. – Разговор предстоит деловой и серьезный. Если девчонка не сможет держать себя в руках, придется посадить ее под замок.
Она была одета в черный, почти обтягивающий фигуру комбинезон, а на коротко стриженой головке красовалась маленькая пилотка, тоже черного цвета. Еще мне бросился в глаза длинный тонкий шрам через всю щеку. Он выглядел давно зажившим, и именно из-за шрама я заметил, что Моник постарела на несколько лет.
– Входите же! – пригласил мужчина. – Я полковник Мауриций Бенёвский, хотя можете звать меня и капитаном. К сожалению, питаемся мы здесь не намного лучше, чем в остроге на Камчатке, но, как там говорят, «чем богаты, тем и рады»! Кстати, вы привезли мое золото?
Продолжение следует…
