И снова шуршание шин, и снова бесконечные джунгли за окном, и капли, косо стекающие по стеклу. Пресс-центр располагается в пяти километрах от города, в периметре небольшой военной базы Я нехотя вылезаю из машины, повесив на шею бейдж с аккредитацией А-класса. А-класс дает полный доступ во все уголки, принадлежащие военным и строжайше обязывает выполнять любые мои пожелания. Кроме того, А-класс означает, что военные полностью доверяют мне. Отчасти это из-за того, что год назад мне не дали аккредитации вообще и после первой же моей статьи «ИСТОРИЯ БЕСЧЕЛОВЕЧНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ» три генерала, двадцать офицеров и сорок два солдата были полностью разжалованы и преданы суду. Отчасти из-за того, что я действительно дорожу своей репутацией – когда ко мне домой заявился сотрудник посольства Республики Полярных Псов, с, как у них это называется, «доверительным разговором на деловые темы», я собирался пить кофе. Прослушав его монолог до «таким образом, я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество, оплата наличными», я рефлекторно вырубил его ударом кофеварки, вылив ему прямо на лицо кипящий панарабский кофе. Затем я связал его руки электрошнуром от блендера и начал медленно поджаривать его ноги на газовом гриле. На свое счастье, он сумел докричаться до соседей через двойные звуконепроницаемые стены, и те вызвали милицию. Говорят, сейчас он мотает пожизненный срок в подземный тюрьме недалеко от полярной шапки планеты GX332, передвигаясь по тюремным коридорам исключительно в мягких тапочках тройного размера.
Я вхожу в центр, такой же серый и скучный, как и все остальное на этой планете, прямо к началу пресс-конференции. Небрежно бросаю сумку на продавленный стул, достаю свой коммуникатор, включаю режим видеозаписи и направляю объектив в самый конец зала, где за небольшой трибуной с символикой флота смущенно кашляет адмирал Васильев. Перед Васильевым сидят молодые журналисты из проправительственных изданий, готовые жадно ловить каждое его слово. В зале стоит легкий шорох от множества разговоров полушепотом:
- Дамы и господа, попрошу вашего внимания! Внимание, дамы и господа! – шорох стихает. Васильев смущенно кашляет еще раз:
- Мы собрали вас здесь, чтобы прояснить позицию командования Объединенной Группировки относительно последних событий. Во-первых, передислокация трех флотов в район Третьего Сектора вовсе не означает подготовку к войне или иным агрессивным действиям. Мы неоднократно и уверенно заявляли, что Разорская Федерация придерживается миролюбивой внешней политики, полностью отрицая силовые методы решения проблем. Три флота прибыли в Третий Сектор в рамках совместных плановых учений, назначенных еще год назад. Флоты будут отрабатывать различные типы межзвездных спасательных операций, всячески повышая взаимодействие друг с другом…
Я зеваю и поднимаю вверх руку:
- А что вы скажете насчет последних инициатив Республики Полярных Псов? Что вы скажете насчет рассматриваемых ими запретительных пошлин на все товары нашей Федерации? Что вы скажете о Третьем Секторе – ближайшим федеральным секторе на пути к столице Республики?
Журналисты поворачиваются ко мне, сверкают вспышки фотоаппаратов, щерятся объективы видеокамер. Васильев смущенно улыбается:
- Здравствуйте, мистер Дунаев. Мне очень приятно видеть вас в этом зале, но, к сожалению, ваши вопросы неверны в своей сути. Как я уже сказал, учения были запланированы еще год назад и носят исключительно мирный характер…
Я не унимаюсь:
- И поэтому все три флота в усиленном составе с приданными дивизиями космических десантников?
- Мы хотим, чтобы бесценный учебный опыт получил каждый служащий флота…
- И это для учебного опыта бронекостюмы десантников модифицированы под условия атмосферы республиканской столицы?
- Мы отрабатываем спасательные операции в самых разных атмосферах. Еще раз повторюсь – это исключительно мирная миссия, журналистский интерес к которой по непонятной нам причине превышает разумные пределы. Никакой войны не будет и быть не может. Спасибо за внимание! – Васильев резко поворачивается и уходит с трибуны, в зале сразу же возникает гул голосов пополам со стрекотанием передатчиков межпланетной связи. Я потягиваюсь и улыбаюсь – нужная мысль в прессу вброшена, завтра все население Разорской Федерации кинется скупать соль и автоматические зажигалки, смотря в телеэкраны с титрами «Вопросы задавал Жорж Дунаев, MFDM».
Миранда будет довольна.
Глава вторая.
Имеется некий шанс, небольшой расчет, что войны не будет. Что Республика испугается, что все три флота вернутся домой и что обыватели будут ругать идиотов-журналистов, смотря на мешки запасенной соли. Но это совершенно не влияет на мои дедлайны – колонка из самого центра Третьего Сектора должна прилететь к Миранде даже в случае всеобщего апокалипсиса. И я вздыхаю, и выхожу из центра, и бессмысленно шатаюсь по базе, с улыбкой змееныша тыкая в проходящих военных бейджем с аккредитацией. Наконец, я примечаю стоящего на посту десантника особо идиотского вида. Нахмуренные брови, квадратная челюсть, бессмысленные глаза, до блеска надраенная униформа – сразу видно, что солдат Службу Несет. Я включаю видеокамеру и подхожу к нему с плавными движениями гашишина, нашедшего свою жертву. Мотаю перед глазами солдата аккредитацией, тихо шепчу «Сим-сим, откройся!» и уже басом ору на него:
- Имя, рядовой!
- Смирнов Антон! – орет он в ответ.
- Задание, рядовой!
- Охрана периметра базы!
- Почему не откосил от армии, рядовой?
Смирнов изумленно затихает, затем еле слышно выдает:
- Брата выкупали вот, на меня не хватило…
- Как чувствуешь себя в роли пушечного мясца, Смирнов? – уже как-то зло ору на него. Он совсем сникает:
- Плохо чувствую. Дома сейчас посевная, работы до самого хера с крышкой. Папка с братом, небось, не управятся, папка, когда я уходил совсем плохой был, боюсь, помрет до зимы, пока я тут вот, охраняю…. – я продолжаю на него орать:
- Из деревни, рядовой?
- Так точно.
- Готов ли ты обрушиться на Полярных Псов со всей злость разорской деревни? Готов ли ты нести смерть и отмщение именем разорский народных изб и сеновалов? Готов ли ты убить мотыгой каждого Полярного Пса, что попадается тебе на пути?
- Готов! – ошалело орет он в ответ.
- Молодец, рядовой! – я легонько треплю его по щеке, потом достаю из сумки и дарю ему сигару Ziglo № 3.
Пока Смирнов прячет сигару куда-то в броневую щель, я примечаю вдалеке майора Закатного, моего старого неприятеля. Во время операции на вечно замерзшей второй луне Тарагоса он выкинул меня из бронемашины с криком: «Журналисты не солдаты, журналисты гомосеки!». Это стоило мне теплого бежевого шарфа от Гарбери, который я отдал местным полуживотным аборигенам за поездку в расположение наших войск. Прежде чем добраться до своих, мы несколько раз попадали под мощные
