Васин вернулся к чтению на несколько секунд:
– Ну, уважаемый коллега... Тут литературщина на каждом шагу. 'Прикинувшись беременной...'
– Но ведь коротко и ясно.
– А нужно юридически грамотно. Хотя бы так: имея преступный умысел на хищение натуральной шубы из каракуля, имитируя беременность путем помещения под пальто шубы синтетической... Придется переписать, уважаемый юрист первого класса. С такой бумагой к заму я не пойду.
Прокурор отодвинул постановление, как отмел. Рябинин взял его, ошеломленный непредвиденным исходом.
И промелькнуло, исчезая...
...Самые страшные закономерности не страшны, – их можно предвидеть. Страшны случайности, которые падают на голову внезапно, как глыба льда с крыши...
И з д н е в н и к а с л е д о в а т е л я. Нет юридического языка есть юридические термины. Нет юридического языка, а есть язык канцелярский. И вот мне, русскому человеку, другой русский человек рекомендует не пользоваться русским языком. А я-то мечтаю написать художественное обвинительное заключение...
Есть слова, которые у меня вызывают немое восхищение своей меткостью и простотой. 'Удобрять' – делать землю доброй. 'Простокваша' – молоко, которое просто сквасилось. Попробуй обозначить гриб, который можно есть сырым. Так и скажешь: гриб, который едят сырым. А есть короткое, точное и чуть ласковое слово – 'сыроежка'.
В нашем языке много слов, полных скрытого юмора, который мы не замечаем из-за частого их употребления. Хотя бы слово 'поколение'. Родившиеся раньше нас – старшее поколение. Мы им по колено. Родившиеся после нас – младшее. Они нам по колено. Это слово не признает никакой акселерации: если ты длинный, но молодой, то все равно мне по колено, ибо я имею жизненный опыт.
Другое чудесное слово – 'неразбериха'. Не-раз-бра-лись, но все не получается. А если не получается, то, естественно, слово 'браться' переходит в пренебрежительное 'бериха'. Вроде 'дурехи'.
Однажды в метро я глянул на закрытые двери и рассмеялся, вдруг почувствовал, сколько юмора в знакомом 'не прислоняться'. Представил, как индийский слон боком привалился к двери, при-слонился. Вот надпись и призывала не быть слоном.
Но есть слова, похожие на членостоногих гусениц. Их придумывают Васины. На пачке чая написано: 'Росглавдиетчайпром'. Одно слово и четыре осколка. Ну к чему, например, 'глав'? Главк ли это, фабрика ли какая главная, или чай в пачке самый главный?.. На коробке с цикорием написано: 'Ростовкофецикорпродукт'. Не слово, а пожарный шланг. Обязательно вставлено 'продукт', чтобы люди кофе с цикорием не отнесли, скажем, к галантерее. На ленте для пишущей машинки написано: 'Минлесбумдревпром'. Слово перекатывается во рту, как деревянные чурки.
Некоторые слова придумывают люди веселые. Я знаю, что 'Кондпром' выпускает кондитерскую продукцию, а мне кажется, что там высиживают кондоров. Завод 'Эмальер' выпускает посуду, а мне чудится, что там пишут пьесы. Есть организация с загадочным названием 'Разнопром', но тогда должна быть организация 'Кое-каксбыт'. Думаю, что 'Касп-рыба' означает 'Каспийская рыба', а если кистеперая?..
Выговорился?
Д о б р о в о л ь н а я и с п о в е д ь. Нет человека, которому я бы не понравилась. Оказывается, есть – этот самый Рябинин, которого я в упор не вижу.
Существует три золотых правила обаятельности...
Первое. Слушайте человека. Он вам выговорился, и ему стало легче. Теперь это приятное ощущение он связывает с вами, теперь вы ему приятны.
Второе правило. Всех хвалить, можно за глаза. Не беспокойтесь, передадут.
Третье правило. Никогда ни на кого не обижайтесь – и вы достигнете всего. Допустим, вас оскорбили, а вы промолчали. У оскорбившего останется чувство победы, и вы будете ему приятны. Запомните, обидившийся – зто уже побежденный.
С л е д о в а т е л ю Р я б и н и н у. Я слышал, что есть удивительная женщина Калязина, которая общается с духами и не хочет общаться с вами. Не могла бы она свести меня с духом какого-нибудь султана, имевшего опыт содержания гарема. Дело в том, что я надумал жениться и надо бы посоветоваться с опытным человеком, стоит ли идти на такой шаг...
Уважаемый гражданин Петельников! Вместо того чтобы думать о женитьбе, вы бы поразмышляли об удивительных явлениях природы. Неужели вам не интересно, как человек видит пожары за десятки километров, почему останавливаются электрические часы, отчего скисает молоко?.. А жениться вы еще успеете.
– А в лицо ее знаешь? – спросила Кашина.
– Вилена, я полгорода знаю в лицо, – заверил Петельников.
– Знаете в лицо один миллион пятьсот тысяч человек? – усомнился Леденцов.
– Да, один миллион пятьсот тридцать пять тысяч сто двадцать восемь человек.
Они стояли у молочного магазина, расположенного в тихом дворе. Высокий Петельников в светлом плаще, который каким-то образом подчеркивал его широкоплечесть. Кашина в тончайшем палевом плащике, каким-то образом делавшим ее фигурку еще стройнее. И Леденцов, прослышавший, что рыжему идет зеленое, и добывший плащ ярко-изумрудного цвета, в котором походил на ряженого.
– А она знает? – опять спросила Вилена.
– Мы договорились по телефону, – успокоил ее инспектор.
Верный своей теории, он не хотел допрашивать в кабинете и тем более в магазине. Да и какой допрос: расскажите о том, сам не знаю о чем. Пойди туда, не знаю куда. Поэтому он пригласил Вилену, надеясь на женское взаимопонимание. Поэтому увязался Леденцов, надеясь поучиться тонким допросам.
– Вилена, – обратился Петельников к инспектрисе, показывая взглядом Леденцову, что это относится и к нему, – кроме популярных 'Алло!', 'Слушаю!' и так далее есть и еще телефонные обращения. Японцы отзываются: 'Говорите-говорите', а итальянцы: 'Готов!'
Кашина подняла тонкие коромыслица бровей.
– А знаешь, как отзывается инспектор Леденцов? Вчера звоню ему, он снимает трубку и говорит: 'Ну?' Если звонивший спрашивает: 'Инспектор Леденцов?', то инспектор Леденцов отвечает: 'Именно'. Если ошибаются номером, то он шутит: 'Вы зашиблись...'
– Критику учел, товарищ капитан. А как правильно?
– Теперь модно отвечать: 'У трубки...'
Из магазина вышла женщина средних лет и неуверенно огляделась. Петельников пошел навстречу, потянув за собой своих спутников. Женщина тоже зашагала к ним, хлопая по икрам голенищами резиновых сапог не своего размера, – звук, как от ехавшей телеги.
– Анна Григорьевна? – спросил Петельников.
– Извините за такой вид, подсобку мыла...
– А это мои товарищи. Давайте присядем вон на той скамеечке.
– Чего ж на скамеечке? Я в этом доме и живу...
Они повесили плащи, отерли о половик ноги и прошли в комнату, сели за круглый стол.
– Сейчас по чашечке чайку...
Петельников не успел запротестовать. Без резиновых сапог Анна Григорьевна легко выскочила на кухню. Им даже показалось, что чай там уже кипел. Когда же громадное блюдо с домашним печеньем застелило носы запахом ванили, протестовать уже не хотелось. Крупные чашки, расписанные вроде бы карточными дамами и королями, отдавали жаром.
Хозяйка села на четвертое место.
– По телефону вы сказали, что разговор не про недостачи...
– Нет-нет, – заверил Петельников. – Про скисшее молока.
– Господи, вредительство, что ли, какое?
– Есть подозрения, – солидно заверил Леденцов.
Петельников кивнул: мол, начинай. Леденцов растопыренной пятерней поставил рыжие волосы
