что вот так...
— Это вопрос, капрал?
— Да, вроде того, кэп...
— Ясно, — Урфин повернулся к мичману, — Вевак, этот парень новенький?
— Да, кэп, Эрбе новенький, но он классный спец, 98 баллов из ста на стрельбах и еще, личные мотивы, как принято печатать в файлах.
— Ясно, — повторил Урфин и посмотрел на капрала, — личные мотивы, это тайна?
— Нет, кэп, не тайна. У меня во время войны за независимость вся семья... того... Там какие-то наемники проводили зачистки нелояльных деревень. Вот. Так что, я вырос в соседней деревне. Ты, кэп, знаешь: у нас на Буга-Бука много у кого такая судьба.
— Ясно, — третий раз произнес Урфин, — У нас на Агренде тоже... Теперь слушай меня, капрал. На войне есть правило: о противнике следует думать, как о человеке, только в смысле использования его человеческих слабостей. В остальных смыслах, он враг, он предельно чуждый организм, который не должен жить. Как ты думаешь, Эрбе, почему оказалось необходимым такое правило?
— Почему? – молодой капрал снова почесал затылок, — я думаю, чтобы потом не очень переживать, что убил кого-то. Правильно, нет?
— Нет, — капитан покачал головой, — оно необходимо потому, что такое правило есть у противника. Уточняю: и у военного противника, и у гражданского. По этому правилу конкистадоры захватывали колонии. По этому правилу уничтожена твоя семья и твоя родная деревня. У противника рука не дрогнет, и ты это знаешь... Что происходит на учебных дуэльных стрельбах, если у одного не дрогнула рука, а у другого — дрогнула?
— Я понял, кэп, — произнес Эрбе Лаэ-Видзиг, — не беспокойся, у меня рука не дрогнет.
После захода солнца.
Андаманское море юго-западнее Пхукета.
Сообщение о готовящемся рейде андаманских пиратов, три службы военной разведки (таиландская, малазийская и индонезийская) получили по электронной почте минута в минуту. Конечно, можно было счесть это чьей-то глупой шуткой, но слишком странной была обстоятельность информатора: указание точных координат, скорости и курса пиратского рейдера, и даже класса: «Sea Shade» (ударный катамаран морского спецназа США для скрытных действий в малых акваториях). По-видимому, можно было все же счесть это шуткой, но, появился радиоперехват из сети бирманской береговой охраны. Речь шла о 70- футовом судне, которое с вероятностью 55 процентов опознавалось, как боевой катамаран «Sea Shade», игнорировало запросы, и три часа назад ушло на юг из территориальных вод Бирмы в провинции Мергуи. При таких данных, три разведки не имели права бездействовать, а времени на реакцию оставалась катастрофически мало. Оставалось отправить на перехват пирата морскую истребительную авиацию – другие имеющиеся виды боевой техники явно не могли бы успеть.
Первыми к месту событий успела пара малазийских F/A-18 «Hornet» (боевая масса 20 тонн, скорость до тысячи узлов, боевой радиус 600 миль, цена 30 млн. USD за штуку). Пилоты отрапортовали, что видят на радаре «Sea Shade», потом сообщили, что к ним навстречу движется звено F-16 «Falcon», вероятно индонезийских, а тем временем...
...В 400 км к югу — юго-востоку от них, планирующая трехтонная авиабомба, ранее сброшенная на высоте 3 км из-под брюха агротехнического «Air Tractor 3000L», тихо пролетела над Куала-Лумпуром в направлении 400-метровой телебашни. Достигнув указанной цели, авиабомба, не нарушая тишину и не совершая никакого вандализма, лопнула, распавшись на почти невесомую пластиковую оболочку и огромную массу тончайших карбоновых паутинок. Облако паутинок накрыло сначала башню, а затем окружающие здания в центре Куала-Лумпура. Сразу замолчали телевизоры, исчезло изображение на экране, а потом начали вылетать электрические предохранители...
Ничего нового – такие «графитовые» бомбы применялись еще в 1999-м в Сербии. Но,
планирующая бомба была лишь половиной системы «AMeBo» (Assault Media Bomb). Вторая, виртуальная половина, состояла из множества роботов-блоггеров, сидела на серверах (не важно, где именно – интернет отменяет расстояния). Эти «боты» начали развешивать «свидетельства очевидцев» о десанте агрессоров в Куала-Лумпур...
...В 300 км к западу от них, звено дронов-бомб «Emo-Afro» спикировало на пятерку нефтяных платформ. На невидимой границе между темным морем и темным небом медленно расползлись огромные мерцающие полотнища желто-оранжевого пламени.
...И тут, малазийские истребители влетели в рой фитюлек, размером и весом с гуся. Плотность роя была невелика, и столкновения вряд ли бы случились, но фитюльки целенаправленно швыряли себя к воздухозаборникам и кабинам боевых машин... Как страшен удар обычного гуся, если он по несчастной случайности оказался на курсе истребителя, летящего со скоростью пушечного снаряда! Из элементарной механики следует, что гусь окажется для самолета тем самым пушечным снарядом (по весу, как снаряд противотанковой «сорокопятки» времен Второй мировой войны). И, если для поражения танка требовался твердый снаряд, то для поражения самолета достаточно обыкновенного куска мяса. В отличие от танка, защищенного двух – трех дюймовой стальной броней, современный истребитель не имеет ничего подобного. Кроме того, у истребителя есть уязвимые зоны: это кабина пилота, подвижные элементы крыльев, и воздухозаборники. С первыми двумя все ясно. а третий – это что-то особенное. Птица, попадающая в воздухозаборник, оказывается в турбине, выводит из строя лопатки, и вызывает явление, называемое «помпаж». Внешне это выглядит, как длинная струя оранжевого пламени, вылетающая из дюзы вместо нормального выхлопа. В режиме помпажа двигатель быстро разрушается, и хорошо, если у вас есть парашют.
Теперь отметим: до сих пор мы говорили о птице, состоящей из мяса, перьев и тонких косточек. Авиамодель того же размера, состоящая из пластика, армированного очень прочным стекловолокном, и мелких металлических деталей – это гораздо хуже.
Конечно, если бы малазийские пилоты знали, что их подстерегают птички «zippy», то никаких проблем не случилось бы. Достаточно с некоторой частотой чуть-чуть менять направление полета истребителя, и оператор «zippy», никак не сможет вывести свою стеклопластиковую птичку на поражающую траекторию. А вот истребитель, идущий постоянным курсом – это несложная добыча... Эфир наполнился возгласами:
— ...Это Первый. Критично в правом движке...
— ...Это База. Второй не отвечает! Что с ним?
— ...Второй падает. Сбит. Мы под огнем.
— ...Первый, ответь Базе! Кто стреляет?
— ...Это Первый. Я не знаю. Движок горит. Я покидаю борт...
Через минуту практически в такую же ситуацию угодили два индонезийских пилота. Любители логических задач легко догадаются, кого заподозрили в своих проблемах малазийцы, и кого – индонезийцы (учитывая, что их вооруженный силы с давних пор называют друг друга «вероятным противником»). Подсказка: малазийцев подогрели истерические сообщения о десанте агрессоров, захвативших их главный телецентр, а индонезийцев — сообщения о жестоком налете на нефтепромыслы в провинции Ачех.
Примерно на этой фазе, с авиабазы Сурат-Тани подошла тройка истребителей JAS-39 «Gripen» ВВС Таиланда — и тоже получила свою порцию птичек «zippy». Вскоре на авиабазах, на постах ПВО и на мостиках корветов, всех трех государств — участников ночного шоу «охота на пирата», взвыли сирены боевой тревоги. И начала разгораться эпическая битва воинов, выросших из зубов дракона, охранявшего золотое руно...
...Но, к счастью для многих парней в униформе, которые стояли на краю стремительно раскручивающейся мясорубки, и ждали приказа прыгать – к счастью для них, и для их близких, мир за последние 5000 лет, все же, изменился. Несколько главных военных и гражданских чиновников в Малайзии, Индонезии и Таиланде были подняты с постели телефонными звонками, сами, в свою очередь, схватились за телефоны и начали, как выражается пресса «урегулирование конфликта путем прямых переговоров». Прошло примерно четверть часа (которые, как всегда на войне, даже на маленькой и случайной кому-то
