способна вызвать у него улыбку.
Джеки появилась в потертых джинсовых шортах и белой тенниске. Как она умудряется так элегантно выглядеть в одежде, которая вполне могла бы быть обносками Майка?
— Не хочешь посмотреть на игру «Ред Сокс»? — Разве Майк с Ханной не говорили, что Джеки из тех девушек, которые с удовольствием провели бы день на бейсболе?
Хотя вряд ли сексуальной певчей птичке, выросшей в роскоши, по душе любимое времяпрепровождение американцев.
Она взглянула на свои громоздкие наручные часы.
— Сейчас, наверное, время шестой подачи. Пока доберемся, смотреть будет уже не на что.
На него произвело впечатление, что Джеки знает, где играют «соксы».
Еще никогда не встречал он женщины, в которой было бы столько противоречий.
Она наблюдала за ним с улыбкой.
— Ты зашел за этим, Грег? Чтобы пригласить меня на игру?
Вот он, подходящий момент. Теперь нужно лишь найти правильные слова, чтобы убедить ее дать ему шанс.
— У меня к тебе предложение. — Проклятье, это уже звучит как деловое соглашение. — Вообще-то оно личного характера.
Она кивнула, словно прекрасно поняла Грега, хотя растерянный взгляд зеленых глаз говорил об обратном.
Он собирался было предложить сесть за стол в нише, чтобы занять более привычное для себя положение, когда она спросила:
— Лимонаду?
У этой женщины отвратительная привычка сбивать его.
— Давай, — ответил Грег, следуя за ней на кухню с обоями в яблоках и дынях. — Ты пытаешься меня отвлечь?
Она улыбнулась поверх дверцы холодильника и вытащила стеклянный кувшин, полный ломтиков лимона и кусочков льда.
— Может быть. У тебя такой серьезный вид.
Грег сделал глубокий вдох и постарался забыть, что он высокопоставленный администратор.
Настало время обратиться к творческой стороне своей натуры, давно пылящемуся на полках художественному мастерству. Пока Джеки наливала лимонад в стаканы, Грег зафиксировал сцену в своем сознании и попытался придумать, как бы он обыграл это перед камерой.
Весь эпизод развернулся перед ним — простой, как белый день.
И начал он с того, что забрал графин у Джеки.
— Что? — Она взглянула на него широко раскрытыми, испуганными глазами.
Губы Джеки приоткрылись, когда он шагнул ближе, дыхание у нее перехватило, когда он прислонил ее к стойке и положил руки по обе стороны от нее.
От Джеки пахло солнцем и кокосовым маслом — точно так, как должно пахнуть от ее рекламной героини, Джейн.
— Если ты пытаешься отвлечь меня, Джеки, я знаю более верный способ.
Она беспокойно поерзала, слегка задев Грега коленом. И, конечно же, воспламенила его.
Джеки улыбнулась понимающей улыбкой Евы.
— Если я отвлеку тебя слишком сильно, то могу никогда не узнать, зачем ты пришел.
— Может, как раз за этим. — Он захватил в плен ее губы, мягко и медленно, осторожно и основательно, вынуждая впустить его язык в рот.
Она поощрительно застонала — сладостный, нетерпеливый стон, заставивший Грега вспомнить, как сильно он скучал по ней каждую минуту с тех пор, как они вышли из студии «А».
Он обхватил ее за талию, наслаждаясь мягкой податливостью гибкого тела, его язык сплетался с ее языком, а пальцы отыскали путь к затылку. Он собрал волосы и осторожно потянул ее голову назад.
Грег жадно смотрел на голубую жилку, бьющуюся на шее, на мурашки над вырезом тенниски… Он поцеловал эту пульсирующую жилку, следуя за тоненькой линией вниз, к впадинке у горла.
Рука Джеки подрагивала на его груди, затем ухватилась за одну подтяжку, словно за якорь, в нарастающем приливе страсти.
— Я хочу тебя, Джеки, — прошептал Грег, прокладывая дорожку из поцелуев к уху и нежно покусывая мочку. — Если это не слишком скоро.
— Слишком скоро?
Грег прижал ладонь к ее щеке, другой рукой обвил талию, большим пальцем поглаживая шелковистую мягкую кожу под тенниской.
— Поскольку вчерашняя ночь была первой. Я не хочу причинить тебе боль, если еще слишком рано.
Она так энергично потрясла головой, что он не мог не улыбнуться.
— Ты причинишь мне боль, если остановишься, — тоже шепотом отозвалась Джеки, просунув руку между их телами, чтобы погладить кожу его ремня, потом несмело двинулась ниже…
Грег резко втянул воздух, сдерживая себя. На какую-то долю секунды его посетила мысль, что он позорно проваливает задуманную миссию, но он тут же забыл о ней, когда Джеки осторожно потянула вниз молнию брюк.
Не успела она преодолеть и пары дюймов, как его рука стиснула ее запястье.
— Милая, ты не знаешь, что делаешь со мной. — В его голосе слышались хриплые, опасные нотки.
— А разве похоже, что я не знаю, что делаю? — поддразнила Джеки, еще немного сдвинув молнию непослушным пальцем.
— Ты не против устроить спектакль. И должен тебе сказать, что мы его непременно устроим, если я потеряю контроль над собой прямо здесь, на кухне.
— А ты никогда не теряешь над собой контроль? — Джеки продолжала тянуться к нему.
Грег широко развел ее руки в стороны.
— Я позволю тебе быть сверху. — Он встретился с ней взглядом. — Это единственный компромисс, на который я готов согласиться.
— Мне этого хватит. — Она с нарочитой медлительностью облизала губы.
— Ты меня провоцируешь? — Грег обеими руками обхватил ягодицы Джеки и приподнял ее. Она обвила его ногами. — Потому что, если да, я отнесу тебя в спальню и потребую еще.
Он пошел через кухню, держа Джеки на руках. В гостиной они едва не рухнули на пол, когда раздался резкий стук в дверь.
Грег застыл, слушая, как гулко бьется сердце Джеки.
— Жаклин, дорогая, ты дома? — крикнула Дейдра Бреслин Брейди. — Впусти нас, милая, мы делали покупки к твоему дню рождения.
Голос отца, безупречный бас, низко пророкотал, идеально сочетаясь с материнским сопрано:
— И у нас для тебя сюрприз!
Глава одиннадцатая
Джеки не сомневалась, что во всем элитном универмаге «Нейман Маркус» родители не нашли бы ничего такого, что могло бы соперничать с сюрпризом, который собирался устроить ей Грег.
С невыразимым сожалением она соскользнула на пол, поправила тенниску и прошептала Грегу на ухо:
— Ты пойди налей лимонад, а я пока подготовлю их.
Конечно, Дейдра Брейди ни в коем случае не станет пить столь плебейский напиток — отошлет его обратно на кухню с просьбой принести ей ромашкового чая. Но лимонад по крайней мере даст возможность
