Как же это вы забыли такую важную подробность? Э? То-то же.
Лоренс низко-низко опустил голову, заливаясь краской до самых ушей. Мне одновременно и жалко было его, и хотелось смеяться. Тоже мне, горе-преступник…
— Отпустите отца, — прошептал он. — Пожалуйста. Он уж точно не виноват, зачем вы его?..
— Отпущу, — легко согласился Эллис. — Как только вы расскажете мне все, что знаете, мистер Уэст.
— Я все рассказал. И вам же все равно, кого сажать…
— Все равно? Эх… Хорошая же репутация у «гусей» в Бромли, — вздохнул Эллис и вылез из-за стола. — В «осы», что ли, податься? Там и платят лучше, и начальство замечательное, с чувством юмора, хоть и с тяжелой рукой, — продолжая вдохновенно нести чушь, детектив медленно пересек кабинет и остановился прямо перед Уэстом-младшим, а после замолчал на несколько секунд — и продолжил уже серьезно: — А я ведь действительно хочу докопаться до правды… Лоренс. Скажи мне, что ты видел в ту ночь, — неожиданно мягко произнес Эллис и подцепил его двумя пальцами за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Лоренс безвольно повиновался. — Кого ты прикрываешь, Лоренс?
— Никого… — прошептал он потерянно. — Никого я не прикрываю, так и было…
Эллис зарылся пальцами в его волосы и сильно — это даже со стороны было видно — надавил на виски. Глаза у Лоренса сделались совсем черными.
— Врешь ведь, — все тем же ласковым голосом произнес детектив, наклоняясь ближе к лицу своей жертвы. Как демон из страшной книжки, выпивающий душу через глаза. Мне стало жутковато, хотя и понимала, что Эллис не сделает ничего дурного. — Скажи. Мне. Правду. Лоренс, Лоренс… Зачем ты пришел той ночью в галерею? Я знаю, что ты там был. У меня есть свидетель, — Лоренс молчал, глядя детективу в глаза. — Кого бы ты ни прикрывал, сторожа убил другой человек. Шон Лохматый, альбиец, редкостный мерзавец… Тебе не нужно молчать. Если ты скажешь, зачем ты пошел в галерею, то я отпущу твоего отца сразу же. Но мне нужна правда, Лоренс.
Эллис замолчал, и воцарилась тишина — ядовитая, густая, как дурманный дым из чжанских курилен. Она обдирала горло, иголочками впивалась в язык и разгоняла сердце —
— Я шел, чтобы проверить картину. У меня… пропал ключ.
— Я так и знал! — торжествующе воскликнул Эллис и рассмеялся: — Молодец, что сказал, — потрепал Лоренса по волосам. — Ключ, значит… Это все объясняет. А теперь говорите, как все было на самом деле. Быстро, четко, по порядку. Вы уже начали, Лоренс, так что дальше отпираться бесполезно. Рассказывайте уж.
И Лоренс рассказал.
Как и предполагал Эллис, Уэст-младший явился в галерею уже под утро, последним из четверых «гостей». Еще вечером юноша заметил пропажу своего ключа. Полночи проворочался, гоня прочь дурные мысли, но потом не вытерпел — и сорвался. Решив, что вреда от проверки не будет, он тихо, никого не будя, оделся, взял отцовский дубликат и направился к галерее, а там…
— А там — ужас, кошмар, трагедия, мертвый Льюис Пул в луже крови, странные надписи, картины нет, в общем, легче сразу застрелиться, чем понять, что случилось, — вздохнул Эллис, подытоживая сбивчивый рассказ Лоренса. — Сочувствую. Вы, полагаю, до этого ничего страшнее пореза и не видели- то.
— Я руку в детстве ломал, — тихо произнес Лоренс, не поднимая головы. Щеки у него все еще пылали румянцем.
— Ну, значит, ничего страшнее сломанной руки, — жизнерадостно заключил Эллис. — Хороший рассказ, спасибо, конечно… Жаль только, что главное вы все же утаили. Кто стащил у вас ключ, Лоренс? Вы ведь знаете того человека. Это кто-то дорогой вам, так? Иначе бы вы не начали нести околесицу про явку с повинной, а сразу рассказали о краже ключа. Так кого вы прикрываете, Лоренс?
— Не скажу, — твердо ответил тот. Эллис возвел очи к небу:
— Ну, только сначала не начинайте. Вы что, уже раздумали отца домой забирать?
Лоренс закусил губу до крови и еще ниже опустил голову.
— Я не могу говорить. Отпустите его, пожалуйста. Лучше меня посадите. Я…
— Лоренс, он вам солгал! — выкрикнула вдруг Глэдис, развернувшись пружиной. — Мистер Уэст здоров, статья — подделка!
Воцарилось многозначительное молчание. Лоренс выпрямился, недоверчиво хлопая глазами.
— Вот дура! — с чувством выругался Эллис. — Языкастая, несдержанная дура! Такой момент испортить, а… Леди Виржиния, вам нужно лучше подруг выбирать.
— А вам нужно прекращать мучить людей, — холодно произнесла Глэдис, глядя на Эллиса сквозь льдисто-голубоватые стеклышки лорнета. — Всего хорошего. Виржиния, с вашего позволения, я подожду на улице. Воздухом нужно подышать.
Эллис на мгновение спрятал лицо в ладонях, бормоча под нос что-то сердитое, а потом глухо приказал Смиту:
— Ведите этого горе-преступника в канцелярию. Пусть изложит в письменном виде все, что мне тут нарассказывал. Вы, Смит, проследите, чтоб он лишнего не выдумывал и не порывался взять на себя убийство. Потом обоих, и старшего, и младшего Уэстов — под домашний арест. Глаз с них не сводить, никого не пускать, кроме врачей. Нет, ни слуг, ни домочадцев… Идите. Виржиния, а вы останьтесь на секундочку, ладно?
Хоть я и злилась на детектива, но все же не смогла ему отказать, когда он уставился на меня вот так — бесконечно устало и с надеждой.
— Садитесь туда, — вяло махнул Эллис рукой.
— А как же чернила?
— Я пошутил. Им уже сто лет в обед, высохли давно, — тяжко вздохнул он и опустился на свою табуретку. — Виржиния, вы бы знали, сколько сил из меня вытягивают эти благородные спасатели. Преступнику, настоящему преступнику, я имею в виду, можно хоть по морде съездить, а с таких страдальцев что взять? Эх… Вы потом передайте своей подруге извинения от меня. Она не дура, конечно, просто благородная неженка. За это не наказывают. К сожалению.
Эллис сказал это с такой интонацией, что мне внезапно стало жальче не Глэдис, а его.
— Вы зря затеяли допрос при ней, — нейтрально заметила я. — Леди Клэймор никогда не поймет вас. Она сильно помешала?
— Да не очень, — сознался Эллис. — Лоренс вряд ли бы раскололся сейчас. Слишком выжат. К тому же я уже почти наверняка знаю, кто был первым «гостем» в галерее и что случилось с картиной. Осталось дождаться одного письма, а еще проверить кое-какую догадку… Виржиния, вы не пригласите мисс Дюмон к себе снова? На следующую пятницу? Желательно, с утра.
— Разумеется, приглашу, — кивнула я.
А что еще можно было ответить?
С Глэдис мы в итоге едва не рассорились.
Разумеется, она приняла мое приглашение прогуляться по Боунскому парку, благо день выдался ясный и теплый — редкость для поздней осени! Небо лишь слегка было подернуто полупрозрачной дымкой облаков. Мир словно распадался на яркие, контрастные детали. Черные ветви яблонь в мелких каплях воды; сочная зелень ровно остриженных хвойников в лабиринте; белый щебень, обрамляющий клумбы; тонкие красные прутья кустарника, названия которого я не знала; бледно-голубое небо, темная земля, ласковое золото осеннего солнца на мраморных перилах моста…
…Принять-то приглашение Глэдис приняла, но сразу дала понять, что не собирается ни прощать выходку Эллиса, ни даже игнорировать ее.
— Он ужасный человек, Виржиния, и даже не спорьте, — леди Клэймор так яростно обмахивалась веером, что, казалось, у нее сейчас сорвет с головы шляпку. Смотрелось это угрожающе — тем более что на свежем воздухе веер был совершенно ни к чему. — Как вы можете поддерживать с ним отношения? Святая
