Ёж не зря носила звание мастера спорта по езде на роликовых коньках. Даже Янош с трудом могла угнаться за ней сейчас.
И кто из них - будущий крылатый?
- Ты с ума сошла? - прошипела Янош, догнав. Призрачное недовольство, человеческая злость и собственная интуиция превращали кровь в жилах в бешено бурлящий коктейль из дремлющих регенов и чистой энергии. Казалось, еще немного - и сдвинется что-то в мироздании, изменяя вселенную раз и навсегда. - Ну посмотришь ты на них, и что? Мстить побежишь?
- Я ж не дура, - резонно откликнулась Ёж. Дыхание у нее было уже тяжелым. - Просто погляжу. Вдруг это знакомые? Ну, райдеры, например, сюда с пляжа перекочевали... И вообще, я на роликах. Если что, меня не догонят.
И начала сбавлять скорость. Поворот, за которым начиналась длинная аллея между гаражами, был уже близко. Янош пригляделась. 'Гаражами' эти сооружения можно было назвать только если очень условно. Ангары для строительной роботехники - уже другое дело. Огромные - пятнадцать метров в высоту, не меньше - глухие железные коробки перегораживали проезд. От них несло металлом и машинным маслом, пылью и запустением.
А еще - тянуло откуда-то неприятно-пряным, химическим, острым и опасным. Запах был едва различимым, как будто доносился из плотно закрытой стеклянной банки или запаянного пластикового пакета.
...или из чужого разума.
В проходе между ангарами не было никого. Но один из них был открыт, и именно оттуда, из громадной металлической коробки, доносился дым и жуткая смесь запахов.
- Ну что, посмотрела? - прошипела Янош, дергая подругу за рукав. Та нерешительно замерла в самом начале прохода. - Давай возвращаться. Там что-то нехорошее.
В этот самый момент в ангаре кто-то рассмеялся. Звук гулко отразился от металлических стен и пошел гулять зловещим эхом. Но Ёж отчего-то наоборот воодушевилась:
- Да нет, это, кажется, райдеры. Слышишь, смеются? Я сейчас быстренько проеду, загляну и свалим отсюда!
Янош рассердилась. По-настоящему, как положено шакаи-ар - сразу и на всю катушку.
- Нет, не проедешь! - рявкнула она шепотом, мертвой хваткой вцепляясь в руку подруги. - Не знаю, кто там засел - бандиты, воры, убийцы. Но это точно плохие люди! У них злые мысли!
- Да что ты глупости какие-то говоришь! - возмутилась Ёж. - Какие еще мысли? Не выдумывай, послушай лучше, как они смеются! Плохие люди так не станут... И пусти меня, хватит уже, кости сейчас сломаешь!
Ёж рванулась, Янош от неожиданности потеряла равновесие и, заваливаясь, отпустила ее. Та по инерции проехала на роликах несколько метров и загремела спиной в стенку ангара.
Гулкий металлический грохот был подобен грому. Или так показалось в этой тишине?
- Ой, мама... - простонала Янош, потирая пострадавшую поясницу. - Ёж, ты как? Живая? Извини, пожалуйста, я...
- Живая, - глухо откликнулась Ёж, с трудом пытаясь подняться. - Успокойся, это случайно получилось, я сама хороша. Поедем отсюда, правда что ли.
Но было уже поздно.
На шум из ангара выбежали люди, и с первого взгляда стало ясно, что никакие это не райдеры. Разве те стали бы сразу доставать пистолеты и целиться по простым девчонкам?
- Вы кто, вашу мать?! - заорал басом какой-то верзила. Безоружный, в отличие от остальных, но жутким химическим запахом от него несло сильнее, чем от прочих. - Вы какого хрена тут забыли?!
Вязкие, агрессивные мысли его затягивали Янош, как в гнилой водоворот, и с запозданием, обмирая от страха, она догадалась, что это был за странный запах.
Наркотики. А тут либо склад товара, либо точка сбыта.
Вот почему избили Дэна! Вот почему пропал тот, второй парень - наверняка его просто прикончили как свидетеля! И теперь Ёж и она тоже...
- Мы - никто, так, мимо проходили, ничего не видели! - крикнула Янош, выигрывая время. Ёж поднималась на ноги, но слишком медленно и неловко после падения. Еще бы, так навернуться! А стенки ангара еще и неровные, из ребристого металла... - Ой, а кто это у вас за спиной?
Янош ляпнула это наобум, просто так - и сама обомлела, когда вдруг различила за спинами бандитов что-то темное, злое, агрессивное... Оно метнулось вбок, сминая стенку ангара с диким скрежетом. Ёж, только вставшая на ноги, едва не свалилась снова, но Янош успела подхватить ее и потянуть - вперед, вперед, к спасительному повороту.
Уже у самой границы линии ангаров, что-то чиркнуло по асфальту.
У Янош даже все ругательства из головы вылетели. Остался один инстинкт самосохранения - неистощимый, подгоняющий вперед, закипающий в крови полупроснувшимися регенами. Ёж, кажется, тоже гнали вперед инстинкты - человек в нормальном состоянии не может так перескакивать через препятствия, падать и сразу подниматься, забывая о разбитых коленках, ободранных ладонях, о синяках и ушибах...
Стена с веревкой показалась впереди слишком быстро. Девчонки не успели затормозить - слишком разогнались. Янош только и сумела, что проскользнуть вперед подруги, стиснуть ее в объятиях, закрывая собою, принимая удар на себя - и мир вспыхнул ослепительной болью. И хорошо бы упасть сразу, тут же, на месте, отлежаться - но времени нет. Совсем.
Тихонько поскуливая от боли, Янош дотянулась до веревки и обвязала ею полуобморочную девчонку. Щелчок рычажка - и ролики сменились на шиповки. Упираясь ногами в стену и подтягиваясь по веревке, Янош вскарабкалась на верх стены, встала поустойчивей на широком парапете - и принялась осторожно вытягивать подругу.
'Я сейчас или упаду, или ее уроню, - билось в висках сумасшедшее. - Нет. Я не человек. Я шакаи-ар. Я сильнее. Сильнее...'
Наверное, в какой-то момент в Янош что-то сломалось. Отключилось человеческое, включилось древнее, замешанное на инстинктах и звериной жажде выжить. Она не запомнила, как и когда Ёж оказалась наверху, как они обе спустились и куда побежали потом. Пришла в себя лишь у дальнего пляжа, близ мыса, в диком и пустынном месте.
Болело, кажется, абсолютно все.
Янош улыбалась морю, искрящемуся на солнце, такому же синему, как бесконечное небо над головой, и вдыхала всей грудью соленый воздух.
- Гильза, - произнесла вдруг Ёж четко и тихо. - Дэнова гильза там осталась. Шнурок порвался...
Долгая волна накрыла мокрый пляж - и с шуршанием откатилась.
Опираясь на руки, Янош подползла к безучастной, будто окаменевшей девчонке - и обняла ее за плечи, наваливаясь всей тяжестью и прижимая к сыроватому песку.
- Не смей возвращаться за этой штукой, - прошептала она в шею Ёж. - Не надо, слышишь? Я сама вернусь и найду ее. Честно-честно, обещаю, Ёж. Только ты туда не суйся, хорошо?
Ёж молчала.
Янош, уставшая уже до зеленых пятен в глазах, цапнула ее за плечо по-собачьи и пригрозила:
- Попробуешь поехать - сама тебя поколочу. Обещай, что не поедешь.
И Ёж, как будто очнувшись, тихо сказала:
- Хорошо, обещаю.
Ложью от нее не пахло. Янош расслабилась.
Теперь предстояло несколько трудных вещей. Во-первых, рассказать о произошедшем деду Ежа. Во-вторых, сознаться, что она, Янош, тут без родителей. В-третьих, убедить деда пойти в полицию и заявить о присутствии подозрительной группировки в одиннадцатом квартале. Сложность заключалась в том, что Янош наверняка вызвали бы давать показания, проверили бы документы - и вот тогда бы обнаружилось, что она живет здесь без родителей. И - привет дорогой службе опеки!
