Нелл просунула голову в щелку.
– Вы проснулись? Принести чаю?
– Это было бы замечательно. И спасибо за то, что снова разожгла огонь. А мою рабочую корзинку принесла ты?
– Я, мисс? Нет. Я была в буфетной, помогала миссис Робертc. – Служанка улыбнулась и ушла.
В ее комнате был Джек. Но это неприлично! И опасно.
«Я не смогла бы позвать на помощь. Я помню, что произошло, когда папа решил выяснить о намерениях Эндрю».
Нет! Она не желает плохо думать о Джеке Гамильтоне. Просто ее мучают подозрительность и враждебность. И все потому, что красивый мужчина признался в своем желании ее поцеловать и принес ей букетик подснежников в знак извинения за свою бестактность. Он – джентльмен до мозга костей. Как она может поверить в то, что он поведет себя подло? Лишь потому, что вошел в ее комнату? Но это его дом, в конце концов. Он побывал в комнате женщины, когда та спала, и это, конечно, верх неприличия, но между неприличием и непорядочностью существует огромная разница.
Но для Крессиды безопаснее вести себя так, будто она уверена в его непорядочности. Во что бы то ни стало необходимо держаться от него подальше.
Джек ерзал на стуле и старался вникнуть в то, что говорит доктор Брамли по поводу средневековых рукописей. У него болело все… кроме плеча, особенно, если он не задевал больную руку. Причина его мучений сидела на противоположном конце обеденного стола и нехотя ковыряла вилкой в тарелке. Он, должно быть, рехнулся, когда принес ей цветы. И все из-за того, что ему показалось, будто негодная девчонка по-настоящему обиделась.
Ну, разумеется, он ошибся. Если бы она обиделась, то не сидела бы сейчас в зеленом бархатном платье, которое обычно надевала к обеду. Платье, как нарочно, было сшито так, чтобы любоваться на женские прелести, а крошечный кружевной воротничок, прикрепленный у выреза, вместо того, чтобы прикрыть грудь, привлекал взор.
Весь вечер она почти не смотрела в его сторону, но дала понять, что прочитала записку и приняла его извинения. Девушка укрылась за стеной молчания и вежливо отвечала только тогда, когда он к ней обращался.
Ее отец, казалось, не замечал натянутой обстановки.
– Знаете, милый мальчик, эта рукопись слишком орнаментальна, чтобы…
Джек с трудом заставил себя внимательно вслушаться в слова доктора Брамли.
– А что об этом думает Крессида? – спросил он. Теперь ей придется ответить по существу, а не отделываться «да» или «нет».
Она сложила салфетку и подняла голову.
– Что думаю я? Я думаю, что мне пора избавить джентльменов от своего общества и оставить наслаждаться портвейном.
Черт бы ее побрал! Джек встал. Крессида тоже встала и подошла к отцу.
– Спокойной ночи, папа.
Он рассеянно взглянул на нее.
– Спокойной ночи, дорогая. Ты поставила настойку опия у моей постели?
Джек заметил, что девушка озабоченно нахмурилась. Даже если Крессида доводит его до безумия, он не может отрицать, что к отцу она относится с любовью и заботой.
– Да, папа, поставила, но ты не думаешь?..
– Спасибо, дорогая. Ты же знаешь – мой желудок…
Она наклонилась и поцеловала его.
– Хорошо, но всего несколько капель. Спокойной ночи.
Крессида направилась к двери, а взор Джека был прикован к ней: гибкой линии спины, грациозным изгибам бедер и талии. С этим надо что-то делать. Наверное придется воспользоваться ее рекомендацией и окунуться в сугроб. Это поможет лучше, чем горячая грелка в ногах. Страсть отвлекает мужчину от других сторон брака: общих интересов и приятных, дружелюбных отношений. Он не должен вспоминать, какой беззащитной выглядела девушка, когда спала, подложив под щеку ладонь, и как уютно устроилась под одеялом, которое он аккуратно подоткнул со всех сторон.
Вот проклятье! Ему вообще не следовало заходить к ней в комнату!
– Что это у вас, черт побери?
Голос Джека отвлек Крессиду от ее занятия. Она недовольно подняла голову. Как характерно для него – нарушить заведенный порядок, к которому она уже успела привыкнуть. Три дня Крессида старательно избегала встреч с этим несносным человеком и совершенно не ожидала увидеть его сейчас, так как обычно после завтрака он отправлялся погулять.
Он, несомненно, решил, что она роется в его личных вещах. Но в этой коробке оказалось столько всего интересного, что она устроилась на подоконнике, разложив вокруг себя старые бумаги. Папа плохо спал прошлую ночь, его немного лихорадило, и Крессида настояла, чтобы он остался в постели.
– Вы ведь хотели, чтобы все документы были разобраны, не так ли? – спросила она.
– Да. – Джек с удивлением посмотрел на коробку. – Но это шкатулка моей прабабушки. Там нет ничего заслуживающего внимания.
Типично мужское замечание!
