– Мисс Брамли, – холодно поправил ее Джек. – Полагаю, в библиотеке.
– А, понятно, – протянула дама. – Очень разумно. Конечно, ей приличнее пить чай там. У меня была кузина, которой приходилось напоминать об этом.
От предположения, что мисс Брамли намеренно указывают на ее место, Джек чуть не задохнулся. Стараясь не нарушать правил вежливости, он произнес:
– Я обычно пью чай в библиотеке, и, разумеется, удобнее, чтобы домочадцы следовали моему примеру.
Он перевел разговор на лондонский светский сезон и спросил, когда Станопы собираются переехать в столицу.
– А, что касается этого… Я еще не решила, когда мы поедем, – доверительно сказала леди Станоп. – Прошлый сезон был просто замечательным и милая Элисон имела успех… большой успех. Вы были так добры и танцевали с ней. Однако она переутомилась, и в этом году мы поедем попозже.
У Джека заныло плечо при мысли о предстоящих танцах с мисс Станоп. Он мгновенно решил, что проведет сезон в Лестершире. В любом случае весной в деревне приятнее, чем в Лондоне.
– А вы, сэр? Когда вы будете в Лондоне? – Мисс Станоп, хлопая ресницами, бросила на него томный взгляд.
Джек забыл о своей природной честности.
– О, при первой же возможности, мисс Станоп. – Он почти ощутил, как меняются планы семейства Станоп. Прекрасно! Он займется приготовлениями к отъезду и даже переберется в городской дом, если нужно. Но, как только Станопы устроятся в Лондоне, сразу же вернется. Сейчас же главное – отвлечь сэра Уильяма от печенья. А тут еще мисс Станоп протянула руку к блюду. Господи! Надо поскорее отделаться от непрошеных гостей.
– Боже мой! Снова эта негодная мышка! Вот нахальная попрошайка!
Раздался визг, девица Станоп в ужасе отшатнулась и опрокинула столик. По ковру разлился чай и рассыпалось оставшееся печенье.
Визит тут же завершился. Мисс Станоп и ее матушка, дабы избежать новой встречи с мышкой, удалились с такой скоростью, что Джек подумал: уж не принести ли ему на всякий случай в дом несколько зверьков. На конюшне они, несомненно, водятся…
Джек с извинениями проводил гостей и, вернувшись, оглядел убытки. Ничего страшного – разбилась только чашка с блюдцем, а блюдо уцелело, хотя часть печенья разломалась. Джек сложил ароматные кусочки на блюдо и отправился в библиотеку, раздумывая о пользе и вреде мышей.
Глава пятая
Крессида подняла голову, услыхав, как Джек вошел в библиотеку. Она замерла, ожидая увидеть за его спиной семейство Станоп. Затем ее взгляд упал на блюдо у него в руках. Что он несет? Печенье? И к тому же улыбается своей неотразимой улыбкой, от которой у нее подпрыгивает сердце. Несмотря на грелку у ног, по телу пробежали холодные мурашки. Она не должна в него влюбляться. Не должна!
– Ваши… посетители ушли?
Что у нее с голосом? Неужели он дрожит только потому, что появился Джек?
Гамильтон уселся на подоконник и поставил рядом блюдо.
– Слава богу, они ушли, – сказал он, вытягивая длинные ноги. – А вы – трусиха. Я едва спас печенье для вас.
Для нее? Спас?
– Я… решила поставить на полки те книги, с которыми папа закончил работать. – Отчасти это правда, но книги она расставила за десять минут. Крессида спохватилась и торопливо выговорила: – Я должна поблагодарить вас за письменный стол, сэр. Весьма признательна.
– Да? – Его голос ласкал слух.
– Да, конечно. Очень признательна, – повторила Крессида, стараясь не придавать значения тому, как приятно у нее на душе. – Вы… вы очень добры. И продумали все мелочи.
Он снова улыбнулся, а она растаяла от радости. Какая же искушающая у него улыбка!
– В таком случае садитесь со мной рядом и угощайтесь печеньем. Расскажите, что еще вы нашли в шкатулке леди Кейт.
Крессида поборола смятение. В конце концов, он и раньше сидел с ней на подоконнике – и мир не рухнул. Опасен не Джек, а ее глупые фантазии. Надо всего лишь помнить, что он просто добрый человек, и тогда все будет в порядке.
– Я нашла рецепт абрикосовой наливки, – ответила девушка.
– Странно, – заметил он. – Прабабушка терпеть не могла наливок. Она пила исключительно бренди. Возьмите печенье.
– Спасибо. – Крессида взяла одно печенье и сразу почувствовала терпкий запах мускатного ореха. – О! Это – то самое?
Подняв глаза на Джека, девушка увидела его напряженный, пылающий взгляд. Она поняла, что сейчас произойдет, почувствовала всеми фибрами души. В мозгу предостерегающе стучало: беги! Но ее подвело сердце – оно млело и не позволяло уйти. Она осталась. Джек наклонился и нежно коснулся ее губ. Крессида замерла и, охнув, приоткрыла рот. Огромная ладонь обхватила ее подбородок и запрокинула голову. Крепкая рука обняла Крессиду. У нее перехватило дыхание, и она застыла, объятая жаром, а он водил языком по ее губам. Она интуитивно прильнула к нему и пошире раскрыла рот.
Джек не ожидал такой податливости. Господи, какая же она сладкая! И этот дрожащий рот, покорно раскрывшийся от прикосновения его губ… Такое любому мужчине трудно вынести. Он застонал от удовольствия. Голова у него закружилась. Она такая же сладкая и душистая, как печенье, как лето. Она –
