что вы спасли Фэрбриджа. – Он одобрительно смотрел на Крессиду. – Здорово получилось! Уверен, в Лестершире вам обоим будет лучше, чем на континенте.
Недоуменный гул в дверях был перекрыт голосом Джека:
– Может все будут настолько любезны и разойдутся, чтобы я смог обсудить происшедшее со своей невестой?
Они наконец остались одни и на Крессиду излился гнев любимого:
– Зачем, черт возьми, вам это понадобилось?
Что дало ей силы противостоять Фэрбриджу, а потом высоко держать голову, когда в библиотеке появились люди, Кресс не знала. Но почему сейчас силы ее оставили? Она чувствовала себя опустошенной и усталой.
– Я… я…
Девушка едва держалась на ногах. Она потерла руки – ладони были холодные и влажные. Все закружилось перед глазами. Только бы сесть…
Кресс сделала шаг и зашаталась – ее накрыла черная волна. Ей удалось опуститься на диван, и Джек оказался подле, обнял и положил ее голову себе на плечо.
– Тихо. Теперь все хорошо, – прошептал он. – Расслабьтесь и глубоко дышите. Фэрбридж вас больше не тронет.
Тепло Джека согревало, но Кресс все равно продолжала дрожать. Ей хотелось плакать и одновременно смеяться. Она жива, и Джек жив. Но она должна расторгнуть помолвку.
– Я… освобождаю вас, – еле слышно вымолвила она и почувствовала, как в его теле напрягся каждый мускул, а рука перестала гладить ее волосы.
– А я вас – нет. Душа моя, разве вы не заметили, что я вас обнимаю? Я не собираюсь отпускать вас ни при каких обстоятельствах.
«О, Господи. Он снова проявляет благородство! И это после того, как я выставила его дураком перед высшим светом!»
Девушка высвободилась из его объятий.
– Но вы должны! Джек, я знаю, что не могу выйти за вас после сегодняшнего скандала. Даже если завтра в газетах появится объявление.
– Появится, – заверил Джек. Она поторопилась закончить:
– Я уеду в конце сезона, и… и люди забудут. Все образуется.
Но она-то знала, что остаток своих дней проведет в слезах.
– По-вашему это называется «все образуется»? – спросил Джек.
Кресс, дрожа, кивнула.
– Но не по-моему, – прямо заявил он, – у вас до сих пор есть кое-что мое.
О чем он?
– Вы хотите получить обратно свое ожерелье? – Голос дрожал, хотя она изо всех сил старалась это скрыть.
– Мне ничего не нужно возвращать, – спокойно ответил Джек. – В том числе и мое сердце. Оно – ваше.
Крессида не успела опомниться, как он сомкнул свои объятия и крепко прижался губами к ее рту.
Она сдалась.
Крессиду целовал и обнимал требовательный и любящий мужчина, который хотел убедить ее в своих чувствах. Она не сдержала рыданий, и тогда он стал осыпать мелкими и нежными поцелуями ее лоб и щеки.
– Я подумала, что он может вас убить, – прошептала девушка. – Если бы вы умерли… – Трясущимися пальцами она погладила Джека по щеке и приблизила к себе его рот.
Он целовал Кресс и бормотал утешительные слова. Слезы покатились по ее губам и щекам. У него тоже задрожали руки, и он, обхватив ладонями ее лицо, вытер слезы пальцем.
– Ох, Кресс, какая же вы дурочка. Если вы думаете, что я вас сейчас отпущу…
Джек снова припал к ее рту, и она, не колеблясь, уступила ему и с готовностью разомкнула губы. Он тут же воспользовался ее податливостью и с жадностью стал вкушать их сладость, а его руки гладили округлости и изгибы фигуры Крессиды. Казалось, еще мгновение – и он полностью утратит самообладание.
– Любимая, вы должны выйти за меня. – Почувствовав, что девушка замерла, он крепче прижал ее к себе. – Вы решили, будто я сделал вам предложение, пытаясь защитить вас. В какой-то мере это так. Но, Крессида, я давно люблю вас. Я, кажется, влюбился с первой встречи, но был чертовски упрям, чтобы это признать.
– Вы любите меня? На самом деле любите?
– Крессида, вы мне необходимы… так же, как мне необходимо дышать. – Джек запутался, не зная, как лучше объяснить свои чувства. – Вы – моя. И я не позволю вам увильнуть от помолвки. – Он замолчал, понимая, что сказал не все. Те чувства, которые он питал к ней, были столь велики, что ему просто не хватало слов.
Оба молчали, и Крессида пыталась разглядеть лицо Джека в отблесках огня, горевшего в камине. Сердце ее никак не могло успокоиться. Она пылала от его поцелуев. Он сказал, что любит ее. Сказал, что
