MMIX - Год Быка

Идеи изолированно друг от друга. Если бы не было сдерживающей нормативной ипостаси в личности такого двойного адепта, то мы имели бы классический случай настоящей шизофрении, когда противоречивые некритически усвоенные идеи определяют действия личности, выходя за границы своей адекватности, практической применимости.

Тем не менее, после нескольких сеансов механической стрижки бороды, если она всё же продолжает расти, то есть Идея развивается, необходим следующий этап развития – диалог идей. Более развитая и глубокая Идея выступает наставником, Мастером по отношению к Идее менее развитой, что и отражено в 13 главе: «Впрочем, вы... вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?

– Бесспорно, – согласился неузнаваемый Иван».

Этот ключ, обнаруженный нами в руках таинственного незнакомца, действительно может быть обнаружен в прошлом времени в руках у Прасковьи Фёдоровны, то есть в сюжете Евангелия. Часть новозаветного повествования, связанная с символом 12 учеников, имеет очевидное сходство с первой частью 13 главы, в которой, как мы выяснили, спрятан параллельный сюжет 12 стадии созревания и становления Ивана Понырёва. А завершаться эта часть 13 главы должна, по идее, уравниванием двух собеседников. Происходит это, когда уже не Иван, а Мастер отрекается от звания писателя и затем начинает рассказывать свою историю. Прошу заметить, что при обосновании тезиса о духе, а не о человеке, посетившем Ивана в 13 главе, мы использовали только текст самого Романа. Хотя опубликованы и тексты предыдущих версий Романа, где с Иваном в клинике беседует не мастер, а сам Воланд. Но мы с вами уже условились, что имеют силу лишь версии, от которых сам Автор не отказался в процессе создания Романа. Поэтому столь простое доказательство не годится, нужно уметь подбирать ключи, то есть оперировать идеями, а не подсказками.

Однако в тексте окончательной редакции Романа остались любопытные совпадения между образами Воланда и мастера, которые заставляют искать ответы на вопрос о соотношении этих двух героев – главного и заглавного. Например, оба героя – и мастер, и Воланд, владеют несколькими языками, включая латынь и греческий. Эта же параллель продолжается и от мастера к Иешуа. Оба – и мастер, и Воланд называют себя историками и наизусть знают «роман о Пилате». Оба интересуются одной и той же женщиной в Москве. Есть и более мелкие детали – «прекрасный серый костюм», о котором незнакомец зачем-то рассказывает Ивану, рифмуется с серым костюмом Воланда в 1 главе. Монограмма М, вышитая жёлтым на чёрной шапочке Мастера, очень похожа на букву W, которую успел запомнить Иван после знакомства с Воландом. Просто вопрос в точке зрения, откуда смотреть.

Кстати, раз уж к слову пришлось, похожую двойную монограмму MW Булгаков мог видеть в доме поэта Максимилиана Волошина. И сам основатель писательского общества «Атон», призванного найти пути раскрытия творческих способностей «нового человека», является одним из законных реальных прототипов мастера. Так же, как и Гоголь, образ которого на секунду появляется в начале 13 главы. Этих двух близких Булгакову прототипов мы как-то упустили из виду, когда обсуждали в самом начале Канта, Ницше и Горького.

Образ профессора Канта тоже не случайно проник в 13 главу в виде непрямой цитаты из Гёте: «В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой- нибудь крик». Мастер повторяет слова Вагнера из «Фауста», а потом ещё и напрямую отсылает к этому произведению. Этот приём позволяет Автору ещё раз не только подчеркнуть наставническую роль «духа Мастера». Обитатель палаты №118 может быть наставником по отношению к Ивану, то есть к Идее новой гуманитарной науки только как некая философская Идея, восходящая к Канту. Поэтому Мастер, поникающий через балкон, не равен мастеру, изолированному в соседней палате. Как обычный человек и его обыденная личность является внешней оболочкой для творческого или иного духа, так и внешняя, романтическая ипостась булгаковского Романа содержит внутри тайное учение, воплотившее творческий дух, преображающий по своему образу и подобию не только эмпирическое научное учение из палаты №117.

Между двумя слоями смысла в Романе – открытом и тайным есть нечто общее во внешнем облике. Но есть и существенное, порою диаметральное различие по смыслу. Именно такова разница между безвольным мастером, изолированным в палате №118, и Мастером, легко проникающим в палату №117 и способным оказывать влияние не только на Ивана Понырёва. Однако является ли дух Мастера из 13 главы тем же самым, что и Воланд, или всё же его зеркальной противоположностью? Этот вопрос остаётся открытым. Значит, открыт и заглавный вопрос: «Так кто же ты?» Автор не спешит так просто отдать нам ключ к этой загадке, мотивируя двигаться дальше.

Начав разбирать 13 главу, мы продвинулись лишь до середины. А между тем в рассказе Мастера о Маргарите можно обнаружить тот путь, психологический механизм, благодаря которому мастер стал Мастером, обрёл способность влиять на Ивана. Да и сопоставление рассказа Мастера с учением апостола Павла не может не принести нам новых психологических открытий. Так что 13 глава ещё не закончилась, и продолжение следует.

35. О чём поведал Мастер

Рассказ Мастера, занимающий вторую часть 13 главы, составляет ещё одну отдельную пьесу внутри Романа со своим сюжетом и отдельной хронологией. Эта романтическая история достаточно контрастно выделяется на фоне остального повествования и по стилю, и по используемым образам. Так что ключи к этой аллегории тоже придётся подбирать отдельно.

Пока что мы выяснили лишь то, что 13 стадия развития нашей Идеи соответствует не всей 13 главе, а только её второй половине – рассказу Мастера. Однако это ограничение не слишком нам помогает, хотя бы по причине видимого отсутствия в этом отрезке актуального действия. Присутствует лишь рассказ о прошлом. Однако обнаруженные нами в прошлый раз два особых ключа должны относиться ко всей 13 главе. И даже скорее ко второй половине, дважды тринадцатой, поскольку один из ключей уверенно указывает в прошлое – на «богом дарованную пятницу».

Второй же найденный ключ указывает нам на то, что речь в автобиографическом рассказе Мастера идёт не о жизни обычного человека, а о жизни и развитии духа или иначе Идеи. И между прочим, одна важная деталь в рассказе Мастера должна подводить нас к этому же выводу:

«– Вы были женаты?

– Ну да, вот же я и щелкаю... на этой... Вареньке, Манечке... нет, Вареньке... ещё платье полосатое... музей... впрочем, я не помню».

Несколько нарочито даже для сумасшедшего писателя, не правда ли? Впрочем, романтический рассказ Мастера столь увлекателен, что читатель вслед за Иванушкой тут же забывает о странной забывчивости героя. Тем более что никаких альтернативных объяснений этой странности не напрашивается – «Ну, сумасшедший, что возьмёшь?» Немного иначе обстоит дело, если внимательный читатель уже знаком с психологическим учением о «внутреннем человеке» апостола Павла, изложенным в «Первом послании к Коринфянам». Вкратце это учение можно изложить в следующих тезисах:

1) Личность каждого человека составляют три автономных части психики: а) плотское; б) душевное; в) духовное, или иначе – «плоть», «душа» и «дух». При этом «плоть» не означает плоть в буквальном смысле, а связанные с плотью психические процессы – инстинкты, условные рефлексы и более сложные стереотипы действия.

2) Впрочем, собственно личность составляют душа и дух, поскольку плоть – есть некое развитие животного в человеке, которое должно быть подчинено человеческому. При этом Павел говорит о двух «человеках» в одной личности. Душа — это «внешний человек», а дух — это «внутренний человек».

3) Кроме трёх частей личности есть ещё четвёртая часть – «внутреннейшее», надличностная часть,