Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека

Из-за внешних врагов все теперь в стае вооружены каменными рубилами, но при этом со­блю­дают «традиции». Наиболее сильные и агрессивные «революционные в душе» самки, согласно ста­ри­нным правилам составляют «ближний круг» вожака. Вожак в окружении таких союзников вынужден тщательно скрывать свою неустранимую «реакционную» сущность. Прошу меня простить за исполь­зование историко-публицистических штампов, но так короче описывать противоречивую психо­логи­ческую реальность «единой стаи». Как только ситуация на «внешних фронтах» стабилизируется, во­ жак-«реакционер» фактически оказывается в заложниках у ближнего круга «революционных» самок. Скорее рано, чем поздно, прежний вожак погибает, после чего «революционеры» устанавливают, на­конец, в стае верховенство Артефакта.

Опять наступает кульминация, полная победа «светлых» сил над «темными», «тайного знания» над «мракобесием», и снова полная победа быстро приводит к поражению победителей. Потому что все преимущества «социальной» организации стаи зависят от ориентации подражательного инстинкта на фигуру вожака, поведение которого организует всю стаю для походов за пищей, для защиты от врагов или для ритуальных церемоний. Артефакт, конечно, очень уважаем не только среди рево­лю­ционной мо­ лодежи, но не способен вести за собой, как живой вожак. Как следствие, происходит пол­ное разрушение порядка, хаос, разброд и шатания, совсем как в самом начале первого этапа.

При этом естественным инстинктивным желанием каждого самца является занять место во­жа­ка. Однако, самые агрессивные из числа «юных дев» отчаянно и сплоченно защищают Артефакт. Так что ситуация начала второго этапа не может повториться, хотя бы в силу наличия коллективной па­мяти о пережитом девственницами стрессе. Но и сохраниться ситуация хаоса также не может. Не будем забывать, что в этот период в стае сохраняется альтернативный центр притяжения, состоящий из «дев», прячущихся и хранящих дубликат Артефакта «на верхнем этаже». По мере ослабления ос­новного центра, захваченного первой волной «революционеров», молодые самцы обращаются к аль­тернативному центру, и кто-то самый смелый присваивает или сам изготовляет новый Артефакт. Воз­никает качественно новый «революционный» центр, объединяющий в себе символику двух прежних – одновременно и вожака, и Артефакт в его руках. Так что вокруг «революционного вождя» возобновляется эффективно работающая иерархия стаи.

Событий произошло более чем достаточно, однако по библейской шкале это лишь пол­ день Дня Третьего. Вот теперь «революция» в первобытной стае завершена и при­ве­ла к окончательной победе Артефакта, а значит к новому и еще более глубокому расколу. Агрессивная и сплоченная организация «революционных дев» не может быть удовлетворена новым порядком. Для них новая власть имеет образ чужой стаи конкурентов. То есть раскол в стае достиг степени настоящей гражданской войны. Но при этом в одной из двух враж­дую­щих частей стаи опять оказываются только самки из числа быв­ших «юных дев». То есть и на этот раз разделение стаи оказывается неполным, не окончательным.

Степень взаимной агрессии уже такова, что полюбовного разделения на нижний и верхний уровни, как в начале Дня Третьего, уже не может быть. Поэтому происходит разграничение двух ка­чественно разных частей стаи не по вертикали, а на плоскости. В Книге Бытия это символически зву­чит так: «И собралась вода под небом в свои места, и явилась суша. И назвал Бог сушу землею, а соб­рание вод назвал морями» /Быт 1,10/.

Как и в случае с «воздухом» и «водой», символизирующем любовь и надежду, «земля» в Биб­лии имеет свой символический смысл – психологическая субстанция веры. Однако, как и в преды­ду­щих случаях, нам следует полагать, что внешняя, буквальная форма связана с какими-то реальными обстоятельствами событий, приведших к появлению этого образа. Остается предположить, что речь как раз и идет о буквальном изгнании части стаи с суши на воду, точнее на деревья, растущие над водой. Причем в библейской реконструкции речь идет не просто о появлении суши, но и о том, что вода собралась. Здесь вообще-то логическое противоре­чие, поскольку это суша появилась, а вода под небом как бы уже была изначально. Поэтому можно предположить, что «собрание вод» - это на самом деле соединение вместе всех изгнанных из осно­в­но­го сообщества «младых дев».

Долгая дорога к морю

Итак, в первой половине Дня Третьего из вод многих родились суша и море. Мы пред­по­ло­жи­ли, что эти образы могут быть как-то связаны с переходом маргинальной, преследуемой части стаи к преимущественно водному образу жизни. Однако по зрелому размышлению это объяснение ка­жет­ся несколько натянутым, подгонкой под известную водную гипотезу. Во всяком случае, нам при­ш­лось бы также предположить одно весьма и весьма случайное, маловероятное обстоятельство, будто наш тропический Лес находился непосредственно рядом с большим озером или морем. Однако, ско­рее, наоборот – для «зачатия» человечества и начала антропогенеза наиболее вероятным было бы со­че­тание тропического леса с холмами и скалами, давшими ма­те­риал для первых каменных орудий.

Хотя буквальная связь Дня Третьего с каким-то «лукоморьем» должна быть, но причина и сле­дствие могут вполне поменяться местами. Первичным является разделение духовного, внутреннего мира на две качественно отличные психические субстанции, символами которых являются «земля» и «вода». А уже следствием этого разделения психики является не менее глубокое разделение стаи на две части, весьма неравнодушные друг к другу в смысле ненависти – оборотной стороны настоящей неразделенной любви. А уже это разделение станет причиной изгнания «юных дев» с твердой земли.

Так что же такое «суша» или «земля» с точки зрения библейской символики? И почему эта си­ мволическая «суша» рождается из «воды»? Наиболее логично выглядит известная взаимосвязь между двумя духовными субстанциями: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверен­ность в невиди­мом» /Евр 11.1/, где ожидаемое и есть надежда, а невидимое – любовь. В нашем конкретном случае первого явления Веры осуществилась надежда многих поколений девственниц на пол­ную эманси­па­цию. Теперь во главе стаи не просто вожак, но одно­в­ременно и «первосвященник», обладающий всеми атрибутами как светской, так и духовной власти. В одной руке у него Артефакт, он же «жезл», в другой руке – «держава», заостренный с одной стороны булыжник.

Стереотипы поведения стаи дополнились сложными инстинктами – «трудовым» ин­с­тинктом обработки дерева и каменных орудий, а также возрожденными от далеких предков инстинктами мел­ких хищников, обладающих теперь более крупными телами и развитыми мозгами, а главное – весьма острыми и тяжелыми орудиями убийства, опробованными во внутрисемейных конфликтах. Так что первобытная стая пралюдей становится еще более полным хозяином тро­пического Леса, вытесняя за его пределы всех конкурентов и небольших хищников. А крупные хищ­ники в тропическом лесу и так не водятся, не проберутся сквозь сетку корней и лиан. То есть при­об­ретенное приматами новое ка­чество организации и индивидуального развития опять возвращает Лес к состоянию экологического кризиса перенаселения. Если исходный Лес достаточно большой, то могло произойти постепенное разделение на несколько отдельных стай, разделенных какими-то естественными границами (ре­ками, горами) и достаточно быстро вытеснивших из всего Леса остальных приматов и хищников. Тем не менее, для наших умозрительных целей будет достаточно рассуждать об одной стае, полностью конт­ролирующей весь тропический Лес.

Казалось бы, все в порядке, надежды многих поколений свершились и обратились в веру, ук­репившую единство стаи. Никаких внешних врагов у стаи больше нет, живи себе и размножайся. Но в том-то и дело, что влажный тропический лес весьма продуктивен в части листвы, стволов и корней, но довольно скуп на съедобные плоды, ягоды, корешки или побеги. Поэтому пер­во­на­чальной стае и приходилось постоянно патрулировать большую территорию, чтобы посте­пенно перемещаться от участка к участку по мере созревания плодово-ягодной пищи. И при­шлось вырабатывать внутри стаи строгий порядок доступа к трапезе – вожак, фаворитки, дети фаво­риток, фавориты фавориток и лишь затем остальные. Но самое главное – пришлось выработать дис­циплину постоянного наблюдения и быстрой мобилизации вокруг вожака, чтобы в любой момент сообща напасть на конкурентов, по­ку­шающихся на угодья стаи.

Этот сложный инстинкт вытеснения чужаков будет работать тем более эффективно и авто­ма­тически в