Я мышкой проскользнула в ванную, решив начать с неё, а рубашки разложить позже, когда хозяин уйдёт. Но он услышал, что в комнате кто-то есть, окликнул. Я отозвалась, вышла и поклонилась, пробормотав дежурное: «Рада вас видеть, хозяин, обед будет подан в положенное время».
— Что она тебе наговорила? — норн подошёл, взял меня под руку и заставил пройти вглубь спальни.
Решив совместить обязанности: ответы на вопросы и работу горничной, — я открыла шкаф и начала развешивать и раскладывать чистую одежду. Сказала, что ничего особенного норина мне не поведала, просто интересовалась сыном и выказала недовольство моим нарядом.
— Подобного больше не повторится, хозяин, впредь на прогулки с норном Рагнаром я буду надевать форменное платье торхи. Что-нибудь ещё, хозяин?
— Ты… ты назвала собственного сына норном Рагнаром? — медленно, будто осмысливая, переспросил он.
— Разве я не права, хозяин? Он ваш сын, будущий виконт Рагнар Аджентин альг Тиадей, а я, как правильно подметила норина Доррана альг Атальвин, всего лишь выносила его, а теперь кормлю. А потом стану его рабыней.
— Ты его мать, Лей, слышишь?! — хозяин встряхнул меня за плечи. Не удержав, я уронила оставшееся бельё. — И всегда ей останешься. А норина Доррана… Выброси из головы её бред!
— Как прикажите, хозяин, — я присела на корточки и принялась собирать разбросанные вещи. — Извините, я такая неловкая…
— Ты специально? — простонал он, наклонившись и помогая ликвидировать беспорядок.
— Что специально, хозяин?
— Сама знаешь. Перестань кланяться, извиняться, напоминать мне о своём статусе и подумай, какой подарок хочешь получить. В этот раз выберешь сама.
Я пристально взглянула на него и уточнила:
— То есть, вы даёте слово норна, что выполните любое моё желание?
Резко выпрямившись, хозяин переменился в лице и, не глядя, бросил бельё на полку. Пальцы нервно сжались. Покусывая губы, он молчал, потом начал переодеваться к ужину.
Я терпеливо ждала ответа.
Очевидно, норн теперь сожалел о своей щедрости. Конечно, ведь я могла попросить, что угодно. И вовсе необязательно дорогую безделушку.
— Нет, — наконец ответил он. — Никакого слова я тебе не дам. Всё будет в пределах разумного. Но, судя по твоим словам, подарок ты уже выбрала.
— Да. Я хочу почувствовать себя свободной.
Судорога на миг перекосила его лицо. Значит, предвидел. И боялся. А ведь Тьёрн прав, по закону я могу получить вольную.
Крепко сжал пальцы в кулак и, не глядя мне в глаза, сухо поинтересовался:
— Ты имела в виду вольную?
Не даст. По всему видно, что не даст. Странно, что сразу не накричал, не ответил резким отказом.
— Если хозяин так великодушен и отблагодарит меня за сына, которого так ждал… Это же первый мой ребёнок, и он похож на вас.
— На старую традицию намекаешь? — хозяин искоса взглянул на меня. Нет, в его глазах не было злобы, гнева или раздражения, я успела заметить в них растерянность, ещё до того, как её сменило ледяное спокойствие. — Но ты забыла об оговорке: сын должен быть копией отца. Согласись, сложно судить о сходстве с младенцем, ещё слишком рано — это, во-первых. Во-вторых, ключевой глагол в этом законе — «может». То есть, всё зависит только от меня. И, в-третьих, появлению на свет Рагнара ты обязана мне, а до этого пять лет… Нет, не отпущу! Не сейчас, потом… А даже если бы и отпустил, ребёнок бы остался со мной. Или ты бы с лёгкостью его бросила?
— Ни за что, — твёрдо ответила я.
— Допустим, ты получишь вольную — и что ты станешь делать? Устроишься в моём же доме служанкой, будешь влачить жалкое существование, изредка видеть сына. Или пойдёшь поломойкой в другой дом? Зачем, Иалей? Тебе так плохо? В тепле, в безопасности, всегда сытой, одетой, ухоженной, обласканной, не обременённой работой, с крышей над головой. С возможностью купить всё, что хочешь.
— Я хочу почувствовать себя свободной. Всего один день, — настойчиво повторила я. — Побывать за воротами, одеться, как обычные люди, делать, что хочу. Съездить на прогулку, посмотреть на звёзды… И без браслета.
Была уверена, что откажет, начнёт кричать, напоминать моё место, говорить, что я и так должна быть ему благодарна, ценить доброе отношение к себе, но он согласился. Просто вздохнул, сказал: «Хорошо, но нормальный подарок ты тоже получишь» и выставил из комнаты.
Этот день рождения, наверное, был самым чудесным. Начался он с того, что, когда я проснулась, на столике стояли цветы. А через спинку кресла небрежно переброшена… шуба. Искрящаяся рыжиной, приталенная, с роскошным шалевым воротником лисья шубка. Не удержавшись, примерила её прямо на ночную рубашку — смотрелась изумительно. К глазам шла неимоверно. И стоила немало.
Появившаяся через пару минут Фей, пожелала мне доброго утра, поздравила и с таинственным видом юркнула в коридор, чтобы вернуться с горой свёртков и коробок. В них я обнаружила два платья: тёплое зимнее и лёгкое, шифоновое. К каждому прилагалось по паре обуви. Ботиночки я надену прямо сегодня.
Судя по вкусу, с каким были подобраны вещи, это госпожа постаралась. Нет, хозяин тоже любит красивые вещи, но не стал бы он возиться с тряпками. Хотя, шубу, наверное, мог заказать. Я в ней на норину похожа.
Я вышла к завтраку в одном из новых платьев — том, что потеплеее. Если норн сдержит обещание, а он должен, то мы поедем на прогулку, а мне нельзя простужаться.
Господа ждали меня, сдержанно поздравили безо всяких пожеланий, а хозяин, подойдя, положил передо мной узкий бархатный футляр. В нём оказался браслет. Золотой браслет с изумрудами в форме змейки.
После завтрака норн попросил меня зайти к нему в кабинет. Он ждал меня, вертя в пальцах какой-то странный предмет, узкий и тонкий, напоминавший палочку, только из белого металла. Приказав вытянуть руку с браслетом, хозяин достал из кармана уже знакомый шарик, сказал невидимому собеседнику: «Можно начинать» и принялся выводить на браслете палочкой какие-то знаки, заключив их фразой: «Я, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей, коннетабль Арарга, приказываю тебе разомкнуться».
Что-то внутри браслета щёлкнула, и он раскрылся.
— Из-за тебя пришлось позвать Мигеля, чтобы потом снова скрепил заклинание, — хмуро пробормотал норн. — Учти, ни на шаг от меня не отойдёшь, если потребуется, за руку водить буду.
Я была на всё согласна, чтобы хотя бы день походить без символа рабства.
Странное ощущение, даже кожа на запястье мурашками пошла.
Осторожно прикоснулась к руке, всё ещё не веря. Нет, ничего не осталось. А под браслетом, оказывается, была родинка. И кожа будто другая, ещё помнящая Кевар…
Улыбнувшись, видя, как рукав беспрепятственно скользит по запястью, я поспешила поблагодарить хозяина, поклонившись и потянувшись к его руке, но тот резко отдёрнул её, возмущённо выдохнув: «Зачем?». Ему было неприятно то, что я хотела сделать, хотя это естественно для торхи.
Я удивлённо взглянула на норна: он смотрел на меня, слегка склонив голову набок, будто видел в первый раз. Медленно скользил задумчивым взглядом. Нет, не оценивал, просто смотрел, словно мы незнакомы, или же он стремился запомнить каждую чёрточку.
— Иди, — наконец произнёс хозяин. — Одевайся теплее: как ты и хотела, поедем загород. Надеюсь, тебе хватит получаса, чтобы собраться.
Мне хватило: привыкла быстро одеваться, но в этот раз позволила себе немного задержаться перед зеркалом, чтобы сделать лёгкий макияж. Хочу быть красивой, хочу, чтобы на меня смотрели, чтобы оборачивались, провожали взглядом.
