подал на увольнение вчистую. Ушёл с работы с потерей северной выслуги. Начальство думало «Отрезвеет, поймёт, что мы его простим и восстановим на работе, записав прогулы как отпуск. Побоится он потерять все надбавки!» А он не побоялся. Чтобы порвать с прошлым и не подвергаться расспросам знакомых о том, что там, да как там, перевалил он через Урал и устроился в Коми АССР, в Печорскую экспедицию по поиску нефти. Решил испытать свою способность — обнаруживать нефть на глубине. Принять-то его приняли на должность бурового мастера, но для проверки послали запрос, что за человек перебежал:
— От добра добра не ищут! — говаривал начальник экспедиции.
А пока Пал Иванович собутыльничал с Рафом и Шурой. После второй бутылки он стал рассказывать про свою необыкновенную способность. Шура попытался перевести всё на шутку:
— А говорят у вас там, в Тобольской области ханты прячут от властей Золотую Бабу. Её ещё с турецкой войны привезли волонтёры, а вообще она принадлежала Александру Македонскому!
Раф оборвал его:
— Человек дело говорит, а ты ему истории Тома Сойера рассказываешь!
Но Пал Иванович не стал возражать:
— Да, говаривают люди. Но эту Золотую Бабу не видел никто. Очевидцев нет. И снежный человек, говорят, там бродит. Но его даже не сфотографировали. Говорят, что если кто дорогу этому — зовут его «хозяин тайги» — перейдёт, тот с тайги не вернётся! Но это всё легенды. Устное творчество. А в случае со мной — это факт. Для меня, по крайней мере.
Пал Иванович был человек с апломбом, орденоносец всё-таки! Поэтому он прибавил обороты:
— Я вам-то ничего доказывать не собираюсь. И никому не собираюсь. Мне этого не нужно. У меня до случая с молнией всё было хорошо и красиво. Мне — почёт, дети устроены!
— Так, а чего вам не жилось дальше? Время бы подошло, получили бы пенсию персональную, как у министра. Жили бы себе на даче, гнали бы самогон и нянчили внуков!
— А вот распирает меня эта способность. Ничего поделать с собой не могу! Против моей воли толкает обнаруживать залежи нефти в недрах! Я и пить стал из-за этого больше обычного. Думал, заглушит. Отпустит.
С этими словами он разлил остатки водки. Выпили, запив водой. Сырков уже на последнюю стопку не осталось, чтобы занюхать хотя бы. Пал Иванович предложил поспать до ужина. Ребята удалились в свою комнату. Шуре на работу надо было с завтрашнего утра, а сегодня ему объявили оргдень. Они с Рафом улеглись на койки поверх одеял и начали разводить догадки про феноменальные способности нового знакомого. Наиболее осведомленный Раф начал первый:
— Я читал, что после поражения молнией, если человек выживет, у него развиваются феноменальнее возможности. Он может предсказывать будущее, или находить закопанные трупы, если попросит милиция.
Более осведомленный Шура сказал, что он на серьёзном уровне изучал явление молнии и читал в научной литературе, что молния бьёт и от Земли, пробивает и в Космос.
— Ну, ты задвинул, в Космос!
— Есть так называемый Нижний Космос, где магнитное поле Земли образует сферу, свободную от радиации и мелких метеоритов. Что, собственно, и позволяет летать спутникам и орбитальным станциям. Вот в границу Нижнего Космоса молния и пробивает. Также бывают на границе Нижнего Космоса и свечения, которые регистрируют приборы из Космоса. Это называется эльфы и другое.
Раф не дал ему продолжить «про эльфы», а спросил напрямую:
— К чему ты всё это ведёшь, говори сразу!
— А говорю то, что неожиданные знания приходят к некоторым людям из информационного поля. Но только сугубо к некоторым. Не мог человек, в принципе, из пальца высосать, как устроить атомную бомбу. Или Архимед в ванной закон придумал! Менделеев — тот вообще ночью во сне придумал Периодическую таблицу элементов. И все другие открытия, начиная от Эйнштейна и до Дизеля. В принципе, ложку, или там, штаны, человек мог сам придумать. Вот что касается грандиозных открытий, типа в квантовой механике или генетике — это идёт посыл из информационного поля!
— Выходит, наш новый знакомый получает посыл из информационного поля. Как Леонардо да Винчи в начале средних веков рисовал вертолёт и водолазный костюм, — откликнулся Раф на такую гипотезу. — Он как медиум, переносит информацию, где может залегать нефтяной пласт. Его рвёт эта информация, вот он и куролесит, всё бросил, с работы уволился, с семьёй порвал. Получается, он стремится пожертвовать собой, ради нашего народа, ради всего человечества, чтобы не наступил энергетический кризис на Земле!
— А как в общем случае, хрестоматийно, нефть ищут геологи? Без гласа из информационного поля?
— Ну, это широкозахватный вопрос. Этому пять лет в университете учат и ничего не знают!
— Так расскажи в общих чертах. Тезисно, так сказать. Ведь я же тоже в геологии разбираюсь. Только лишь в рудной, по поиску твёрдых полезных ископаемых.
— Если только в общих чертах… В самом начале картируют территорию. Потом строят голую гипотезу, что данная территория нефтегазоносная. Допустим, по историческим данным здесь были выходы нефти на дневную поверхность. Затем ставят разведочную геофизику различными методами. Последний метод — сейсмика — самый дорогостоящий. По совокупности методов рисуют структурную карту по глубинному горизонту, стараясь выбрать максимально приближённый к гипотетически продуктивному. После всех заключений ставят точку на карте, где надлежит пробурить первую поисковую скважину. От результата — подаёт она признак нефтегазоносности или нет — ставят дальнейшее разведочное бурение. Трудоёмкий, дорогостоящий это процесс. Требует больших затрат времени и материальных ресурсов.
— А какой процент вероятности, что получишь нефть? — спросил Шура.
— Этот процент называется «коэффициент удачи». Он равен порядка десяти. На десять скважин — одна даёт продукт.
— Так это же очень рискованное предприятие!
— В том-то и дело, что «проигравший не получает ничего!» Как, впрочем, и выигравший. В Тюменской области первые точки бурения, как говорится, открыл почти все месторождения один старик, чечмек, геолог. Он стоял над структурной картой и простым деревянным карандашом наносил точки бурения. Десятки за один раз. Тогда коэффициент удачи покруче был. Половина из нанесённых им на карту дали приток нефти. Ну и что? Кроме долгов, он ничего не имел!
— Выходит, у него была связь с информационным полем, раз он так безошибочно наносил точки бурения, и ему доверяли?
— Выходит, имел. В результате Тюменская область добывала до четверти миллиарда тонн нефти в год! А его ещё гнобили, если какая-нибудь скважина «мазала». Вроде как он стал причиной убытков экспедиции.
— А за счёт каких средств производится вся разведка?
— Все нефтегазодобывающие предприятия при добыче углеводородов перечисляют десять процентов в министерство геологии на разведку новых месторождений. Из этих денег и живёт поиск новых месторождений. Но по сравнению с буровиками эксплуатационного бурения, они пасынки. Все эти предприятия материально бедствуют. Очень бедно живут. Снабжение оборудованием и материалами у них просто аховое! Всё развитие в загоне, держится на энтузиазме и смекалке нефтеразведчиков. Охраны труда, считай, просто нет! Не говоря уже о социалке. Квартир парням из геологоразведки не дают просто исторически. Считают, что они должны жить типа в палатке. По определению!
— А как же тебе, как молодому специалисту? Должны же дать жилплощадь в течение трёх лет! — забеспокоился Шура за товарища.
— А мне и не надо! — бравировал Раф, — найду невесту, дочку секретаря обкома. Мне всё тесть и отвалит сразу чохом: машину, квартиру и прочие блага. Своим паром только «орден сутулого» заслужишь. Главное, чтобы в тебя влюбилась папина дочка, а папа надо, чтобы был из номенклатуры!
— А что это — номенклатура?
— Ну, это из тех партийцев, которых на должность назначают в Министерстве. С хорошей синекурой, в общем.
Что такое синекура Шура тоже не знал, но до конца дискредитировать себя не стал. Он пытался
