— У нас тоже.
— Вот, я о том и говорю. Им, скорее всего, кто-то из местной челяди стуканул, что совсем не местные приехали, они и решили на шару патрончиков срубить.
— То есть продолжения не будет?
— А кто ж его знает? — развёл руками Федя. — Но думаю, серьёзных проблем не будет. С утра к городовому местному сходим, наган подарим. Так, Илья?
— Отчего же не сходить? Сходим, раз надо.
— Все поели? — спросил после минутной задумчивости полковник. — Тогда пошли к машинам, там и разговоры разговаривать не в пример удобнее, и вторую смену пора кормить.
Глава 4
К девяти вечера весь личный состав был «сыт, пьян и нос в табаке», график ночного дежурства составлен, и наступила пора привести себя в порядок. Тем более что по словам банного распорядителя Воронка парная готова была уже полчаса как.
— Только вас ждут, уважаемый! — очевидно, что байки о наших «подвигах» в «Хризантеме» уже пошли гулять по городку, поскольку тон бредуна сильно отличался от того, каким он разговаривал до нашего ужина.
— А сколько в вашу баню народу зараз влезает?
— Восемь — с полным нашим удовольствием, а десять — уже тесновато будет, уважаемый!
«Да что он заладил «уважаемый» да «уважаемый»? Мы даже никого не убили! А восемь человек — это даже неплохо, в три смены уложимся, хотя если уплотниться, то можно и в две».
— Сколько с нас?
— Десятку серебром за час.
Я быстро прикинул в уме соотношение цен и сделал контрпредложение:
— Три «макарки» дам, магазины, естественно, полные, — отдавать серебро, которое всяко компактнее и легче не хотелось, да и от нежданных трофеев избавиться не мешало, хоть и получалось, что я даже слегка переплачиваю.
— Самоеда стволы?
— Нет, но могу и его отдать.
— Его не надо, давайте другие.
«Учитывая наглость вышеупомянутого Самоеда, понятно, что лишние проблемы тебе ни к чему», — сообразил я.
— Тогда считай, что мы на три часа баню твою арендовали. Если что, продлить можно?
— Девочек звать? — снова поднял скользкую тему Воронок.
— Нет.
Договорившись с банщиком-распорядителем, я «вернулся в расположение», то есть сделал пяток шагов и поднырнул под растянутую масксеть.
«Вот что значит опытный народ! Даже уют кое-какой организовали!» — отметил я, копаясь в багажнике «уазика».
Наши гости, привычные к бивачно-походной жизни, устроили на пространстве, ограниченном машинами, подобие полевого штаба. Рядом со своими «Донами» южане установили три складных туристических стола из алюминия и несколько складных стульев. На одном из них уже скучал дежурный. «Вот это да! — мысленно восхитился я, заметив красную нарукавную повязку с соответствующей надписью. — Вот это дисциплина и порядок!»
На крюке, торчащем из трёхметрового шеста, поддерживающего тент, висел светодиодный светильник, запитаный от автомобильного аккумулятора, освещая стоящую на столе рацию-«базовку» и лежащую рядом большую тетрадь в клеёнчатом переплёте.
Следопыты мои были значительно менее официозными — Чпок, как самый молодой, пошёл в наряд первым, и сейчас с комфортом расположился на коврике-скатке у колеса моего «тигра».
— Андрюх, — обратился я к нему, — давай, мухой достань мне из «уазика» три «макарки», что мы в Люберцах добыли!
— Угу, — Чпок отложил в сторону книгу, которую, держал в руках, и, быстро вскочив, отправился к своей машине.
Ещё на подъезде к Коломне мы с Саламандром решили, что трофейный «козлик» будет неплохим подарком нашему коллеге. Естественно не бесплатно — треть стоимости он должен будет выплатить всем остальным, включая семью погибшего в тех же Люберцах Мистера Шляпы. Не совсем халява, но и получить такую классную машину не за пару тысяч золотых, а за несколько сотен — это всегда приятно. К тому же до подачи отчёта в нашу финчасть мы всегда сможем между собой договориться.
«Рвачество» и жадность в нашей среде не приветствовалось, но против разумной бережливости и финансовой смётки никто не возражал.
Да, добыча, сдаваемая в Экономуправление в зачёт шла не по рыночным ценам, но и за топливо со снаряжением мы тоже не из своего кармана платили. И аккумуляторы с батарейками тоже не на базаре покупали. Одно дело три, а то и четыре «рубчика» за «двойную А» отдать, и совсем другое — получить пять таких батареек за потёртый ПМ, которому красная цена — десятка в базарный день[113].
После недолгой возни Андрей высунулся из окна задней двери:
— Илья, допмагазины доставать?
— Не, давай как есть. И патронов пачку.
— Так в пачках у нас трофейных нет! — удивился Чпок. — Только россыпью.
— А мне какая разница, давай две дюжины россыпью.
— На, держи! — буквально несколько секунд спустя Андрей снова появился над бортом машины, но на этот раз с ярким пластиковым пакетом в руках.
— Спасибо, дорогой! В благодарность командование в лице меня разрешает снизить интенсивность несения службы на семь десятых процента!
Андрюха слегка призадумался, очевидно вычисляя, что же значит моя тирада, потом хохотнул и вскинул руку в воинском приветствии:
— Да, мой генерал!
Я притворно скривился:
— Запомни, к непокрытой голове руку прикладывают только в том случае, если она пустая, Следопыт! — с важным видом отчитал я «молодого», но потом не выдержал и засмеялся.
Дежуривший у рации южанин тоже рассмеялся:
— А вы Илья Васильевич служили? И в каких войсках? — в последнем вопросе проскользнула явная ирония.
«Ну как же «военная косточка» над шпаками, в солдатики играющими глумится, что ж тут непонятного…»
— В Отдельном добровольческом разведывательно-диверсионном батальоне семьдесят шестой гвардейской Черниговской Краснознамённой десантно-штурмовой дивизии! — четко и внятно, как четырнадцать лет назад на прощальном параде в славном городе Юрьеве, отрапортовал я. — Ещё вопросы будут, лейтенант?
Лицо южанина вытянулось, и он, пробормотав «Простите, Илья Васильевич», сделал вид что ему срочно необходимо внести какую-то запись в журнал.
Андрюшка просёк фишку и выйдя из машины попытался продемонстрировать строевую подготовку, но уже на втором шаге запнулся, да так, что чуть не упал. Пришлось его подбодрить и, одновременно сделать внушение:
— Покривлялись и будя, — негромко сказал я ему, подойдя вплотную. — Но не умеешь — не берись, а берёшься, так учись. Кстати, я сам всей этой шагистике не обучен. Не до того было в двадцать шестом.
