— Домой, Виталий Андреич? — прикреплённым водителем был сегодня Саша-Косорез, соракапятилетний ветеран, к полноценной боевой работе уже непригодный, но водительскому мастерству которого многие молодые Следопыты завидовали белой завистью.
— Нет, Саша, давай на Красноармейскую, в «Троицу»! — негромко хлопнула дверь машины, и мягко урча мотором, чёрный «гелендваген»[117] серии «461» выехал со стоянки.
Машину главы Братства взяли как положено — «на штык», трофеем во время войны «Двадцать шестого года», вот только выяснить кому именно она принадлежала до Тьмы не удалось. Просто стояла в одном из гаражей Юрьева, не частных, конечно. И, хотя поддержание её в порядке было по нынешним временам делом затратным, но Андреич привык к ней, можно сказать, душой прикипел. Статус, опять же…
Перемахнув Тверцу по недавно отремонтированному мосту чёрный внедорожник повернул на площади Воробьёва направо и покатил по Красноармейской.
«Смешно, жизнь поменялась, вся страна в развалинах, а названия как были так и остались. Наверное, более важные дела у нас были, чем таблички на домах переписывать. Не то что в девяностые, будь они прокляты! — разглядывая выстроенные за последние несколько лет дома, думал Виталий Андреевич. — Вот, даже многоэтажки в нормальном состоянии поддерживать удаётся, а ведь скольких усилий стоило их сохранить! Зато и нынешняя перенаселённость города не так сильно чувствуется.»
К «Троице», бывшему «Тринити», а до того «Клубу офицеров в/ч 32882»[118] числившемуся самым фешенебельным заведением такого рода во всём анклаве, они приехали, когда на улице уже зажглись редкие фонари.
Члены Экономсовета, верхушка Братства, офицеры-вертолётчики из той самой ВэЧэ, крупные торговцы и промышленники — вот та публика, что заглядывала сюда на огонёк. Цены тут не то что кусались, а и просто могли сожрать случайного посетителя со всеми потрохами, но не главе Братства об этом переживать, тем более что охрана заведения обеспечивалась именно Следопытами.
Мягко качнувшись на усиленных амортизаторах, «гелик» остановился у старинного, середины прошлого века, одноэтажного здания. Распахнув дверь, Сибанов вышел наружу. «Вот чем хорош мой «немчик» что с посадкой-высадкой никаких проблем, не то, что на «козлике»».
— Вечер добрый, Виталий Андреевич! — поприветствовал его старший из трёх привратников.
— И тебе, Серёжа, не хворать, — Сергей Остромыслов, по прозвищу Проныра, в Братстве уже лет пятнадцать, давно дорос до командира рейдовой партии, но сейчас его перевели в ведомство Гедевана, и тот послал его сюда, «политесу набираться», как выразился сам начальник аналитической службы. — Костюмчик, я гляжу, уже пообмялся?
Проныра непритворно смутился, ну ещё бы — когда неделю назад он надел предусмотренный местным дресс-кодом[119] классический костюм вместо привычного «комка», то смотрелся он на нём едва ли лучше, чем на корове седло. Теперь же он, если и не выглядел как настоящий денди[120], но цивильности в нём изрядно прибавилось. «Однако назвать его этим, как его? — попытался припомнить модное когда-то слово вместо термина времён Пушкина и Достоевского Сибанов. — А, метросексуалом! Да уж, тот, кто его так назовёт, проблем получит охапку!» — и усмехнувшись своим мыслям, глава Братства вошёл в предупредительно распахнутую дверь.
В гардеробной его перехватил Семён Вартанович, директор, и по совместительству — один из владельцев клуба:
— Виталий Андреевич, так приятно вас видеть у нас в гостях! — распахнул объятья местный владыка.
— Сёма, — ответил Сибанов, троекратно обнявшись, — вот скажи мне, куда подевался тощенький армянский паренёк, который заведовал задрипанным санаторием в Тьмутаракани, а? Кто подменил его на такого хорошего и очень большого человека? — дружеский хлопок по объемистому животу показал насколько большого.
— Андреич, ведь не поверишь, если скажу, что с голоду пухну? — лукаво улыбнулся Семён.
— Не поверю…
— Тогда и врать не буду. Скажу только, что сам вырос, проклятый! — и Семён Вартанович скорчив зверскую гримасу посмотрел на свой живот.
— Махидов, ты только скажи, — заговорщицки приглушённым голосом ответил ему Сибанов, — у нас есть специальная программа для похудания. Если надо — запишу по старой дружбе…
— Да? И какая? — подхватив Виталия под локоть директор клуба повёл его вглубь клуба.
— Хочешь — «Рейд на Кинешму»? А хочешь — «Патруль под Удомлей»? У нас, сам знаешь, выбор богатый.
Семён засмеялся так, что внушительный живот, о котором вёлся разговор, заколыхался словно древний водяной матрас:
— Да, с вас станется, Виталий Андреевич! Кстати, вас в отдельный или с Валерой вместе будете?
— Куда же он без меня? К нему давай. И, там ещё Межников к нам подъехать должен… Проводишь? Или халдеям своим поручи…
— Обижаете, Виталь Андреич? — на круглом лице директора действительно проступила нешуточная обида от того, что кто-то мог предположить, что встречу человека, считающегося министром обороны анклава он доверит подчинённым.
— Ну сам, так сам… — и Сибанов толкнул массивную дверь «генеральского» кабинета. — Еду Валерка, надо понимать, уже заказал? Тогда пусть нам не мешают, вызовем, если что.
Из глубины большого, «квадратов» в сорок, помещения, освещённого только пламенем камина и светом десятка свечей в настенных канделябрах ему навстречу вышел начальник аналитической службы, уже сменивший униформу на вечерний костюм:
— Быстро вы приехали, Виталий Андреевич, я даже разговеться не успел.
— Что, так с Великого поста и голодаешь? А ничего, упитанный вроде… — глава Следопытов устало опустился на роскошный диван. — Есть что-нибудь новое с югов?
— Пока ничего. Вы салат будете, или горячего подождём?
— Заботливый ты, Валерка, прям как жена моя, — проворчал Сибанов, — но салат буду, а то генералиссимус наш сейчас приедет и не до того станет. Что там нам бог послал?
— Оливье, салат из свежих овощей и заливную рыбу, — Гедеван широким жестом показал на дальний, обеденный стол.
Салаты они съели, впрочем как и горячее, когда наконец дверь открылась и появился генерал- лейтенант Межников, главнокомандующий вооружёнными силами анклава:
— Ну что, наелись на денежки народные, бродяги?
— Мы бы и выспаться успели, если ваше высокопревосходительство ещё немножко задержались, — так же шутливо проворчал Виталий Андреевич. — А «пчеловод» что, не приехал?
— Приехал, — «министр обороны» поочёрёдно пожал руки присутствующим, и, опустившись в кресло, продолжил: — Но ему приспичило после дальней дороги, так что пару минут обождать придётся.
— А с чего дорога дальняя?
— Эх, Виталий, в чёрном теле тебе своих пацанов держать надо! В чёрном теле! — генерал повернулся в Терёшину. — Что, Валерка, начальника своего в неведении держишь?
— Не до того было, если честно, Михаил Александрович, — Гедеван ни капельки не смутился, — у нас тут у самих дым коромыслом и хай до небес. А испытания никуда не убегут.
— Так, Валера, что за испытания?
— Сегодня под Удомлей испытания НУРСов[121] закончили. — ответил вместо Терёшина генерал. — В аккурат в формате С-8[122] сделали. Топливо, конечно не фонтан, но параметры всего на двадцать процентов хуже, чем у довоенных получились, а если учесть что старые уже на складах залежались, то всего на десять.
