2.2. Химическое и биологическое оружие
Бенджамин С. Гэррет,
Джон П. Салливэн.
Химические и биологические военные технологии относятся к промежуточному уровню сложности. Они могут быть использованы как нетрадиционное оружие террористами уголовными преступниками, в том числе — действующими в интересах межнациональных криминальных организаций. Общие свойства у химических и биологических физиологически активных веществ выражены слабо, для них скорее характерны индивидуальные особенности.
Тысячи, возможно свыше миллиона, ядовитых веществ можно рассматривать, как средства нападения. Примеры тех, которые применялись в оружии, включают использующиеся в процессах промышленного производства хлор, синильную кислоту и фосген, а также специально синтезированные для военного применения вещества, такие как сернистые и азотистые иприты, обладающие сильным кожно- нарывным эффектом (рис. 2.1) и фосфорорганические вещества нервно-паралитического действия, такие как табун (GA), зарин (GB), зоман (GD) и группа VX.
К ним относятся различные возбудители инфекционных болезней, таких как сибирская язва, холера, туляремия, бубонная чума, энцефалит, геморрагическая лихорадка, бешенство, оспа, сыпной тиф и Q- лихорадка, грибковые заболевания (гистоплазмоз). Поражение ими характеризуется наличием инкубационного периода прежде, чем симптомы болезни проявятся. Большинство бактерий и вирусов, вызывающие перечисленные заболевания — особо опасны.
Это — вещества, образующиеся в организмах животных, бактериях и грибах. Токсины ядовиты для человека, в отличие от бактерий, не являются живыми биологическими объектами, но тесно связаны с организмами, в которых они вырабатываются, и потому в юридической практике рассматриваются, как материалы биологического оружия. Примеры токсинов, отобранных для боевого использовании, включают ботулинический, вырабатываемый бактериями Clostridium botulinum, рицин, встречающийся в растениях семейства бобовых и сакситоксин, производимый морским планктоном и некоторыми моллюсками.
Обычно начало такого применения относят ко временам Первой Мировой войны, когда 22 апреля 1915 года немцы выпустили по обороне союзников вблизи бельгийского городка Ипр, облако хлора из приблизительно 3000 баллонов. Это привело к гонке химических вооружений между всеми воюющими странами (рис. 2.2, 2.3). Перед перемирием в этой войне, отравляющие вещества широко применялись как в артиллерийских боеприпасах (рис. 2.4), так и при помощи устройств, напоминающих обычный одногаллонный распылитель краски, а также специально разработанных средств.
Гонка химических вооружений продолжалась и после Первой Мировой войны. Несмотря на Женевский протокол 1925 года, запрещавший военное применение «удушающих и ядовитых газов» большинство европейских наций, Советский Союз, Соединенные Штаты, Китай и Япония наращивали свои химические арсеналы. Химическое оружие применялось в 1920-х и 1930-х годах в ходе ограниченных военных и партизанских конфликтов. Япония широко применяла отравляющие вещества в Маньчжурии и Китае против военных и гражданских объектов. После Второй мировой войны на вооружение поступили нервно-паралитические средства, такие как зарин и VX, а также галлюциногены, такие как ЛСД и выводящие из строя психотропные BZ.
В конце двадцатого столетия самыми большими запасами химического оружия располагали четыре страны: Индия, Республика Корея, Российская Федерация, и Соединенные Штаты. Все они утверждают, что уничтожили эти запасы в соответствии с требованиями Конвенции о химическом оружии — международным соглашением о контроле над вооружениями, которое вступило в силу 29 апреля 1997 года.
Хотя возможности военного применения болезнетворных вирусов, микробов и токсинов подробно изучались, известно немного случаев их использования на поле боя. В древние времена инфекции распространяли, разбрасывая падать животных, которые умерли от болезней, в таких местах, как источники питьевой воды, или — выстреливая падаль баллистами и катапультами в осажденный город. Во время войны с французами и индейцами в американских колониях, британский капитан Икьюр, выполняя указание сэра Джеффри Эмхёрста о распространении оспы среди индейцев, дал им два одеяла и носовой платок, взятые у заболевших. Вскоре эпидемия распространилась среди индейцев в долине реки Огайо.
В девятнадцатом столетии ученые пришли к пониманию роли бактерий и вирусов в распространении болезней. Эти знания нашли применение в годы Первой мировой войны, потому что некоторые из возбудителей могли культивироваться и затем использоваться в боевых условиях. Германия предприняла значительные усилия для разработки и производства биологических средств военного назначения, нарабатывая, в числе других, культуры сибирской язвы и сапа. Одна из концепций их применения предполагала заражение рогатого скота, лошадей, и мулов, другая — заражение продуктов питания в прифронтовой зоне. Найдено достаточное число документов, подтверждающих попытки и тактику применения германскими войсками биологических средств, но боевой эффект был невелик.
В 1930-х годах в Японии усилия по выполнению обширной программы создания биологических средств были сосредоточены в так называемом «подразделении очистки воды» — отряде 731, расквартированном в Маньчжурии. Программа включала проведение испытаний на людях и получение больших количеств микроорганизмов (особенно— сибирской язвы, холеры, чумы и сыпного тифа). Среди носителей биологических средств рассматривались изготовленные из керамики авиабомбы, снаряженные зараженными чумой блохами. Возбудители различных болезней, включая сибирскую язву, холеру, и сыпной тиф, применялись против Красной Армии во время инцидента у реки Халхин-Гол в Монголии, но нет свидетельств, что биологические атаки имели тактическое значение. Те же возбудители периодически использовались против китайских сил в 1937-45 годах, но результаты их применения также неясны до сих пор.
После Второй Мировой войны научные исследования биологического оружия интенсивно велись в
