что никто не хочет идти на жертвы на благо других.
Пониженный эгоцентризм наблюдается у женщин, водящих автомобиль. Вождение автомобиля в транспортном потоке немыслимо без постоянного прогнозирования поведения других участников движения, и заботы о прогнозируемости своих действий другими, что с эгоцентризмом несовместимо. Притчей во языцех стало нежелание женщин-водителей пользоваться зеркалами заднего вида. Поэтому средне-эгоцентричная женщина за рулем чувствует себя крайне неуютно, списывая это на хамство водителей-мужчин (и здесь презумпция мужской вины!), и поэтому добровольно отказывается от вождения. Но раз уж она автомобиль водит (стоит еще, конечно, приглядеться как), то, значит, степень ее эгоцентризма ниже средней. Сие, однако, не гарантирует отсутствие других недостатков. Впрочем, этот эгоцентризм в разумных дозах входит непременной пикантной горчинкой в понятие женственности.
Вот такая точка зрения. Автор счел нужным привести ее, но из этого не следует, что автор ее полностью разделяет.
Что же касается социальных ролей, то Игорь Кон говорит о том, что даже нормальное биологическое развитие само по себе еще не делает человека мужчиной или женщиной в социально-психологическом и личностном смысле. Формирование половой идентификации (то есть осознание себя мужчиной или женщиной) — это сложный биосоциальный процесс выбора и овладения одним из двух типов полового поведения. Известно, что и в выборе можно ошибиться, и соответствующую модель поведения плохо освоить. Тот факт, что личность одновременно играет несколько социальных ролей, требования которых далеко не всегда совпадают, может вызвать психологические состояния ролевого конфликта. Диапазон этих конфликтов широк: от довольно простых до настоящих жизненных трагедий. С ролевыми микроконфликтами нередко сталкиваются, например, вузовские преподаватели: представьте себе еще молодого профессора, севшего в трамвай. Все места заняты, но вот сидит его студентка, недавно успешно сдавшая ему экзамен. Она встает и уступает ему свое место. У профессора выбор одной из двух ролевых программ: студент должен уступить место профессору, но мужчина (если он не дряхлый старец и не инвалид) не должен занимать место, предложенное женщиной. (Я был свидетелем, как обиделся на предложение занять место в трамвае семидесятипятилетний профессор Ф. И. Кукоз. Он ответил студентке, что, «если понадобится, он еще трамвай и обогнать сможет».) Все зависит от того, в какой роли себя человек чувствует уверенней, какая программа поведения ближе ему по своему внутреннему содержанию: роль мужчины или преподавателя.
Нередки ролевые конфликты, связанные с тем, что разные роли предписывают поведение с неодинаковой степенью категоричности: обязан, должен, можешь, хочешь.
И дороги, которые человек выбирает, как раз раскрывают жизненную суть личности. Главное при этом — остаться собой, потому что иной раз принятая роль как тяжелая ноша раздавливает человека.
Стал человек большим начальником и подает старым друзьям два пальца, разбогател и с презрением относится к своим бедным родственникам. Смысл поговорки «прошел огонь, воду и медные трубы» в том, что человек прошел испытание и властью, и большими деньгами, и тюрьмой, и сумой, и, несмотря на все это, не изменил себе. Принятие той или иной роли даже в игровой ситуации может причинить человеку серьезную психологическую травму.
Известен эксперимент, когда студентам-добровольцам предложили «отсидеть» в импровизированной тюрьме, созданной Филиппом Зимбардо на факультете психологии Станфордского университета. Зимбардо давно интересовал вопрос: являются ли тюремные зверства порождением порочных преступников и злобных охранников или сами роли охранника и заключенного ломают и ожесточают даже добрых людей? Приносят ли жестокость в тюрьму сами люди или же тюрьма делает людей жестокими?
Кинув жребий, Зимбардо выбрал охранников из числа студентов. Он выдал им униформу, дубинки, свистки и проинструктировал, как поддерживать дисциплину. Оставшихся студентов заперли в камерах и заставили надеть полосатые робы. После веселого первого дня, когда все «вживались» в свои роли, охранники, заключенные и даже экспериментаторы оказались пленниками ситуации. Охранники стали унижать заключенных, некоторые из них придумали жестокие и оскорбительные правила. Заключенные не выдержали, взбунтовались, а потом впали в апатию. Так возникло, писал Зимбардо, «все растущее несоответствие между реальностью и иллюзией, между выполнением роли и самоидентификацией… Эта тюрьма, которую мы сами создали, стала поглощать нас как созданий своей собственной реальности». Зимбардо вынужден был уже через шесть дней прекратить эксперимент, рассчитанный на две недели.
Исполнение тех или иных ролей может оказывать также и положительное воздействие. В том случае, когда кто-либо сознательно избирает для себя новую роль, он может измениться сам или научиться понимать чувства других людей. В такой форме психотерапии, как психодрама, распределение ролей осуществляется именно с такой целью. В «Пигмалионе» Бернарда Шоу продавщица цветов, представительница лондонского дна Элиза Дулитл обнаруживает, что, играя роль леди, она становится леди.
Роли часто предполагают наличие пары с определенными отношениями — родитель и ребенок, муж и жена, преподаватель и студент, доктор и пациент, работодатель и работник, полицейский и гражданин. Для улучшения взаимопонимания может оказаться полезной смена ролей. Проблема большинства человеческих разговоров и споров состоит в том, отмечает Ларошфуко, что люди уделяют больше внимания собственным словам, а не тому, чтобы точно ответить на вопросы собеседника: «Даже самые приятные и умные люди не способны на что-либо более серьезное, чем показное внимание, в то время как в их взоре сквозит раздражение, настолько им хочется вернуться к своим собственным идеям».
(Специалист по переговорам или лидер группы может улучшить взаимопонимание, предложив двум спорящим поменяться ролями. Каждый из собеседников при этом должен отстаивать позицию оппонента. Есть и другой способ: можно попросить каждую из сторон пересказать точку зрения другой (до тех пор, пока оппонент не согласится, что пересказ адекватен), прежде чем заявлять свою собственную позицию. Когда в следующий раз вы окажетесь вовлеченным в трудный спор с приятелями или родителями, постарайтесь остановиться и попытаться дать описание того, что должны воспринимать и чувствовать другие, прежде чем продолжить отстаивать свою точку зрения. Вероятно, взаимопонимание улучшится.)
Формирующая сила культурных ожиданий проявляется в наших представлениях о том, как должны себя вести мужчины и женщины. От мужчины ждут активности, нацеленности вовне, силы, авторитарности, властности, ответственности и принятия решений, от женщины — мягкости, пассивности, стабильности, нацеленности вовнутрь — на домашний очаг. Мужчина добывает и несет добычу в дом, который женщина хранит и оберегает. Занятия мужчины более престижны. Он в доме хозяин. Он должен хорошо играть свою роль, женщина — свою. Явно или неявно, но такие ожидания присутствуют в большинстве современных культур.
Традиционно считается, что мужчина в семье добытчик, защитник и кормилец. Он — глава семьи, но основная его деятельность проходит вне дома. Он также несет ответственность за воспитание детей. Женщина поддерживает групповую солидарность, обеспечивает детям необходимое эмоциональное тепло, она — мать, жена, хозяйка, хранительница домашнего очага. Несмотря на то, что в современном мире роль мужчины как добытчика и защитника коренным образом меняется, общественные представления об этой роли очень инертны.
Укоренилось мнение, что при знакомстве с лицом противоположного пола активная роль всегда принадлежит мужчине. Несмотря на широкую эмансипацию, это убеждение, корни которого уходят в первобытные времена, все еще оказывает серьезное влияние на очень многих женщин. А в результате право выбора в обычных знакомствах остается за мужчинами, хотя право это зачастую носит чисто формальный характер. К примеру, мужчины приглашают женщин на танец, но «ратификацию» такого выбора женщины производят сами, соглашаясь или не соглашаясь на более серьезное знакомство. Никого не удивит, если мужчина подойдет на улице к посторонней женщине и попытается заговорить с ней. Женщина, поступившая таким образом, может в лучшем случае вызвать изумление. Словом, хотя в конечном итоге право выбора всегда остается за женщиной, все же выбор этот по самой сути вторичен и зависит от круга лиц, среди которого женщина может выбирать.
Назначая свидание, женщина может определить свою роль с точки зрения идиллических, любовных отношений, показанных во многих кинофильмах. Она может считать, что действительное счастье заключается в том, чтобы быть любимой в одном браке и только с одним человеком. Но мужчина может
