философы. Парадокс соотношения между любовью и красотой заключается, на мой взгляд, в том, что пока любовь мужчины замыкается исключительно на внешней женской красоте и молодости, эта любовь лишена индивидуальности. По мнению философов, такая абстрактная любовь характерна для античности.
(Хотя очевидно, что и в то далекое время имели место исключения. Об этом свидетельствует, к примеру, стихотворение античного поэта Павла Силенциария «Стареющей подруге».
Но идеалы красоты меняются со временем (Венера Милосская в глазах современного мужчины значительно уступает, скажем, Клаудии Шиффер), зависят от национальности, расы, социального слоя, навязываются средствами массовой информации и так далее. Красота — в глазах смотрящего, и самым удивительным в процессе восприятия мужчинами женской внешности является то, что здесь много от самовнушения. Как отмечает психолог Владимир Леви, мужчина настоящей внешности женщины практически никогда не видит. Каждый вроде бы всегда отличит стройные ноги от кривых, ровненький носик от бульбочки, стройную фигуру от такой, что в двери не пролезает. Но различия эти в женской внешности мужчина видит весьма своеобразно. Например, талия и нос у женщины мужчинам нравятся, если у женщины красивые стройные ноги, ноги же всегда покажутся стройными, когда у женщины красивый рот. А рот красив только в том случае, если у женщины красивые глаза. Красивыми глаза покажутся в том случае, когда женщина улыбается. И не просто глупо улыбается или кому попало улыбается, а лично нам улыбается. И не просто так лично нам улыбается, а с особым значением лично нам улыбается.
И получается, что эта улыбка с особым значением и делает стройными ноги и талии, красивыми носы, рты и все остальное. Вот вам и вся тайна женской красоты.
Иначе говоря, не в ту женщину мужчина влюбляется, которая на самом-то деле красивая, а та, в которую он влюбляется, и кажется ему красивой.
О том, что любовь на практике предстает как классический пример иллюзии восприятия, мы поговорим особо, а сейчас отметим, что мужчина всякий раз видит не подлинную внешность женщины, а ту, которую она ему умело внушает.
Здесь скептики заметят: «О каком внушении может идти речь? Если я вижу красивую стройную женщину, то это не результат чьего-то внушения или моего воображения, а объективный факт. Можно, конечно, попытаться повнушать, но вряд ли из этого что-то получится. Как можно внушить себе, что женщина с большим, кривым носом, злым ртом, маленькими косыми глазками, с талией в метр — ангел неземной красоты? Может быть, кто-то и разглядит здесь ангела, но большинство мужчин увидят рептилию».
И все-таки душевное состояние влюбленного человека очень похоже на состояние человека, подвергнутого внушению; его сны наяву, сужение сознания, которое ограничивается образом возлюбленного (возлюбленной); иллюзии, возникающие в отношении к этому идеалу; ошибочность суждений о качествах любимой (любимого) и, наконец, подчинение всех действий одной идее. Иначе говоря, все состояния влюбленного являются точным отражением состояния загипнотизированного.
Однако надо сразу разграничить любовь — проявление инстинкта и индивидуализирующую любовь к определенному лицу. В первом случае любовь является животным чувством, она мало разборчива и при выборе руководствуется только признаками, которые находятся в соответствии со специальным направлением ее инстинкта. Она проявляет себя как любой инстинкт, пробуждается без внешних побуждений, периодически требует удовлетворения (причем сознание иногда затуманено страстью и следует общим законам физического развития). Это инстинкт, то есть не внушение.
Животной, инстинктивной любви противопоставляется любовь индивидуализированная, при которой все стремления направлены на одно определенное лицо. Это поэтическая любовь, любовь Ромео и Джульетты, Тристана и Изольды и так далее; при этой любви сердце полно образом любимого человека, оно расцветает при виде его и перестает биться, теряя его. Такую любовь можно назвать небесной. Такая любовь всецело находится под влиянием самовнушения. Она видит все сквозь призму своего желания, она глуха к возражениям, что у возлюбленной (возлюбленного) могут быть недостатки, она ведет к иллюзорному отношению к действительности и, подобно внушению, толкает к действиям, имеющим целью исполнение ее (его) желаний. Подлинное выражение такого любовного самовнушения следующее: «Только ее (его) я могу любить, только с нею (ним) я могу быть счастливым; я умру, если ее (его) потеряю». Иначе говоря, такая любовь находится под властью внутреннего принуждения и обладает силой, подобной силе внушения, которая делает человека рабом.
Сравнение состояния влюбленности с состоянием подчинения внушению является, конечно, относительным. Некритичное восприятие, правда, существует, но не присутствует аффект — и в этом коренное отличие влюбленности от подчинения внушению, лишенного аффектов; наоборот, при влюбленности существует односторонний сильный аффект: это состояние, отличающееся повышенной восприимчивостью к внушению, но только в смысле однородного аффекта. Разумеется, что первоосновой всякой нормальной любви является шопенгауэровская «воля»; следующие же моменты аналогичны внушению. Подобный взгляд объясняет многое в психологии любви; например, становится совершенно ясным, что к простой влюбленности может присоединиться действие внушения и усилить ее.
Если бы любовная склонность не поддавалась воздействию внушения, непонятно было бы действие чар и амулетов. В средние века изготавливали любовные напитки и отваривали корни мандрагоры, в Древней Греции такой репутацией пользовалась вода Селемноса. Любовные напитки сыграли свою роль в «Фаусте» и «Тристане и Изольде».
Многие влюбленные действительно ведут себя несколько странно. У них бессонница, пропадает аппетит, учащается сердцебиение; они то бледнеют, то краснеют, то падают в обморок и вообще выглядят как самые настоящие больные. Весьма неустойчивой становится и психика влюбленных: то они беспричинно веселятся, то на них находит уныние, они не слышат, что говорят им окружающие, или вдруг взрываются и грубят близким из-за какой-нибудь ерунды. Стоит ли удивляться, что в старину такое необычное поведение влюбленных приписывалось действию зелья или колдовских чар?
Человек, способный любить, чувство которого в состоянии выдержать испытание временем, словно бы излучает особую энергию, нежность, преданность и внимание. Такой человек обязательно расположит к себе своего избранника, поскольку потребность быть любимым заложена в каждом из нас. Эту «передачу» чувств от любящего к любимой (или наоборот) мы называем эмоциональным воздействием.
Психологи уже давно задумывались над феноменом роковых женщин (разлучниц, как говорят в народе). Что в них такого, почему ни один мужчина не может устоять перед их чарами и способен бросить все, лишь бы находиться рядом с такой женщиной? Может, они обладают исключительным умом и невероятной красотой, может, они окружены особым биополем? Ничего подобного. И внешности самой обычной, и ума особого нет, но зато они до тонкостей изучили секреты мужской психологии. И умело исполняют простенькую, но притягательную для всех мужчин мелодию любви. В этой мелодии всего несколько нот. И хватает! В принципе, любая женщина может влюбить в себя любого мужчину, если ей известна волшебная фраза из четырех слов, оказывающая магическое воздействие на уязвимую мужскую психику. Если женщина желает покорить мужчину — ей нужно подойти к нему поближе (но не следует подходить слишком рано, когда мужчина еще не проснулся и плохо соображает. Также не рекомендуется подходить до обеда, когда мужчина голоден, зол и думает только о еде; лучше всего подойти через час
