- Ты… - хрипло прошептал Николай, не выпуская русалку.
- Я, - призналась та и выронила свое оружие.
- Твою мать! - только и смог произнести князь, когда тяжелое весло упало на ногу.
Воительница испуганно отшатнулась, потянув за собой Шмелева. Коля неловко переступил, споткнулся, и оба покатились по песку, остановившись в интересной позе у большого камня. Старый водяной, уже вязавший единственного оставленного в живых противника, с пониманием отвернулся.
- Дед, ты чего рожу воротишь? Помоги.
- Да Бог с тобой, княже, - Бульк подвинулся подальше. - Чай и сам справишься - ваше дело молодое.
- Чего мелешь, коряга мокрая? Она головой о камень приложилась. Помоги поднять, а то у меня нога…
Водяной для верности еще раз оглушил связанного пленника и поспешил на выручку.
- Ничего страшного, - успокоил он после быстрого осмотра. - Сомлела малость, с русалками такое бывает.
- И чего?
- А ничего, полежит да встанет. Чай не… хм, ну, да ты ишшо молодой, не поймешь. Дай ка ногу твою гляну.
Дед помог князю сесть и несколькими сильными тычками корявого пальца снял боль.
- Спасибо. Ты где точечному массажу учился?
- Да был тут один, - усмехнулся водяной, поглаживая зеленую бороду. - Лет пять назад утопили, теперь у меня живет. То есть - не совсем живет… так, бродит туда-сюда по дну, за раками зимующими присматривает, нерестом руководит. А чего? Кто просил Савве в спину иголки втыкать? Мало ли что золотые.
- Серьезно? Иглоукалывание от радикулита - первейшее средство.
- Может быть. Но зачем было на домовых свое искусство тренировать? Не по-людски это.
- У Саввы домовой был?
- Ну, дык. Как же без него? И в церкви прибирался, за свечами приглядывал, кадило раздувал. Чай у нас у каждого крещена душа, не нечисть какая. А желтомордский лекарь его того… замордовал. Эх… Сейчас-то вредителя в строгости держу. Хочешь посмотреть? Позову. И Яну нашу на ноги подымет. Кудесник, право слово, хоть и сволочь утопленная.
- Стой, погоди, не надо поднимать пока! - испуганно попросил Николай и метнулся в сторону прибрежных кустов.
Скоро оттуда раздался вдох облегчения, потом леденящий кровь вопль и следом - громкий взрыв, поднявший почти до небес черное пламя. Старый Бульк бросился на помощь. К счастью она не потребовалась - князь стоял закопченный, с точащими дыбом волосами, но невредимый. Только побелевшие пальцы стиснуты на завязках штанов.
- Чего это было, Василич? - водяной беспокойно оглядывался по сторонам. - Твои огнестрельные штучки?
- Нет, - Шмелев передернул плечами и толкнул ногой что-то круглое.
- Хосподи! - перекрестился дед. - Никак колдуна замочил?
На песке скалилась черным провалом рта и пустыми глазницами мертвая голова. Наверное, кто-то бы и смог признать в ней Артура фон Юрбаркаса, бывшего высшего вампира, бывшего славельского купца, и бывшего же тайного соглядатая Ордена Бафомета.
- Я его не убивал. Он сам.
- Ясно дело. Его и мечом нельзя убить, живуч, падла. Только вот так вот - замочить. В прямом смысле. От ентого в ем замыкание колдовских сил получается, выхода наружу нет, и бабах! Все к чертям! И чем сильнее колдун, тем шибче грохает. Которых только в собственном соку жарит, а тут вот оно как… Глянь на город, видишь - морок спадает?
Над Татинцем стремительно вставало запоздавшее утро, будто невидимая рука сдернула огромное покрывало. И сразу на нескольких колокольнях ударил тревожный набат.
- Беспокоятся, - улыбнулся водяной. - Теперь себя корить будут, что лазутчиков проворонили.
- Чего уж теперь… Не убили же меня.
- Убили. Эка невидаль. Вот если бы увезли за тридевять земель, да под крепкие запоры посадили бы…
- Как Кощея?
- Не знаю такого. Может, и как его, - из городских ворот вылетело несколько всадников и Бульк, не любящей лишней суеты, поспешил распрощаться. - Так прощевай, пресветлый князь, ужо не раз свидимся. Заходи.
- Постой, а Яну в чувство привести обещал?
Дед задумчиво почесал в затылке:
- Чувство, говоришь? А возьми ее к себе, а? Пусть под твоим присмотром будет.
- Сдурел? Она же русалка. Где она спать будет, в тазике?
- Где положишь, там и будет. Если русалка, то чего, не человек? И без воды проживет. Вот если ты в березовом лесу родился, так что, в сосновом бору помрешь сразу? Только пусть почаще чай с лимоном пьет. У тебя лимоны есть?
- Даже на подоконнике растут.
- Во, а ты говоришь… Забирай девку! Любит ведь она тебя.
- Меня? - переспросил Николай. - За что?
- Вот и спросишь, - водяной оглянулся на приближающихся всадников, пнул на прощание голову колдуна, и с громким бульком нырнул в Шолокшу.
Усталость бессонной ночи сказывалась - отчаянно зевая с риском вывихнуть челюсти, Николай отдавал последние распоряжения. Как и предсказывал водяной, все ощущали себя виноватыми и старались быть полезными хоть сейчас. Русалку, что так и не пришла в себя, сразу окружили теплом и заботой.
- Не перестарайтесь с одеялами, - предупредил Шмелев, которому волхв обрабатывал мелкие порезы чем-то едким и вонючим. - Перегреете девку, помрет ненароком от вашего лечения.
- Чай мы с понятием, - оправдывался домовой Тимоха, незаметно задвигая ногой под кровать медвежью шкуру. - Учены мы.
- Знаю ваши понятия и ученость. Давай, выметывайся отсюда, лекарь хренов.
- И я? - переспросил Серега.
- И ты такой же. Дайте отдохнуть спокойно.
Быстро всех вытолкал и завалился спать, положив под подушку два заряженных огнестрела. И еще долго ворочался - напряжение уходило медленно, с нервной дрожью и гулом в ногах. И наконец провалился в сон, тяжелый и беспокойный, со смятыми простынями и скрежетом зубов, матерной бранью, которая заставляла стражей за дверями уважительно покачивать головой.
А проснулся от странного ощущения неудобства и тесноты. И левый бок, ноющий от вчерашнего удара, приятно холодило. Коля сладко потянулся и замер, когда его локоть уперся во что-то мягкое. Скосил глаза - рядом, уткнувшись носом чуть ли не в подмышку, уютно посапывала русалка. Правда, одетая. Или они прямо так и рождаются в привычных бесформенных хламидах? Хотя… почему бесформенных? Под натянувшейся в нужных местах тонкой тканью обрисовывается очень даже заманчиво. А на ощупь? Нет, нельзя. Но, с другой стороны… Да, и с другой стороны все аккуратно и аппетитно.
И вообще, какого черта к почти женатому мужчине в постель залезать? Нет, понятно зачем, но и предупредить могла. Тут как колхоз - дело добровольное. Но хороша, чего не отнять. На оставшуюся в будущем жену похожа. Даже имя почти одно… Яна. Стоп, а вдруг это ее прапрапра… много раз, бабушка? Батюшки-светы, тут геронтофилией попахивает. Сколько ей лет?
Шмелев бесцеремонно растолкал незваную гостью. Та с готовностью распахнула зеленые глаза - ясное дело, не спала. Притворялось. И тут же прижалась еще крепче, положив голову на грудь.
- Погоди, подруга, - отстранился Николай. - Ты ничего не попутала? Хорошо, видно, о камень приложилась. Это моя кровать!
