дышал, по демонической шкуре на его руках пробегала алая рябь.
– Оперативный уполномоченный? – кто-то стучал в дверь его каюты. – Я слышал крик. С вами там всё в порядке?
– Я в порядке! – выкрикнул он в ответ. – Ни... Я свалился с кровати. Ничего страшного.
– Вы уверены? – теперь он узнал голос: это был один из офицеров, дежуривших на этой палубе.
– Уходи прочь! – рявкнул он.
– Есть, сэр! – сказал офицер после короткой паузы, и он услышал удаляющиеся шаги.
Гарпун подошёл к зеркалу и уставился на восстанавливающееся лицо Хисоса.
– Ты не сможешь остановить меня, – сообщил он отражению. – Ни один из вас не сможет.
В знак признательности за помощь, повстанцы расквартировали всех членов Отряда Ликвидации в одной из более мелких пещер в стороне от главного коридора. Комнаты были не больше, чем камеры арестантов, но они были сухими и давали уединение, чего нельзя было сказать о многих общественных спальных зонах.
Соалм не стала стучать и ждать под дверью закутка, где жил её брат. Вместо этого она с шумом распахнула ржавую металлическую дверь и ворвалась в комнату.
Он поднял глаза от стоявшего перед ним самодельного стола, на котором, подобно сборочному чертёжу, лежали детали его разобранной снайперской винтовки. Ряды пуль выстроились в шеренги, как крошечные часовые на плац-параде. Он сдержался, чтобы не выхватить свой пистолет 'Экзитус', и вернулся к чистке своего оружия.
– Дженникер, где твои манеры? – произнёс он.
Она закрыла дверь и скрестила руки на груди.
– То-есть мы это делаем? – сказала она. – Мы на самом деле собираемся пожертвовать всеми этими людьми, просто чтобы выполнить эту миссию?
– И когда тебя впервые осенило? – спросил он. – Когда я сказал тебе на борту 'Ультио', что в этом состоит наш план? Или когда Вальдор чётко и точно изложил, в чём заключается наша цель?
– Ты манипулируешь Капрой и его людьми, – гнула своё она.
– Мы всегда это делаем, – сказал её брат. – Не притворяйся, что ты никогда не занималась тем же самым, чтобы подобраться к цели. Не врала и никого не водила за нос?
– Я никогда не подвергала угрозе невинных людей. Сама идея Официо Асссинорум – действовать невидимо и незаметно, не оставлять ни следа, кроме трупа нашего объекта... А ты торишь для нас кровавую дорогу!
– Это больше не Великий Крестовый Поход, дражайшая сестра, – он положил свои инструменты и изучающе на неё посмотрел. – Ты так наивна, что этого не видишь? Мы не прореживаем хилые ряды выродившихся богемных хлыщей в залах какого-нибудь мира-улья и не ликвидируем назойливого полководца ксеносов. Мы на передовой гражданской войны. Правила ведения боя теперь совсем другие.
Соалм помолчала. С тех пор, как она зналась с Эристедом, прошло много лет, и ей было грустно видеть, как он изменился. Теперь в глубине этих тёмных глаз она могла разглядеть лишь самые худшие его черты.
– Дело касается не только бойцов сопротивления, жизни которых мы подвергаем опасности. Не давая угаснуть этому конфликту, мы обрекаем бессчётных невинных людей, возможно даже – ставим под угрозу будущее всей этой планеты и сектора впридачу.
– Ты спрашиваешь меня, стоит ли жизнь Хоруса Луперкаля такой цены? Это вопрос, который ты должна задавать Вальдору или Магистру Ассасинов. Я лишь делаю то, что мне было приказано. Наш долг – это всё, что имеет значение.
Она почувствовала в груди всплеск эмоций и задушила его, прежде чем он успел стать раздражённым криком или рыданием.
– Как ты можешь быть таким безразличным, Эристед? Мы обязаны защищать людей Империума, а не использовать их как пушечное мясо! – Соалм покачала головой. – Я не знаю, кто ты...
Её брат вскочил на ноги, вспыхнув от гнева:
– Ты не знаешь
– Вот как ты это себе подаёшь? – она отвернулась от него. – Все эти годы тому назад у нас обоих был выбор, Эристед. Побег или месть. Но ты выбрал месть и приговорил нас обоих к жизни, в которой мы всего лишь убийцы.
Её голова закружилась от нахлынувших воспоминаний. Тогда они были просто детьми, наследниками своего рода. Последними выжившими представителями династии Келл, чьи владения были аннулированы, а родители – истреблены в ходе междоусобной войны аристократов Герцогства Такстед. Их поместили под своды имперской схолы, осиротевших и одиноких, и оба были тайно отобраны агентами Официо Ассасинорум.
Брат и сестра подавали надежды: Эристед был превосходным стрелком для столь юного возраста, а одарённость Джениус в ботанике и химии была очевидной. Они знали, что скоро директора кланов примут решение, и их разлучат. Возможно, они никогда не увидят друг друга снова. Они сговорились бежать, пока ещё были в схоле, отвергнуть стезю ассасинов и начать новую жизнь.
Но потом клан Виндикар предложил Эристеду Келлу то, чего он хотел больше, чем свободы: возможность отомстить за свою мать и за своего отца. Взамен, они просили лишь о его верности – и, пожираемый ненавистью, он охотно согласился. Он бросил Дженникер, и ей некуда было податься, кроме как в распростёртые объятия Вененум.
Прошли месяцы, и она узнала, что во время ликвидации человека, который убил их родителей, погибли невинные люди, и именно в этот день она поклялась, что никогда больше не будет носить фамилию Келл.
– Я надеялась, что с тех пор, как я в последний раз тебя видела, ты мог стать другим, – сказала она. – И ты изменился. Но не в лучшую сторону.
Её брат выглядел так, как будто он был готов взорваться. Но затем он загнал чувства обратно вглубь себя и отвернулся от неё.
– Ты права, – сказал он ей. Ты меня
– Как прикажешь, – сухо сказала Соалм.
ДВЕНАДЦАТЬ
Единственная Капля
Посыльный
Пустыня Зеркал[22]
Люди, которые охраняли помещение, где размещалась личная сокровищница Пустотного барона, ослабили свою бдительность. Гарпун, стоявший в нескольких метрах дальше по сводчатому коридору, в
