Императоре. Сенсоры ауспика в шлеме Йоты выделили их разговор, так что она могла его слушать.
Соалм протянула руку и провела ей по поверхности ларца, и хотя её капюшон был накинут, Йоте показалось, что она увидела в её глазах сияние сильного чувства.
– У нас маленький корабль, – говорила та в это время. – Я могу доставить Лицензию на борт... Но после этого... – она отвернула голову, и порыв ветра унёс конец предложения прочь.
Старая женщина, Сайноп, кивала:
– Император защищает. Ты должна разыскать барона Еврота, вернуть ему это, – она вздохнула. – Надо сказать, что он не самый верующий из нас, но у него есть средства и способ бежать из Тэйбианского сектора. Со временем придут другие и возьмут на себя заботу о реликвии.
– Я буду защищать его до этого дня, – Соалм снова посмотрела на ларец, и Йоте стало интересно, что же такое они могли обсуждать. Вопреки потёртой, потрёпанной наружности сундучка его содержимое явно имело какую-то ценность. Слова Соалм звучали на грани благоговения.
Сайноп коснулась руки второй женщины:
– А твои товарищи?
– Их миссия больше не моя миссия.
На этих словах Йота нахмурилась под скалящимся серебряным черепом своего шлема. Кулексус первой признала бы, что её собственное понимание норм человеческого поведения было в некоторой степени недоразвитым, но она узнала предательство с первого звука. Согнув ноги, она спрыгнула с ржавеющего крана, и его мост громко скрипнул, когда она описала обратное сальто, которое поместило её прямо перед четвёркой солдатами. Они начали вскидывать оружие, но игломёт Йоты уже находился на уровне головы Сайноп: она правильно рассудила, что пожилая женщина была самой ценной мишенью в группе.
Соалм крикнула остальным, чтобы они не открывали огонь, и вышла вперёд.
– Ты последовала за мной.
– Снова, – кивнув, сказала Йота. – Ты на грани того, чтобы необратимо скомпрометировать нашу миссию на Дагонете. Этого нельзя допустить, – Кулексус увидела краем глаза, как побледнела Сайноп, осмелившаяся перенести на протифага всё своё внимание.
– Возвращайся к Эристеду, – сказала отравительница. – Скажи, что я исчезла. Или умерла. Для меня это не имеет значения.
Йота склонила голову набок:
– Он твой брат, – она проигнорировала расширившиеся глаза Соалм. – Это имеет значение для него.
– Я забираю 'Ультио', – напористо сказала вторая женщина. – Ты можешь остаться здесь и принять участие в этом организованном самоубийстве, если тебе того хочется, но у меня есть более важное призвание, – её глаза метнулись к ларцу и затем обратно.
– Хорус идёт, – сказала Йота, и некоторые солдаты судорожно вздохнули. – И мы все нужны. Шанс ударить по Воителю может никогда не выпасть снова. Что такого ты можешь нести в каком-то железном ящике, что оно важнее, чем это?
– Я не жду, что ты поймёшь, – ответила Соалм. – Ты пария, ты была рождена без души. У тебя нет веры, которую ты можешь дать.
– Нет души... – повторила её слова Сайноп, подходя ближе. – Такое возможно?
– В этом ларце частица воплощённой божественности Императора, – продолжила Соалм, её глаза сияли от воодушевления. – Я собираюсь защитить её от губительных сил, намеренных её уничтожить, пусть даже ценой собственной жизни! Йота, я верую в это всем сердцем и всей душой! Я клянусь в этом именем живого Бога-Императора Человечества!
– Твои верования бессмысленны, – резко возразила Йота, которую начала утомлять иррациональность Соалм. – Значение имеет только то, что реально. Твои слова и реликвии – иллюзорны.
– Ты так думаешь? – Сайноп бесстрашно шагнула к Йоте, протягивая руку. – Ты никогда не сталкивалась с чем-то более великим, чем ты сама? Никогда не задумывалась о смысле своего существования? – она осмелилась коснуться металлического лица черепа. – Посмотри мне в глаза и скажи мне это. Я прошу, дитя. Дай мне тебя увидеть.
Йоте помстилось, что она слышит где-то на расстоянии урчание реактивного двигателя, но не обратила на него внимания. Вместо этого, повинуясь непонятно откуда пришедшему импульсу, он подняла руку и нажала на расстёжку, позволив шлему-черепу разойтись и отодвинуться назад за её плечи. Открыв лицо ветру и песку, она перевела глаза на старую женщину и зафиксировала на ней свой взгляд.
– Вот она я, – она почувствовала, что внутри неё шевелится вопрос. – Соалм права? Можешь сказать мне? У меня нет души?
Рука Сайноп взлетела к губам.
– Я... Я не знаю. Но я верую, что Бог-Император в своей мудрости будет знать ответ.
Глаза Йоты сузились:
– Как сильно не веруй, это не предотвратит твою смерть.
Корабль вышел из пустоты, закутанный в безмолвие и угрозу.
Боевой корабль Астартес надвигался, возносясь над дальней стороной самого большого спутника Дагонета, как дракон, встающий на крыло, вспарывая носом вакуум в направлении загромождённых следами сражения небес. Обломки и трупы, высушенные жестоким поцелуем космоса, отскакивали от отвесных боков носовой части; тесные ряды орудийных батарей развернулись в своих гнёздах, нацеливаясь на плывущий под ними мир. Открылись люки, разверзлись огромные зрачки диафрагм из толстой, закалённой для космических условий, меди и стали, приводя в готовность пусковые отсеки, где гнездились в своих устройствах сброса десантные катера 'Грозовые Птицы' и перехватчики класса 'Ворон'. Отошли крышки орудийных портов на носу, скрывавшие жерла ракетных установок.
Те немногие корабли, что находились рядом с планетой, не осмелились разделить с ним орбиту, и бежали прочь со всей скоростью, что только позволяли развить их двигатели. Отступая, они передавали заискивающие, почтительные послания, почти что умоляющие по тону, твердившие об их лояльности и упрашивавшие капитана вторгнувшегося корабля пощадить их жизни. Лишь одно судно не выказало должного уровня раболепного страха: быстрый клипер с символикой вольных торговцев, чей экипаж рванул в открытое пространство, охваченный паническим безумием. Боевой корабль выпустил беспорядочный лучевой залп из одной из своих вспомогательных батарей и уничтожил судёнышко – так человек мог бы потянуть конечность, готовя её к дню тренировок. Это было сделано почти как будто после некоторых раздумий.
Огромный корабль прошёл перед солнцем, набросив завесу чёрной тени на кусок ландшафта далеко внизу. Величественный и грозный, он снизился на геостационарную орбиту и завис над столичным городом. Наступивший рассвет притянул глаза всех, кто был внизу, к небу.
Все орудия из арсенала боевого корабля были приготовлены и направлены вниз на поверхность: торпедные аппараты, заряженные боеголовками, которые могли с первого же удара разнести на атомы целые континенты; энергетические пушки, способные испарить океаны; кинетические убийцы, обезглавливающие горы одной лишь грубой силой своего удара. И это была только мощь самого корабля – а вдобавок на его борту базировался малый флот вспомогательных судов, эскадры истребителей и бомбардировщиков, которые могли бы с рёвом обрушиться вниз, в атмосферу Дагонета, в оперении из белого пламени, неся стремительную смерть, разрушая города, сжигая народы.
И, наконец, была армия. Многочисленные отряды генетически-улучшенных воинов-собратьев, сотни Адептус Астартес, покрытых керамитовой силовой бронёй, увешанных болтерами и цепными мечами, силовыми клинками и огнемётами, переносными ракетными установками и автопушками. Армии этих хозяев ратных полей стекались на накопительные палубы, готовые при необходимости погрузиться на свои места в десантных катерах. Прочие же из них – меньшие числом, но от этого не менее опасные – собирались в это время в телепортариуме боевого корабля за спиной своего победителя-
