мы услышали страшный вопль: «Кабир мой, я иду к тебе!».
…
Ах, сердце человеческое, сожмись и вытерпи, если сможешь, все ужасы этой житейской самсары[25] {48}!
Сына Кабира и Сакунталы я забрала к себе. Знаю, что ты поступил бы так же и что тебе это будет отрадно.
Но доносчики англичан узнали об этом происшествии на Джумне и сообщили английской полиции. Припоминаю, что когда она поджигала себя на костре, мимо нас кто?то промчался на велосипеде. Одни говорили, что это мужчина, а другие, что женщина. Сейчас полиция расследует это происшествие, ну и меня, старую, привлекли как свидетельницу и соучастницу. Что будет, не знаю. Но я не боюсь ни тюрьмы, ни смерти. Европейцы, которые сегодня женятся, а завтра разводятся, конечно, не понимают этой высшей жертвы, жертвы любви женщины к своему мужу. Да, я слышала от христианских миссионеров слова их Священного Писания: «Любовь сильнее смерти'{49}. Но у них это только на языке, в то время как у нас — на деле.
Остерегайся, сын мой, европейских женщин. Это чудовища. Они катаются на велосипедах. Носят мужскую одежду. Стригут волосы. Сидят нога на ногу. Курят, пьют и смеются, скаля зубы{50}. У них девичество оскверненное, а материнство бездетное. Как только умирает муж, они сразу распечатывают завещание, чтобы увидеть, что он им оставил в качестве дохода или пенсии. У них из сотен миллионов не найдется ни одна, которая из любви к умершему мужу пошла бы на добровольную смерть. Между тем, эти эгоистичные варвары клеймят нас, индусов, как народ с варварскими обычаями! Да осудит их громовержец Индра. Поспеши вернуться, умоляю тебя. Беги как можно скорее из Европы.
8
Салам, дорогой мой Арджуна.
Много писем послал я тебе из Европы, а это второе, что пишу тебе из Сербии. Но от тебя ни слуху, ни духу. Что с тобой? Болен ли ты или здоров? Если ты болен, я не требую извинений; но если здоров, не приму оправданий. Ты всегда был высокого мнения о Европе, но это, вероятно, потому, что ты никогда в ней не был. Если бы ты там был и увидел то, что мы видели, то ты или, оставаясь человеком, изменил бы свое мнение, или же стал бы нечеловеком, отрицающим наш опыт, опыт очевидцев. Одно могу тебе пожелать: молись, чтобы наши боги, девата[26], защитили Индию от европеизации. Достаточно одной Европы, отравительницы мира, достаточно и без Индии. Если бы Индия стала второй Европой, второй отравительницей мира, тогда я поверил бы, что близится «ночь Брахмы»{51} — конец вселенной и возвращение всего в небытие, в хаос и сон без сна.
Но я ни на миг не теряю веру в Индию. Напротив, здесь, в Сербии, среди народа, похожего на нас, эта моя вера крепнет. Нигде в Европе мы не были приняты с такой искренностью и любовью, как среди сербов. Каждый серб несет в себе, сознательно или подсознательно, частичку Индии — или в интуициях и привычках, или в склонностях, или же в гостелюбии и вкусе к прекрасному.
«Мы, сербы, — часть великой Индии», — так начал свою речь доктор Ефим, индолог и наш друг. Это было вчера вечером на заседании, устроенном в столице в честь нас, индусов.
«Судьба разлучила нас с Индией еще до Христова Рождества и направила через Европу и Переднюю Азию на Балканы. Отдаленные физически, мы, однако, никогда не отпадали духовно от своей прародины – Индии. Санскритские слова и мистика, легенды, пословицы, народные заговоры, фантастические песни о людях, превратившихся в змей и других животных, — все это у нас, сербов, сохранилось в несравнимо большей степени, чем у остальных индоевропейских народов. Само слово «серб» санскритского происхождения, и точное его значение неизвестно. Важно и то, что ни у одного народа Европы (а может, и всего мира) нет
Но я хочу сейчас говорить вам не о Сербии, а об Индии, нашей расовой праматери.
Индия —это богатая залежь мистических, социальных и философских сокровищ. Мистика человечества в смысле религиозном нигде в мире не получила такого практического значения, как в Индии. Там люди верят в три необычные реалии и по ним ориентируют всю свою жизнь, личную и общественную. Эти три мистические реалии, по верованию индусов, следующие: карма, дхарма и реинкарнация. Карма — это судьба, дхарма — это долг. Реинкарнация — это повторное рождение после смерти в новом теле, человеческом или нечеловеческом.
В социальном плане индийское общество разделено на четыре касты: брамины, кшатрии, вайшьи и шудры. Это общественное устроение сохраняется в Индии в течение тысяч лет без перемен и без желания перемен. Такой строй не мог бы сохраняться столь долго, если бы люди всегда не думали о смерти и о том, что их постигнет после смерти. И если бы не думали еще о карме и дхарме. Карма, дхарма и реинкарнация — это замкнутый треугольник, который в Индии все определяет, все объясняет и умиротворяет. Брамин, прожив свой век, может после смерти родиться шудрой{52} , а шудра – брамином, царь – попрошайкой, а попрошайка – царем. Ими{53} восстанавливается истина, и благодаря им человек смиряется со своим статусом и уделом в жизни. Европа, атеистичная Европа, не думающая ни о смерти, ни о том, что будет после смерти, бунтует и требует достижения полной справедливости для каждого в этот краткий промежуток времени от рождения до смерти одного человека и одного поколения. Ее метр — это не метр, а миллиметр. А измеряя все миллиметрами, она все бунтует, бушует, возмущается, мечется, бросается и падает из одной ямы в другую.
По разнообразию философских направлений и систем Индия богаче всех остальных мыслящих народов, вместе взятых. Всё, что люди способны придумать и постигнуть без Божия откровения своим разумом и своим воображением, придумано и постигнуто индийскими мудрецами. Нет такой философии в мире, которая бы не имела корней или даже не получила полной разработки в Индии. Это теплая и плодоносная материнская утроба, родившая все, что только может родиться, от возвышенного до безобразного. Одному только Богу под силу открыть нечто новое, чего люди в Индии своим умом не смогли постичь. И Бог действительно открыл человечеству это новое — открыл Радостную весть через Иисуса Христа. Но об этом мы поговорим в другой раз и в другом месте. Могу сказать вам только одно, что даже материалистическая индийская философия, известная под названием
Затем доктор Ефим сказал:
«Никакой из европейских народов в такой степени не призван понять Индию и протянуть ей руку братства и дружбы, как сербский народ. Без какого бы то ни было политического, экономического или другого видимого и материального интереса мы сегодняшним вечером приветствуем великую Индию как нашу наиближайшую родственницу на азиатском континенте. В лице ее честных сынов, которые оказали нам честь своим посещением, мы желаем ей всякого блага от Бога и всяческого процветания, прежде всего ей и нам. И если мы, сербы, как ее малая частичка, по некоему Божию смотрению на этом страшном мирском распутье, на этом мосту между Европой и Азией и падем, то да благословит Бог Индию, нашу матерь по крови и языку, принять из наших рук знамя борьбы за вечную истину Божию».
Это огонь, а не слова, брат мой Арджуна. Прочти это и дай прочесть другим. Мы ошиблись в своей оглядке только на так называемые великие народы мира, а не на малые. Но ведь и Вишну часто вещал через малое, а не великое. Ты знаешь, как явился великому нашему философу Санкаре59 и бог Шива в образе нищего[27]. Не презрим же малого, чтобы достигнуть великого. Прочитай это нашей матушке и поклонись ей от моего имени до земли, как богине.
