нами.
— Можно мы поговорим с Леной?— мягко спросил у него Званцев.
— А... я мешаю?
Олег Сергеевич красноречиво промолчал.
— Азох'н вэй! — сказал Рабинович с нарочитым акцентом старого местечкового еврея из анекдота. — Это же нада — мине виханяют из собственного кабинэта!.. Нет, это можьна винести? Я вас спрашиваю!..
Он направился было к дверям, но по дороге вдруг остановился передо мной, сказал устало и печально уже без деланого акцента:
— Знаю я, о чем ты хочешь с ней поговорить. — Хмыкнул и выудил из-за моего уха мандаринку, которую мне же и преподнес с легким старомодным поклоном, тут же, щелкнув пальцами, сотворил из воздуха вторую и молча вышел, предварительно бросив ее, не глядя, в сторону Званцева; тот ловко поймал цитрусовый плод одной рукой.
— Мне нужна ассистентка без комплексов, — Званцев прервал молчание, заполненное очищением от кожуры мандаринки. — Понимаете?
— Что вы имеете в виду под комплексами? Он разжевал и проглотил первую дольку.
— Моя работа связана в основном с гастрольными поездками. Концертная организация, с которой у меня контракт, выделяет мне и ассистентке на время моих гастролей по сто тридцать долларов в сутки квартирных. На гостиницу. — Он дожевал вторую дольку. — Итого двести шестьдесят долларов в сутки на двоих. Никаких квитанций, отчетов не требуется. То есть, если мы, допустим, переночуем не в гостинице, а на вокзале — все равно получаем за эту ночь двести шестьдесят долларов. — Он успокаивающе- предостерегающе поднял руку: — Я не ночую на вокзалах, это я к примеру сказал. Но если мы снимаем только один номер на двоих, то мы с вами экономим ежедневно около ста долларов. Делим пополам: вам пятьдесят, мне пятьдесят и кладем в свой карман. Вы не против каждый день зарабатывать лишние пятьдесят долларов? Причем необлагаемых налогом.
— Кто же откажется от дополнительного заработка.
— Значит, вы не против жить со мной в одном номере?
— Я согласна, — сказала я, подумав. И вспомнила, что в руках у меня мандаринка.
— Но спать придется в одной кровати...
— Неужели там не найдется какого-нибудь диванчика, кресла?
— Нет, не найдется. Так что?
— Я согласна, — сказала я, подумав. И тоже стала жевать мандариновую дольку.
— Следующее турне у меня в ЮАР. Это Африка... — он занялся очередной мандариновой долькой. Трапеза волхвов.
— Я знаю, что ЮАР в Африке.
— Там жарко...
— В Африке жарко?!
— Как вы отнесетесь к тому... что мы будем спать... без одежды?
— Это обязательно?
— Я же сказал, мне нужна ассистентка без комплексов.
— Я согласна, — сказала я, подумав.
— Но когда мужчина и женщина спят в одной кровати, тем более обнаженными... то... может произойти, гм, то... что обычно происходит между мужчиной и женщиной... Ведь что естественно, то не безобразно... Как вы к этому относитесь?
— А если я откажусь?
— Я не возьму вас на работу. — Через некоторое время, когда мое молчание затянулось, он несколько вспылил: — Ну, только не надо из себя недотрогу строить! Месяцами на гастролях — я же взрослый здоровый мужчина, не буду же я там бегать искать кого-то... Или что мне — онанизмом на выезде заниматься — тихо сам с собою левою рукою?..
— Или тратиться на проституток, — добавила я вполголоса.
— Что-что? — не расслышал он.
— Нет, ничего. Я согласна.
— Прекрасно. Пойдем дальше. Многие зрительницы хотят со мной после выступления пообщаться... Ведь если я угадал, что ее зовут Маргарет, угадал, что думает она: «Почему Джон ушел от меня к Сьюзен, чем она лучше меня?», или что-то другое, но попал в точку... то естественно, что... она может проникнуться ко мне... м-м... воспылать... Ты не против иногда... на пару часиков куда-нибудь...
— Погулять пару часиков вокруг гостиницы, пока вы в номере потрахаетесь с поклонницей?
— Грубовато, но по сути верно.
— Снявши голову по волосам не плачут, — вздохнув, сказала я. — Я согласна.
— Я вижу, мы найдем общий язык. И последнее, нам с тобой осталось попробовать... гм... близость.
— Как?..
