вопреки своей собственной природе — ей приходится отдавать энергию, вместо того, чтобы получать ее. А это противоречит правилам ЖИЗНИ, поэтому подчинение ЖЕНСТВЕННОСТИ правилам матрицы всегда есть предательство, насилие над самой собой, позволяющее матрицам питаться ее энергией. И по мере того, как «победители» становятся все меньше и уродливей, ощущение неправильности происходящего оказывается все очевидней, обостряя внутренний конфликт до предельных значений. Женщина чувствует силу, заключенную в ней, и неспособность пробудить ее приводит к возрастающему недовольству собой, которое делает ее еще более подходящим кормом для Матриц нашего мира.
Все это кажется довольно абстрактным, но с проявлениями этого механизма мы сталкиваемся при выполнении почти любого сознательного действия. Когда в нас возникают свободные желания, мы испытываем чувство ВИНЫ, а когда мы делаем то, что нам НУЖНО сделать, нам всегда приходиться преодолевать собственное сопротивление. Даже в простейших случаях — например, нашему телу нравится двигаться в определенном ритме, поэтому когда мы слышим ритмичную музыку, нам всегда хочется «танцевать» — следовать этому ритму. Но мы не можем просто так взять и поддаться этому безобидному желанию, особенно «в компании», потому, что наш танец — это инструмент активного воздействия на других людей. В любой компании есть своя ИЕРАРХИЯ, и чем формальнее отношения, чем слабее их энергетическая составляющая, тем сильнее иерархическая форма. А любое свободное проявление ЖЕЛАНИЙ разрушает эту форму — представьте, что стало бы с «чинным собранием», если бы одна из его участниц беспричинно станцевала красивый эротический танец. Желания — это форма ЖЕНСТВЕННОСТИ, а в ней мы можем только отображать правила иерархии и послушно следовать им. Если нас ПОПРОСЯТ станцевать, когда нам этого хочется, то мы сделаем это с удовольствием, но если нет — а понятно, что в «чинном собрании» никому и в голову не придет просить нас об этом, то мы будем сидеть «чинно», испытывая невнятное чувство вины и недовольства собой. Это очень неприятные ощущения, и чтобы избавиться от них мы полностью блокируем способность ЖЕЛАТЬ чего-то свободно. То есть сами желания остаются, но они уже не осознаются нами, а значит, мы освобождаемся от чувства ВИНЫ за свою собственную форму — форму ЖЕНСТВЕННОСТИ. То есть мы переходим на сторону правил матрицы и уже с этой стороны разрушаем свою энергетическую форму, заменяя чувство ВИНЫ радостью «умерщвления плоти». Но конечный результат — разрушение наших собственных энергетических структур и передача их энергии структурам МАТРИЦЫ — от этого не меняется.
С другой стороны, если мы, например, решили заняться аэробикой, то сталкиваемся с оборотной стороной этой проблемы. Музыка остается той же самой, но наше решение уже не спонтанно, а запланировано, оно исходит из нашей МУЖЕСТВЕННОСТИ, являющейся воплощением правил МАТРИЦ. Наша ЖЕНСТВЕННОСТЬ, воплощающая в себе всю жизненную силу, знает, что все исходящее с той стороны может быть направлено только ей во вред, поэтому она сразу отстраняется от этого процесса, лишает его своей энергии. И тот танец, который мог бы доставить нам радость, становится тяжелой обязанностью, которая только отнимает у нас энергию. Это то, что называют «ленью» и что на самом деле является главным «желанием» современного человека — желанием остановить любое запланированное действие. ЛЕНЬ так же универсальна, как и чувство ВИНЫ — что бы мы ни начали делать по «своей воле», через некоторое время единственным желанием оказывается бросить начатое и заняться чем-нибудь другим. А чаще — вообще ничего не начинать, ограничивая свою активность мечтами и фантазиям.
В данном случае ЛЕНЬ вообще парадоксальна. Понятно нежелание заниматься тем, что нас ЗАСТАВЛЯЮТ делать, но когда речь идет о свободных действиях, о том, что мы сами решили сделать, то теоретически здесь вообще не должно быть внутреннего сопротивления. На самом деле все обстоит прямо противоположным образом — «вынужденные» действия мы как правило доводим до конца, а «свободные» действия или вообще не осуществляются, или мы бросаем их на полпути. Безо всякой видимой причины — просто из-за внутреннего сопротивления.
В основе нашей ЛЕНИ — запрет на изменение своей собственной иерархической формы. Место в иерархии предполагает определенный круг «разрешенных» действий, которые же являются и обязательными для нас. А любое «свободное» действие означает выход за пределы этого круга, нарушение правил иерархии, наказанием за которое может быть «изгнание» из нее. Проще говоря, начиная делать что-то по своей воле, мы всегда рискуем оказаться «смешным».
Возьмем тот же самый «неожиданный танец». То, что невозможно сделать в форме ЖЕНСТВЕННОСТИ может быть осуществлено в противоположной форме — форме МУЖЕСТВЕННОСТИ, как раз и приспособленной для изменения мира. То есть мы можем «станцевать» не потому, что в нас есть желание сделать это, а «из озорства» — чтобы «шокировать» окружающих и заставить их принять наши желания за свои правила. А это не так и сложно — ЖИЗНЕННОСТЬ сильнее правил иерархии, поэтому если бы наш «танец» стал искренним, если бы мы сумели полностью соединиться с ним, то он наверняка вызвал бы восторг и одобрение окружающих, несмотря на нарушение правил. Иерархическая форма была бы разрушена, а общение перешло бы на другой, гораздо более глубокий уровень.
Проблема в том, что мы не можем этого сделать. Табу формы МУЖЕСТВЕННОСТИ — запрет на изменение собственной формы, ограничивает пределы «допустимого риска». Мы можем рисковать только в очень узких пределах, так, чтобы в случае «неудачи» вызвать, может быть, улыбку, но никак не гомерический хохот. То есть мы боимся целиком отождествить себя с любым действием — с тем же танцем, сделать его искренним, воплотить в нем свое собственное «я», потому, что «поражение» в этом случае может стать нашим ПОЛНЫМ поражением. Поэтому все, что мы делаем по своей воле, мы вынуждены делать вполсилы, «не всерьез», сохраняя возможность отделить себя от действия а значит — и от возможного поражения. В результате наши свободные действия всегда оказываются лишенными силы, а значит — почти бессмысленными.
Два этих барьера отделяют нас от ВСЕГО, что мы можем получить и в обыденном, и в реальных мирах. Когда мы стремимся обрести какую-то «магическую» силу, то где-то в глубине (или на поверхности) нашего сознания всегда есть мысль об изменении иерархии мира, об обретении МОГУЩЕСТВА, которое позволит нам стать абсолютно НЕЗАВИСИМЫМИ, а значит — получить власть над миром. Само возникновение такой мысли свидетельствует о том, что мы считаем себя слабее иерархии, не можем справиться с ее правилами обычными способами, то есть признаем ее власть над нами и неприкосновенность этой власти. Это проявление формы ЖЕНСТВЕННОСТИ, сразу же пробуждающее внутри нас чувство ВИНЫ, которое «нейтрализует» результаты самых эффективных техник и практик. Пока в нас есть внутренняя убежденность в том, что иерархия СИЛЬНЕЕ нас, любая сила, которая может нарушить существующей порядок вещей, оказывается для нас НЕДОСТИЖИМОЙ. Только из-за внутреннего ТАБУ на изменение иерархической формы мира — никаких других причин нет.
Тот же механизм действует и в обыденной жизни. Например, пока мы НЕ ВЕРИМ в то, что можем стать богатыми, мы останемся бедными, какие бы великолепные шансы нам не предоставляла судьба. Мы сами разрушим все возможности просто потому, что богатство представляется для нас недостижимым, что оно для нас означает такое изменение иерархической формы, которое нам самим представляется недопустимым. Даже при небольших изменениях — каких-то случайных удачах, мы как бы оправдываемся за них перед окружающими, так, как будто виноваты перед ними. Оправдываемся за слишком дорогой костюм, слишком дорогой отдых или требуем таких же оправданий от других людей, которым вдруг повезло. И пока это есть внутри нас, богатство останется недостижимым. Точно так же как любовь, радость и вообще все, к чему мы вроде бы стремимся.
С другой стороны, если мы обретаем форму МУЖЕСТВЕННОСТИ, то теоретически мы можем нарушать правила. Проблема в том, что в этом всегда есть элемент риска, к которому мы не готовы. Мы можем поставить на кон свою собственную жизнь и поэтому ощущаем себя свободными, но есть гораздо более важная вещь, которая удерживает нас в путах правил иерархии. Мы не можем рискнуть УВАЖЕНИЕМ К СЕБЕ. При этом нам и в голову не приходит, что УВАЖЕНИЕ к себе — это только оборотная сторона нашего чувства собственной важности, которая как раз и является точкой отсчета. Если бы точкой отсчета было наше «я», наша ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, то вопрос об уважении к себе был бы просто абсурден — понятно, что сейчас мы не совершенны, а значит можем и проиграть. Более того, каждый проигрыш — это как бы вешка, определяющая реальные границы нашей территории, а значит — направление дальнейшего движения. Проигрыш свидетельствует о том, что мы перестали топтаться на месте и вышли туда, где начинаются новые земли, которые мы со временем сможем завоевать. Ему стоит радоваться, а не огорчаться.
