- Вот что значит излишняя торопливость, - пробормотал себе под нос Крис, поднимая фляжку, - как еще голову здесь не оставил...
Солнце садилось, заканчивался короткий день, а с востока стремительно надвигались низко летящие, клубящиеся, вспыхивая разрядами молний, подкрашенные ослабевшими лучами в грязно-красный и алый цвет, тучи. Налетел злой ветер и швырнул в лицо Крису пригоршню пыли, как бы предупреждая: "Торопись, человек!" и он ускорил шаг.
В палатку Крис никак не успевал, поэтому под раскаты грома он влетел в пещеру, снаружи набирала силу гроза, небо быстро темнело, а первые крупные капли дождя упали на землю. Через мгновение свет окончательно померк и хлынул косой ливень.
Крис взлохмаченный ветром протер от пыли глаза и уставился на картину. В неверном свете костра ручей и водопад оживали, они текли, и шум бури сопровождал их бег. Губы мужчины и женщины шевелились и они словно тихо разговаривали о чем-то очень для них важном, казалось, прислушайся и услышишь слова, произносимые ими, и негромкий смех ребенка, но все заглушал гром, почти непрерывно раскатывающийся по горам.
- Все мою тещу разглядывают, словно у других картин нет, - проворчал Камень, отодвигая Криса, в этот раз его приняли за кого-то из гостей. - Всегда на пути встанут и стоят, мешают пройти.
Парень посторонился, а старик повесил плотную циновку на вход и привалил камнем, чтобы не сорвало бурей. В пещере и так было неплохо, а теперь, когда порывы ветра перестали залетать внутрь, стало тепло и уютно.
Крис сел у костра, скрестив ноги, и подбросил несколько веточек.
- У вас считается нормальным, когда невесту похищают, треснув камнем по голове? - поинтересовался он у Охотника.
Мужчина оторвался от невеселых дум, две-три минуты разглядывал картину на стене, перевел взгляд на жену, улыбнулся ей и ничего не ответил.
- У этих женщин все не как у всех, - сказал Камень насмешливо. - Еще не было случая, чтоб мужчина так просто вошел в семью. Вот Охотник, например, принес мне дары и скромно попросил отдать ему дочь, а я его послал куда подальше, так он тут же схватил ее и, как дочка не брыкалась, уволок.
- А вы сидели и смотрели? - спросил заинтересованный рассказом Крис.
- Конечно нет! Только догнать не смог, а иначе палкой бы поколотил... - старик погрозил Охотнику кулаком, но глаза при этом смеялись.
- Сам-то, лучше что ли? - проворчала старуха, не вставая с постели, коей служило охапка травы и сшитые шкуры. - Меня прямо с праздника Урожая умыкнул, пять дней искали потом, еле нашли.
- Ты сама согласилась! - возмутился старик.
- Как же, тебе откажешь, - проворчали она, но по лицу блуждала мечтательная улыбка.
- Традиция здесь такая, - наконец заговорил Охотник, - отцы всегда отказывают женихам. Если правда любит, найдет способ добиться от невесты согласия, и тогда такого мужчину принимают в семью.
- Как там доченька с тем пареньком? - вздохнула женщина. - Как бы беды не случилось...
- Ничего с ними не станется, - заверил Охотник жену, - там место защищенное.
- Хорошо, что дождь идет, а не песок налетел, - произнес старик, - опять бы все зерно побило, - и пожаловался Крису: - Два урожая потеряли, очень давно без хлеба живем.
- Хватит разговаривать, - проворчала старуха, - ложись спать, а то гроза кончится и завтра сил не будет до поля добраться.
Старик беспрекословно пошел спать. Дети спали уже давно и никому не мешали. Женщина тихо всхлипывала, думая о дочери. Охотник мрачный, как налетевшая гроза, жевал палочку и смотрел на огонь. Крис разглядывал картину и никак не мог налюбоваться, он специально сел лицом к стене.
- Охотник, ты покажешь мне тот белый шар? - спросил он.
- Урожай соберем и сходим, - пообещал Охотник.
- Отлично, - улыбнулся Крис, не отрывая взгляда от картины.
- Идти туда дней пять, - предупредил Охотник. - Выдержишь?
- Я сюда почти тридцать дней по пустыне добирался, дойду, - отмахнулся Крис.
- Ты шел по Великой Пустыне? - не поверил Камень, он, оказывается, не спал и все слышал. - И остался жив?
- Да, - Крис достал фляжку, она оказалась пустая, но это его не смутило, - с водой там тяжеловато, а так ничего. - Прошептав заклинание, он наполнил флягу из ручья, еще в первый день Крис сделал "привязку", и отпил глоток. Сейчас-то он никогда на этой планете без воды не останется, и спросил: - А что с пустыней не так?
- Никто еще не возвращался оттуда, там везде смерть, - ответил Камень.
- Время позднее, - проворчал Охотник, вставая, и ушел к жене.
У костра Крис остался один, сна не было ни в одном глазу, он вообще спал редко, даже дома, а здесь тем более. Ведь вокруг столько интересного! Вот, например, картина - что-то в ней есть такое, заставляющее смотреть и смотреть, не отрывая глаз, забыв обо всем на свете, любоваться... Понять бы еще что?
К концу ночи гроза кончилась, Крис вышел наружу посмотреть на яркие, словно умытые дождем звезды, усыпавшие все небо. Ни одной тучки не осталось, ветер стих и лишь потоки воды, журча и подпрыгивая, неслись по склонам. Вздохнув полной грудью, он устроился на мокром камне и стал ждать рассвета. Крису нравилось начало нового дня, когда блекнет небо, медленно меркнут звезды и огромный шар солнца неожиданно взлетает над горизонтом, а потом его позовут завтракать, только Любавы не будет...
Утром он пошел со стариком на поле. Может показаться странным, но пока зерно не созреет, женщины к полю не допускались, и если какой-нибудь девушке нужно было пройти мимо, то она обходила поле стороной, чтобы даже краем глаза его не увидеть. Мужчины старались тоже лишний раз у поля не появляться, а старики через день навещали, проводя обряды, которые, по их мнению, сохранят урожай, и ожидали, когда можно будет созвать все племя для сбора зерна.
Крис старательно записывал все ритуальные действия у поля и неожиданно понял значение многих заклинаний. Его поразила точность и искусство магов, борющихся с превратностями погоды, как все вымерено и четко, действие каждого деда было строго определено, что позволяло им, при всех неблагоприятных условиях, иногда выращивать и собирать обильный урожай. Крис не удержался, включился в ритуал и два часа колдовал над полем вместе со стариками. Обряд прошел успешно, это парень видел по магическим колебаниям вокруг поля. Если бы старики знали, что кто-то вмешивается, немедленно все прекратили бы, но увы, парня они не видели и не почувствовали.
- Через два дня надо народ созывать, - тяжело дыша, сказал один сгорбленный годами старичок другому, крепкому старцу с очень умным лицом.
- Не говори раньше времени, - поморщился он в ответ и, наверное, чтоб не сглазить, посыпал седую голову черной землей и поклонился полю.
- Ты прав, - другой повторил его действия.
Переговариваясь, старики разошлись по домам. Крис решил заскочить к себе в палатку, проверить все ли в порядке, и тут его ждала неожиданность, ни палатки, ни каких-либо других вещей на месте не было, точнее - были, но размытая дождем часть скаля рухнула, погребя под собой все. Парень с сожалением вздохнул, жаль было пропажи, но сам виноват - забыл обновить защитное заклинание и вот результат халатного отношения, остался без запасной одежды и жилья. Обозвав себя склеротиком, расстроенный Крис поплелся в пещеру.
А там в самом разгаре был праздник, семья принимала к себе нового мужчину. Любава, смущенная и зардевшаяся, сидела в центре, мужчины стояли полукругом и пели, даже малыш старательно выводил рулады, подражая взрослым. Старуха ходила с поклоном из угла в угол, держа в руках два камня. Крис не сразу догадался, что это кремни для добывания огня, и он присутствует при передаче их главной женщине дома. Пока Любава не привела в пещеру мужчину, старшей была старуха, а теперь она передавала власть дочери. Беременная женщина бережно приняла от нее кремни, низко ей поклонилась и, в свою очередь, пошла кланяться углам пещеры, сообщая душам предков, что теперь она главная в семье.
Все это Крис понял из песни, слова были просты, но наполнены тайным смыслом и, это было поразительно, магией. Парень давно заметил, что почти все действия аборигенов сопровождались
