Теме
В человечестве существует множество различных родов дружбы, как различны и сами люди. Есть дружба по родству (на законе кровности), по общности занятий, профессии, должностей, чинов, наук, искусств, по воинской службе, по инстинкту самой природы и даже по злодеяниям… Но большинство из этих дружб имеет конец или временные разрывы, и редкая из них длится всю жизнь. 'Ибо часто прерывает и разделяет их расстояние мест, забвение от времени и другие причины. Ибо как они обыкновенно приобретаются разными союзами или корысти, или похоти, или сокровности и разных потребностей, и расстраиваются по случаю встретившегося какого-либо раздора' [с. 448, 449].
Среди этого множества есть, однако, единственная дружба, которая не имеет конца — не пресекается ни расстоянием, ни временем, ни другими обстоятельствами, ни самой смертью. Это та дружба, которая обусловлена 'одинаковым совершенством и добродетелью друзей'. Скрепленный этим условием союз вечен. Если же бывает так, что наступает охлаждение между сторонами, 'которые хотя из горячей любви ко Христу были связаны дружеством', то объясняется это тем, что равного усердия сторон не было. 'Хотя оно одним великодушно и неутомимо поддерживалось, однако ж малодушием другого необходимо прерывалось' [с. 449].
'Если и вы, — обращается блаженный Иосиф к преподобному Кассиану и иноку Герману, — желаете сохранить (дружество) ненарушимо, то вам надобно стараться…' и дальше указывается, в чем должно проявляться это старание и на чем основываться [с. 450].
Отмечается шесть оснований 'истинного дружества'. Первое основание лежит в отказе от земного богатства и всякого 'вещизма'. Ступивший на это основание восстанавливает то единство, какое свойственно было первохристианской общине.
Второе основание усматривается в ограждении и даже отсечении своей воли во имя последования мнению ближнего. Взошедший на сию ступень подражает Спасителю, своему Господу и Владыке, Который от лица воспринятого Им человека говорит:
Основание третье заключается в знании и крепком памятовании того, что должно предпочитать всему — даже полезному и необходимому, — мир и любовь. Стоящий на этой твердыне не опечалит чем- либо брата, зная драгоценность блага мира и помня слова Господа:
Четвертое видится в том, что гнев не допустим по всем причинам — справедливым и несправедливым. Укрепившийся на сем основании руководствуется рассудительностью и все движения гнева усмиряет, по слову Соломона:
Пятое основание состоит в уврачевании гнева брата на созидающего дружество. Утвержденный на сем знает, что гибелен не только гнев на брата, но в равной мере и гнев брата на него. 'По какой причине допустит оставаться в себе или в другом скорби тот, кто вполне убежден, что не может быть справедливых причин гибельной гневливости непозволенной, и как может молиться, когда брат сердится на него, все равно как если бы сам он сердился на брата своего, всегда содержа в смиренном сердце изречение Господа Спасителя:
Последнее — шестое основание находится в памятовании смертного часа, в неизвестности переселения из этого мира. Сие надежно не только для сохранения ненарушимого дружества, но и для истребления всех пороков и приобретения добродетелей. 'Как может и самую малую скорбь иметь на брата тот, кто верит, что он в каждый день во всякое время может переселиться из этого мира?' [с. 451, 453].
Под всеми же основаниями дружества и над ними лежит и возвышается исполнение воли Божией. Если каждый исполняет не свою волю, а единую волю Божию, то не только прекращаются все несогласия и раздоры, но вырываются с корнем и причины их, а в братстве господствует любовь, которая по своему существу и есть единство воль [с. 450].
Важно, что преподобный Кассиан, когда говорит о любви, то указывает и разные ее степени. Есть любовь, которая оказывается всем людям, в том числе и врагам (См.: Мф. 5, 44; Гал. 6, 10). А есть 'сердечное расположение', оказываемое лишь связанным одинаковостью нравов, общностью добродетелей, хотя само 'расположение' многогранно: иначе любят родителей, иначе детей, братьев, сестер, супруги друг друга… 'Это есть истинно упорядоченная любовь, которая, не имея ненависти ни к кому, некоторых больше любит по праву заслуг, и которая хотя любит вообще всех, однако ж отличает тех, которых должно любить с особенным расположением; опять и между теми, которые пользуются высшею, особенною любовью, она отличает некоторых, которые пользуются еще большим расположением пред прочими' [с. 456, 457].
Все указанные основания дружества приводят к одному выводу: 'У Бога сходство нравов, а не соединенное местожительство соединяет братий; и никогда не может ненарушимо сохраняться мир там, где бывает разность воль' [с. 450].
Став на эти основания, христианин непременно воздвигнет крепкое здание истинной, вечной дружбы.
Благодать Божия
Ко времени преподобного Кассиана сложилось два противоположных взгляда на действия благодати Божией и активность человека в деле его обращения к вере и спасению — блаженного Августина, епископа Иппонского, и Пелагия (ересь пелагиан). Блаженный Августин учил, что человек в естественном — падшем состоянии — как будто вовсе не может совершить чего-либо сообразного с Божией волей, и за него все делает одна благодать. Пелагианство же отрицало благодать как Божественную силу и все усваивало свободному произволению человека. Преподобный Кассиан смягчает резкость взгляда блаженного Августина и избегает заблуждений пелагиан. По существу, он мыслит правильно о взаимоотношении благодати и свободы, хотя и говорит больше о значении действий благодати Божией. Но
