тебе все твои грехи, кроме — рукоположения. Вот в этом только ты сам должен будешь дать отчет, правильно ли рукополагал ты поставленных тобою' [с. 178].
Завершением наставлений святых угодников Божиих может служить призыв аввы Палладия: 'Чада, временная жизнь наша кратка: будем недолгое время здесь подвизаться и трудиться, чтобы удостоиться великих благ в вечности! Посмотрите на мучеников, посмотрите на святых, посмотрите на подвижников: как они были мужественны!.. Чего только не претерпели они!.. И вот теперь они получили награды за свои подвиги несравненно большие, чем ожидали' [с. 83–84].
Осуждение еретиков
'Луг духовный' составлялся в те годы, когда ризу Святой Церкви Христовой еще продолжали раздирать ереси несторианская и монофизитская, невзирая на то, что первая из них была осуждена на III Вселенском Соборе (431 г.), а вторая — на IV (451 г.). Этим и объясняется боль святых подвижников и самого автора 'Луга духовного' от тех стрел, которые продолжали вонзать еретики в Тело Святой Церкви. Примечательно, что в 'Луге духовном' опускается анализ воззрений еретиков, а концентрируется внимание на самом существенном, убедительном, неоспоримом — на явлениях милости Божией православным и на осуждении Божием еретиков, и даже наказаниях Божиих нераскаянных, упорствующих отступников.
Примеров одного и другого в 'Луге духовном' немало. Разумеется, что в настоящем обобщении можно привести лишь некоторые, да и те в сокращении.
Так, пламенный ревнитель православной веры блаженнейший Патриарх Антиохийский Ефрем, услышав о том, что возле города Иераполя подвизается столпник, принадлежащий к монофизитской ереси — Севера Антиохийского и акефалов, — отправился к нему, чтобы вразумить. Но столпник потребовал чрезвычайного доказательства в том, что Святая Церковь правильно исповедует веру. 'Разведем огонь, — заявил он, — и войдем вместе в пламя. Кто выйдет невредимым, тот и будет православным, и мы должны будем последовать ему'. Святой Патриарх, с полным упованием на милосердие Божие, согласился. Когда же столпник испугался пламени, святитель, вознеся Богу усердную молитву указать истину, бросил в середину огня свой омофор. Пламя пылало, а омофор остался совершенно невредимым. При виде этого явного чуда столпник уверился в истине, 'умилился, проклял Севера и ересь его и присоединился к Святой Церкви' [с. 47, 48].
Авве Кириаку было видение: предстала Божия Матерь со святыми Иоанном Крестителем и Иоанном Богословом. На просьбу аввы войти в келью Владычица сурово ответила: 'У тебя в келье Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?' Оказалось, что в келье случайно находились 'два слова нечестивого Нестория'. Святой Кириак немедленно вынес их. 'Слова' сожгли [с. 61, 62].
Космиану, жену патриция, принадлежавшую 'к секте Севера акефала', Пресвятая Богородица не допустила поклониться Гробу Господню, сказав: 'Ты не принадлежишь к нам, не наша, поэтому и не входи сюда'. Поняв, что доступ к святыне возбраняет уклонение в ересь, Космиана обратилась к Святой Апостольской Церкви, после чего смогла беспрепятственно подойти к Животворящему Источнику [с. 63, 64]. Так же и палестинский военачальник силой Божией не допускался ко Гробу Господню, пока не ушел из 'секты Севера' и не присоединился к Святой Церкви [с. 65, 66].
Весьма поучительно и предостерегающе звучит рассказ преподобного Феодула об иноке, державшемся ереси Севера Антиохийского. Однажды преподобный был приглашен нести послушание в гостинице. Здесь он встретил путешествующего инока, отличавшегося нестяжательностью, беспрестанной молитвой и безмолвием. Но узнав, что инок — еретик, преподобный со слезами ушел в свою келью, затворил дверь и три дня молил Спасителя открыть ему: кто же истинно верует — чада Церкви или последователи Севера? На третий день услышал голос: 'Иди, Феодул, и увидишь веру его'. Преподобный приблизился к еретику и стал внимательно смотреть на него. 'И вот, — завершает свой рассказ святой Авва, — Бог мне свидетель! — вижу, чада мои, голубя, парящего над главой его, почерневшего как бы от сажи в трубе, истрепанного и безобразного. Тогда я понял, что явившийся мне черный и безобразный голубь обозначает их веру' [с. 128, 129].
Отступники от истинной веры, исказители ее вызывали на себя гнев Божий… Императору Анастасию — покровителю монофизитов и гонителю защитников Халкидонского Вселенского Собора — во сне предстал 'прекрасный муж' с книгой в руках и сказал ему: 'Се за твое зловерие я изглаждаю четырнадцать' — и изгладил. — Через два дня император умер [с. 50]… Некий комедиант поносил Божию Матерь, представлял Ее в театре. Трижды являлась Она ему во сне, призывая к благоразумию. Явившись в четвертый раз, Пресвятая Дева, не сказав ни слова, провела перстом черту по рукам и ногам поносителя — тотчас руки и ноги у него отнялись. 'Всем, — свидетельствует блаженный Иоанн Мосх, — показывал себя несчастный, громко исповедуя свое нечестие, за которое воспринял достойное возмездие — и то еще ради человеколюбия' [с. 62, 63]… А по молитвам 'великого пред Богом' старца Кириака брату Феофану в видении была открыта и загробная участь еретиков. Явившийся ему кто-то 'страшный по виду' отвел его 'в место мрачное, смрадное и испускающее пламя' и показал 'в пламени Нестория и Феодора (епископ Мопсуетский. —
Отмечая пагубность ереси, святые подвижники взывали: 'Не будь с еретиками' (авва Олимпий) [с. 19].
'Смотри — не причащайся нигде вне Святой Кафолической и Апостольской Церкви, в которой прославляются четыре святых Собора (тогда было только четыре первых Вселенских Собора. —
Христианская кончина
