Вохмянин ушел в купе.
Людей в коридоре заметно прибавилось. Где-то на половине пути между Аткарском и Татищевом остывший солнечный диск закатился. Кучевые облака хорошей погоды нарисовали вполнеба картину средневекового замка — с зубцами крепостных стен, косыми линиями подвесных мостов.
— Потрясающий закат, — сказал кто-то.
Картина замка просуществовала недолго. Ее смазали другие облака высоко-кучевые, похожие на дымы.
Кто-то у другого окна тоже успел заметить:
— Здесь потрясающие закаты!
В конце коридора было шумно: лейтенанты из десятого вагона увивались вокруг Марины. Теперь они пародировали популярные персонажи эстрады Маврикиевну и Авдотью Никитичну, лепетали дурными голосами, прикрывшись платочками.
— Потрясающий закат, — услышал Денисов опять.
«Потрясающие закаты» порхали по коридору.
— Ты представляешь гостиницу «Южную», Антон? — спросил Денисов.
— «Турист» хорошо представляю — семь огромных корпусов. «Южную» нет. Может, спросить у Марины?
Шум в конце коридора тоже вскоре утих: Марина ушла к себе. Денисов вспомнил ее рассказ о Сумах, строчки стиха Вероники Тушновой — какое-то беспокойство жило и в Марине, его нельзя было не заметить.
Лейтенанты из десятого вагона постояли еще для приличия, тоже ушли.
Судебский провел на удавке Дарби. Аристократический дог пребывал в состоянии глубокого раздражения — урча, направился в тамбур.
Неслышно появился Шалимов. Вместо формы на бригадире был мятый, мышиного цвета костюм, очки.
— Инкогнито? — осведомился Антон.
— Когда в форме, все издали видят… Так скорее выявишь недостатки, он одернул пиджак.
Денисов наблюдал за ним. То, что у механика-бригадира, когда он надел очки, оказалось типичное лицо бюрократа, свидетельствовало об универсальности порока, но не могло помочь в раскрытии преступления.
«Если я хочу больше узнать о ночной посадке на дополнительный, надо обратиться к хозяину Дарби… — подумал Денисов. — Действительно ли именно его провожал Карунас?»
Вместо того чтобы исследовать обстоятельства появления Дарби в дополнительном, Антон, войдя в купе, пробасил неожиданно:
— Наверное, дорогая собака…
— А вы верите в дареных щенков? — прохрипел Судебский. Разговор сразу принял не то направление, которого желал Денисов. — Я считаю: нет денег не бери! Собака не необходимость!
— В самом деле?
— Можно прожить без нее… Машина, собака… Это роскошь! И если заплатил сполна, то и относишься к ней иначе, — Судебский поправил на коленях поводок-удавку. — Я не очеловечиваю собаку…
Шалимов не дал Судебскому продолжить, поправил очки, сказал вдруг отсутствующим голосом:
— Вот вы сейчас ратуете… — он не договорил. — А вчера на посадке? Не вошли в поезд, как положено, и собаку скрыли!
— Уметь надо! — засмеялся Судебский.
— Как это уметь? — подозрительно осведомился бригадир.
— Разбираться в обстоятельствах, что ли!..
— Где была собака, когда проводница отбирала проездные документы?
— В трюме.
— Над коридором! — ужаснулся Шалимов. — Собаки крупных пород перевозятся в нерабочем тамбуре первого за локомотивом пассажирского вагона под наблюдением владельцев…
— Вот-вот… В тамбуре! А мы с ним за всю жизнь ни одной ночи не были врозь! — В груди Судебского захрипело.
Антон спросил:
— Сердце? Легкие?
— Разберемся! Место, Дарби! — Дог как-то вяло приподнял морду. — Его только проворонь — сразу бросится…
— Получается, вы посадку делали с четвертой платформы? — возмущался Шалимов. — А у нас нерабочая сторона была закрыта. Значит, у вас ключ был?
— Не было!
— Тогда как же?
— Может, у провожающего? — заинтересовался Денисов.
Судебский смутился.
— У него.
— «Вездеход»?
— Я, честно, не рассмотрел. Шоферский набор, показалось.
— Он шофер?
Судебский поправил поводок-удавку.
— Не знаю. Подошел, поинтересовался. Каких родителей дог? Чем кормим? Они думают, если собака большая, ей наварил полведра супу…
— К вам подходил пострадавший?
— Никто не подходил, кроме этого мужчины.
Денисова он интересовал все больше.
— Он тоже садился с нерабочей стороны?
— Нет. Я его больше не видел.
— В сером костюме? Лет тридцати пяти? — спросил Денисов.
Судебский посмотрел на инспектора.
— Он самый.
— У него были вещи?
— Только сумка…
— Фамилия Карунас вам о чем-то говорит? Карунас Петр Игнатович…
— Карунас? Первый раз слышу…
— Ужинали? — спросил Шалимов, когда они вышли из купе.
Антон покачал головой:
— Отложили до Саратова.
— Саратов в двадцать один восемнадцать. К тому же опаздываем! Сто раз оголодать можно… — Бригадир засмеялся. — Сейчас все ринутся в ресторан, я уж знаю.
— Почему Суркова ничего не предприняла ночью? — спросил Антон. — Как она вам объяснила?
— Когда свет погас?
— Да. В три шестнадцать… У Пятых в тринадцатом вагоне тоже ночью света не было — она почему-то вызвала электромеханика.
— Вы насчет щита?
— Да. Мог вызвать пожар!
— Вот приедем и будем разбираться.
В тамбуре их встретил директор ресторана.
— А я вас ищу! — закричал он Денисову в ухо.
— Что случилось?
— По поводу вашего поручения! Еще две сторублевки! — Челюсть директора-буфетчика замерла в крайнем заднем положении. — После обеда принес… Но уже другой. С бородой, с морщинами на лице…
Тамбур был полон грохота.
