от него объяснения на имя начальника милиции по поводу прописки.
Затем, по окончанию официальной части визитов, Волок и Джабаров вместе ужинали.
Иногда, кроме хозяина за столом оказывались еще гости. Как правило, кавказцы, телохранители. Волок видел их в «Аленьком цветочке» — крутые молодые парни, таких теперь можно было встретить в Москве на каждом шагу.
Поужинав, они на своем языке обсуждали дела, а Волок еще какое-то время смотрел во второй комнате парнуху по видику. Перед тем, как лейтенанту уйти, Джабаров лично на посошок наливал ему отличного коньяка…
Наблюдение за Волоком через дверной глазок на этот раз заняло не более минуты.
Наконец громко загремели запоры.
Сергей Джабаров — в шерстяном спортивном костюме с вышитыми американскими стервятниками во всю грудь, сорокалетний, килограммов на 120, неохватный в талии мужик, мастер спорта, с крупной головой, с отвисшими брезгливыми губами, открыл дверь.
— Че? Опять?
— Ты же знаешь…
В отделении милиции не без участия соседей тоже склонны были рассматривать брак Джабарова с Люськой как незаконную сделку, скрывавшую спекулюцию жилплощадью.
— Опять.
— Козлы…
— Ну! — беспечно подтвердил Волок.
Он видел, как широченная ладонь кавказца, сжимавшая газовый баллончик, успокоенно скользнула в карман.
— Скажи: че им неймется?! — У мафиози были все основания считать лейтенанта абсолютно неопасным, купленным им на корню. — Проходи.
— Я уже иду…
Квартира была трехкомнатная, улучшенной планировки, с двумя туалетами и лоджиями. Кухня тоже была преогромная. Первоклассные эти дома на Арбате теперь строили отменно, под новую номенклатуру, бывавшую на Западе и вошедшую во вкус тамошней комфортной жизни.
— Садись, сейчас вместе позавтракаем…
Джабаров на кухне жарил яичницу со свежими помидорами и смотрел телевизор. По телевизору шла обычная утренняя мура — мультики, реклама.
Кавказец был один.
— Ты завтракай… — Волок покачал головой — Только быстро. Я не буду.
— Че так?
— Твоя жена, Люська, сейчас в Округе. У начальника. Ее вызвали…
Разговаривая, Волоков косил в телевизор на мультик — типичный мент, которого служба научила не принимать ничего близко к сердцу.
— Теперь нужен ты. Они хотят говорить сразу с вами обоими…
Джабаров дернулся.
— Приспичило им!..
— Как всегда. Теперь говорят: следует, наконец, решить окончательно…
— С утра должны паркетчики приехать… — Мафиози ножом и вилкой растащил яичницу и помидоры по сковородке. — Надо привести тут все в божеский вид…
Квартира была полупустой. Люськина мебель была частично вывезена, частично выброшена. Новая — купленная Джабаровым — стояла неразобранной.
— Помощник как раз поехал за работягами…
— Борец?
— Муса.
Команду свою Джабаров набирал из бывших спортсменов, теперь на завоеванной части Арбата они давали к р ы ш у заезжим каталам картежникам…
Волок знал Мусу.
Как секьюрити он был наиболее профессиональным — борец, — такой же высокий, неохватный в талии, как и сам Джабаров. Судьба благоприятствовала Волоку. Присутствие Мусы в квартире могло бы сильно все осложнить.
— И машину я отослал… — посетовал Джабаров. — Хоть бы зараннее предупредили!
«Еще чего!..» — подумал Волоков.
Сказал без нажима:
— Машину я достал.
— Что хоть они все-таки там базарят?
— Начальство решило закрыть материал. Поставить точку на всем. Самый момент…
— Черт бы их побрал…
Волок кивнул: это было само собой разумеющимся.
— Придется ехать… Кстати! — Джабаров на минуту оставил сковороду. Насчет строительного вагончика тебе ничего не удалось?
Хозяин «Аленького цветочка» уже несколько недель искал времянку, чтобы поставить у себя на участке. Лейтенант как-то сказал, что попытается помочь.
— Мне тот вагончик вот-так нужен…
Будничные заботы не оставляли мафиози даже в этот — ключевой, как потом оказалось, момент в его жизни.
— Ничего пока не предвидится. — Волок действительно занимался вагончиком — хотел подзаработать. Поэтому его сожаление было вполне искренним. — Я всех обзвонил…
— Мне обещали. Но только через полгода!
«Значит, никогда!» — подумал Волок.
Джабаров, стоя, принялся за яичницу. Сразу прихватил на вилку добрую половину.
Лейтенант на правах своего человека прошел во вторую комнату, там тоже работал японский телевизор. Передавали урок испанского языка.
Волок переключил программу, вернулся к мультикам — сразу, ни о чем не думая, ушел с головой в незамысловатый сюжет — типичный милицейский олух, тип второгодника с задней парты.
Мафиози не принимал его всерьез. Крикнул с кухни:
— Выпьешь? Возьми там, в баре…
Волок отозвался, не оборачиваясь:
— Сегодня нельзя. Сразу поймают.
— Ну что ж поедем… — Джабаров выключил плиту. — Если ненадолго…
— Обещали, по-быстрому. Вырубать ящик?
— Давай.
Волок на хду щелкнул пультом. Проходом задержался ещеу штанги в углу. Но поднимать не стал. Джабаров был мужиком солидным — и вес тягал соответственный.
— Я готов…
Джабаров уже жалел, что согласился.
Визит в милицию не вписывался в его распорядок дня.
Днем в «Аленьком цветочке» предстояла небольшая разборка — там же позднее должен был состояться обед с нужным человеком из республиканской прокуратуры.
— Пошли… — Мафиози снял с гвоздика у двери, где висели две пары ключей, вернюю пару. — Всегда они где-нибудь подсуропят, козлы…
Волок вышел первым, вызвал лифт.
Разговаривая о купленном Джабаровым участке, спустились в подъезд.
— Не успеешь заметить, как весна. А там уж строиться надо начинать…
— Это уж так заведено…
Увидев их, Голицын за рулем свернул газету, включил зажигание.
