откровенно выражал им свое восхищение, громко кричал, приглашая вниз, в раздевалку. Девчонки все, как одна, прыскали, отворачиваясь.
Одна из телок была недурна и очень. Волок посматривал на нее в зеркало заднего вида.
Отсюда ему был виден и проход к вокзалу. Поднимавшиеся над багажным отделением верхние этажи основного здания, несмотря на пасмурный день, сверкали стеклом и металлом.
Голицын и Субанеев все не появлялись.
Об опасности Волок не думал.
«В случае чего свалить всегда сумею…»
Ментов он не опасался. Сам такой.
У заднего стекла была выставлена на общее обозрение милицейская фуражка с кокардой. А кроме того Голицын его вооружил достаточно, чтобы отбиться. Между сидениями под милицейской шинелью лежал «маузер», а еще сбоку, тоже укрытые обрез и две гранаты.
Он взглянул на часы:
«Пора бы…»
Действо на вокзале уже началось.
Перронное радио разнесло оглушительно-громкую музыку. Затем долетели другие отзвуки воцарившегося на перроне празднества — громкие голоса в мегафон, аплодисменты.
«Здравствуй, моя столица!..»
Там шел торжественный спектакль.
На его фоне их с Голицыным и Субанеевым собственное криминальное действо выглядело как крутой динамичный детектив рядом с классическим романом-эпопеей.
Между тем до конца действа оставалось лишь всего несколько последних непрочитанных еще страниц финала.
Бестселлер, представленный ими, обещал немалый гонорар.
Даже с учетом доли Смердова, который все разведал, осмыслил, организовывал.
«Два мешка денег…»
Волок только мельком думал, на что он потратит свою часть.
«Квартира с улучшенной планировкой в кооперативном доме. Новая машина…»
Неплохо было бы дать пару-тройку тысяч тестю. Дом в деревне, где сейчас находилась у родителей жена с детьми, весной надо было покрывать заново.
«И не шифером. Железом…»
Еще он подумывал о жене:
«Тамарке можно заказать мутоновую шубу. У всех ее подруг есть. Она одна в куртке бегает…»
Еще можно было оставить детей у тещи и на пару махнуть в Чехословакию.
«Или — в Болгарию…»
В их семейной жизни ничего подобного еще не было.
Они поженились сразу как закончили школу. О их свадьбе в деревне долго еще кому не лень чесали языки.
Дочь директора школы — победительница всяких районных конкурсов, по которой сох не один однокашник, положила глаз на самого безалаберного, беззаботного, без царя в голове…
Служить пришлось в Мордовии, в войсках МВД. Вернувшись, поступил в черкизовскую специальную среднюю школу милиции. Через неделю молодая переехала к супругу в Москву. За короткое время замужества родила мужу двух детей и жила, как все жены ментов, перидически сбегая с детьми снова в деревню, откуда уехала…
«Сейчас начнется!..»
Теперь он уже не отрывал взгляда от часов.
Волоков еще не понял, что произошло.
Только нутром почувствовал, что обстановка на багажном дворе изменилась. Увидел, как забегали вдруг менты в штатском.
Волок их сразу засек привычным глазом.
Багажный двор мгновенно отгородили цепочкой от выхода в город со стороны прирельсового Почтамта.
На вокзале что-то случилось.
Невзрачный молодой мент, лимитчик по внешности и поведению, подошел, заглянул к Волоку в машину. В глаза лимитчику сразу бросилась ментовская фуражка сзади у стекла и шинель с лейтенантскими погонами между сидениями.
Волок — спросил беспечно:
— Чего там, земляк?
Вопрос объял необъятное.
Мент-лимитчик — простая душа — сразу узнал в Волоке такого же, как он — деревенского не стал хитрить:
— Вроде стрелял кто-то…
— На перроне?!
— Да. С полчаса назад.
— Не хера себе!
Волок взглянул в зеркало заднего вида. Там не было никого, кроме пассажиров и ментов.
— Поймали?
Лимитчик не ответил, кивнул на бардачок.
— Курить есть?
Они закурили.
Волок не сомневался в том, что стрелял кто-то из них — Голицын или Субанеев.
— Твоя? — спросил мент про машину.
— По доверенности. Тестя. Самому ему уже трудно водить…
— У меня у самого тесть инвалид…
— Ясно. А те, что стреляли… Скрылись?
— Ну…
Волок не выдал себя:
— У нас, у ментов, одна дорога, у них, у преступников сотня… — Он взглянул на часы: Голицын с Виталькой, должно быть, были уже далеко.
Лимитчика окликнули по рации. Видимо, дежурный. Он откликнулся с ленцой:
— Так… Понял…
Простились тепло, даже дружески. Вобщем-то вроде ничего друг другу и не сказав:
— Пошел? — спросил Волок.
— Надо.
— Ну давай.
Он тоже решил сваливать.
Оставаться дольше было рисковано.
Волок погнал в сторону Дубининской улицы. На случай чрезвычайных событий такого рода у каждого было подобрано укромное место, где его никто не станет искать.
Таким местом для Волока была тихая зимняя дача в районе Малые Вяземы, которую ему бесплатно предложил земляк-инвалид. Волоковы прожили в ней с детьми один сезон. Потом отказались — жену потянуло в деревню…
Закрытые на зиму верранды второго этажа, маленькая квартирка внизу. Сарай, приспособленный под гараж. Хозяин — переживший инсульт инвалид, его редко выходившая на улицу сестра…
Там следовало залечь на дно и выждать время.
Но предварительно следовало позвонить в «Аленький цветочек» Люське Джабаровой. Поставить в известность…
На приличном расстоянии от вокзала, Волок притормозил у телефонаавтомата.
— Алло! Люся…
