Все было взаправду: поздняя опушка леса, пасынок вой ны и непредсказуемый московский мент, граната со спусковым рычагом, готовым привести в действие ударный механизм, и глухо содрогнувшийся от взрыва лес…
Потом он появился снова. В сторону привязанного к сосне водилы он не глядел. Взглянул на часы. Девятый час вечера…
Виктор подошел к Анастасии:
— Ну как? Ты со мной?
— Да. Пошли. — голос у нее был тихимс и каким — то стылым.
— П-г-ди… — те…
Они оставляли за собой не человека — заарканенное животное.
Душегуб всхлипывал, хрипел. Мокрое от слез и слюней лицо его стянул мороз.
— О чем ты? — потер руки Виктор. Холодок был вполне приличный.
— В-з-ми гр-на-ту…
Слов привязанного разобрать было почти невозможно. Только понять па смыслу, о чем говорит.
— Быстро, ну! Что с ним? Что вы с ним сделали?
— Ж-ж-и-в…
— Падла! — вырвалось у Виктора.
— На какой час он был жив? — подскочила Анастасия.
— К-когда мы выезжали… — Душегуб понял: это его спасение. Теперь он быстро приходил в себя.
Виктор продолжал расспрашивать. Жестко, подробно:
— Где он находился?
Канибал из Медицинского Центра потряс покрытой снежным пушком лысеющей головой. Она была похожа сейчас на кочан примороженной капусты.
— Сы-ми гра-на-ты! — проскулил он.
— Подождешь! Повторяю вопрос: где он находился, в то время?
Голова водилы-душегуба ухнула вниз.
— А ну будь мужиком, мразь! Ишь ты, — нюни распустил!
— В подвале…
— Что за подвал? Как туда попасть?..
Dодила закрыл в изнеможжении глаза. Виктор достал из кармана платок, и морщаясь от омерзения, отер ему лицо.
— Пока мы не будем уверены, что сможем попасть в подвал, — уверил Чернышев, — отсюда не уедем. Вот и она тебе подтвердит!
Он обернулся к Анастасии.
Она решительно замотала головой:
— Ни за что…..
— Молодец, старлей!
— Ну! Мы ждем…
Тот мотал головой.
— Да, кстати, ключики! — вдруг бросил Чернышев. — У тебя их целая коллекция! Какие нам понадобятся?
— Два! — прохрипел душегуб. — Желтые, с номерами.
— Так бы давно, — широко и благостно улыбнулся Виктор.
Теперь он снова стал самим собой. Афганцем, ментом, фанатом…
За освобождение Крончера, за риск, за разоблачение убийц, охотившихся за людьми, им ничего не светило. Все, что произошло здесь, в лесу, вблизи от клубничных полей и скоростняка, им обоим грозил срок.
Оба хорошо это понимали.
— А теперь слушай… — Чернышев взглянул на Настю, она сразу поняла, что он задумал. — Мы не оставим тебя здесь. Возьмем с собой в машину… Слышишь?
— Рук не чую! — у биндита зуб на зуб не попадал.
— Недолго еще! Подгоним твою фуру… «Амбуланс» твой. Сядешь за руль. Мы в кузове расположимся. Доставишь нас на место…
— А потом что?
— Судить тебя так и так будут. Но помощь нам тебе зачтут. Смотришь, и мы кое- кому подскажем. Вот только лишнего не надо болтать. И про гранаты тоже…
Душегуб об этом давно сообразил.
Объяснять смысл того, что он услышал, ему не надо было. Теперь он уже и сам перебежал к заклятым врагам. Так хоть от «вышки» отвертится…
— Лучше бы нам попасть, пока наряд не сменился…
— Это — когда? — мгновенно среагировал Виктор.
— У нас в десять тридцать смена…
Виктор тут же бросил взгляд на часы. Они показывали половину девятого. Время у них еще было, хотя и не так уж много.
— Сколько их там тогда будет?
— Шестеро… Сейчас только пятеро. Одного могли отпус тить пораньше. Товарищ майор! Я не шучу: руки развяжи, не могу больше…
— Сейчас… В подвале одна дверь?
— Две! Вторая сзади! — слова дрожали, как листья на ветру.
— Ладно, теперь все…
Чернышев пригладил обоими руками свою короткую шевелюру, подошел поближе и первым делом взял из его рук гранату.
— Настя, развяжи его…
Он вернулся на ту же просеку.
Анастасия подошла к дереву, стала развязывать веревки. Михалыча било, как в лихорадке. Но он, тем не менее, успокаивался. Решение он уже принял: к своим ему не появиться: замочат! Рындин при желании киллеров всегда найдет. Пригласит хотя бы эту парочку из Прибалтики…
Второго взрыва в просеке не прозвучало. То ли Чернышев в Афгани научился обращаться с гранатами, то ли граната эта принципиально отличалась от первой…
От Регионального Управления по организованной преступности на место обнаружения страшной находки в Видное выехал майор Ловягин.
Маленький, угловатый, с сильно выдавшейся вперед нижней челюстью майор Ловягин появился у платформы в Видном уже в самом конце осмотра.
Областное начальство, знакомое с его неудобным и ущербным характером, предпочитало вести с ним себя преувеличенно дружески. Но все это — чисто внешне: его не любили.
Незнакомые с майором оперативные уполномоченные среднего звена украдкой поглядывали на его непомерно большие, покрытые светлыми волосиками руки: такими быка удавить можно.
Сам Ловягин водянистым взглядом уже все высмотрел: рюкзаки самопальные, с «лейблом» несуществующей иностранной фирмы. Да и труп — то не обычная «расчлененка». До того, как сюда попасть, части тела находились какое-то время на морозе или в холодильнике.
И все же Ловягин не поехал в Бюро вместе с судебно-медицинским экспертом, следуя все тому же своему правилу: заняться самому конкретным делом — как сделать ставку на один номер, связать себе руки… А он такое не признавал. Пусть сначала другие пошуруют. Потом увидим, что к чему…
Было гораздо дальновиднее передать контроль над делом кому-то из опытных обязательных старших оперов. Из тех, кого не надо понукать и у кого, если подмигнет удача, дело можно снова истребовать назад, в свое производство…
С места происшествия он позвонил нескольким старшим операм, но никого не нашел. Вспомнил о Чернышеве и его группе, но и их не было на месте. Впрочем, он ведь сам передал Виктору материал о
