власти'. Тем самым Столетов не просто исключал заслуженного ученого из числа тех, кому позволительно строить социализм, он унижал науку как таковую (72). В завершающих фразах статьи Тулайков и его последователи были открыто названы врагами, идеи которых нужно выжигать каленым железом:
'Руководствуясь и прикрываясь тулайковским пониманием дифференциации агрономических приемов, руководствуясь делаемыми им в 'Основах' [речь идет об одной из книг Тулайкова -- см. /62/ -- В.С.] намеками на допустимость мелкой вспашки, на ненужность удобрений на черноземах и т. д., враг, ссылаясь на местные условия, может сорвать любое принципиальное агрономическое указание, даваемое в постановлениях ЦК ВКП(б) и СНК СССР ... Только овладевая большевизмом, можно правильно решать агрономические вопросы и своевременно разоблачать чуждые теории' (73).
Это говорилось о коммунисте, ученом, приветствовавшем советскую власть и солидарным с многими, даже уродливыми проявлениями в советской жизни! Например, Тулайков не раз печатно высказывался за 'ликвидацию кулачества как класса', он же в 1930 году, когда была незаконно арестована большая группа руководителей сельского хозяйства и агрономов, так называемых 'кондратьевцев-макаровцев', одобрительно отнесся к этому (74), хотя многие звенья сельского хозяйства были оголены, а ни в чем не повинные люди -- репрессированы.
Публикация статьи в 'Правде' совпала по времени с арестом сотрудников Тулайкова -- Самарина, Войтовича и Гавы (действия, как видим, были взаимно скоординированы). Через три дня статью перепечатали в саратовской областной газете 'Коммунист'. В тот же день, в пожарном порядке, были собраны научные сотрудники тулайковского института, сельскохозяйственного института имени Сталина, а также опытной станции, руководимой Г.К.Мейстером. Тулайкова на собрании не было.
На следующий день в газете 'Коммунист' сообщалось о единодушном осуждении директора его учениками и коллегами. А еще через два дня в этой же газете была опубликована большая статья -- отчет о двухдневном собрании, проходившем под лозунгом 'Разгромить до конца чуждые течения в агрономии' (75). В статье был задан вопрос: 'Случайны ли ошибочные высказывания академика Н.М.Тулайкова?' и дан ответ:
'Нет. Всем известны его прежние 'теории' о преимуществе мелкой вспашки, моно-культуры, предела урожая, не эффективности в условиях Нижнего Поволжья удобрений и пр. Этими 'теориями', как правильно указывали на собрании проф. Смирнов, проф. Гуляев, проф. Захарьин, проф. Левошкин, пользовались и пользуются сейчас враги народа, вредители сельского хозяйства, троцкисты и их правые сообщники... Где же корни и в чем причина возникновения чуждых, предельческих 'теорий' академика Н.М.Тулайкова? 'Теории' академика Н.М.Тулайкова шли от его неверия в дело социалистической перестройки сельского хозяйства СССР, его преклонения перед буржуазными теориями... Одна из основных ошибок академика Тулайкова -- консерватизм, боязнь проникновения в институт таких революционных теорий в агрономии, как, например, теория акад. Лысенко... Он [Тулайков -- В.С.] подтасовывал цифры и факты (об этом ярко говорил т. Вялов) и неправильно направлял работу возглавляемого им института' (76).
Затем сообщалось, что выступивший т. Востоков пытался хоть как-то защитить Тулайкова (нашлось всего два человека, осмелившихся в самой робкой форме подать голос за учителя) и сказал, что 'академик Тулайков только шатался от одной теории к другой, но что эти теории не имели никакой внутренней связи', но его тут же опроверг бдительный товарищ Яковлев:
'... у академика Тулайкова есть одна позиция, одна линия, одна 'теория', направленная во вред социалистическому земледелию' (77).
В унисон с Яковлевым выступили проф. Делиникайтис, проф. Попов, доктор наук орденоносец Е.М.Плачек, проф. Сус, доктор с.х. наук орденоносец Н.Г.Мейстер и другие.
Осуждением одного Тулайкова дело на собрании не кончилось. Начали вы-являть друзей, учеников и последователей опального академика. Осудили академика Рудольфа Эдуардовича Давида, одного из создателей сельскохозяйственной метеорологии в СССР, который выступил и устно и письменно (передал в президиум собрания свое письменное несогласие с огульными обвинениями Тулайкова). В отчете о собрании в институте можно прочесть и такое:
'В Саратове есть ученики и последователи акад. Тулайкова, далеко не все из них отрешились от его чуждых взглядов... Чуждые предельческие теории и всевозможные извращения принципов агрономии далеко еще не изжиты и не разгромлены до конца. Для того, чтобы решительно бороться с ними, как правильно отмечает проф. Левошин, научные сотрудники должны глубоко изучать Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Во весь рост встала перед каждым советским ученым задача -- овладеть большевизмом' (78). (Выступление проф. Захарьина).
'Собрание единодушно признало необходимым ЖЕСТОКО бороться со всеми извращениями в агротехнике, с чуждыми предельческими теориями академика Тулайкова' (/79/, выделено мной -- В.С.).
Через непродолжительное время информация о собрании была опубликована в официальном органе Президиума ВАСХНИЛ, но, что интересно, инициатива обвинений Тулайкова приписывалась уже 'массам': согласно этой заметке главный огонь критики по Тулайкову открыли вовсе не лысенкоисты (Столетов и сам Лысенко в статье от 4 апреля 1937 года), а коллеги Тулайкова по институту (80). 4 июля 1937 года в газете 'Соцземледелие' и в июльском номере журнала 'Соцреконструкция сельского хозяйства' за тот же год были помещены статьи против Тулайкова (81), разоблачавшие его 'вредительскую' деятельность (82). Автор последней статьи писал:
'Упрощенческие 'теории' Тулайкова, Самарина и др., сослужили в свое время большую службу вредителям, врагам народа в их борьбе с совхозами и колхозами' (83)
и, подстегивая активность новых кадров красной интеллигенции, указывал на главное оружие в их 'борьбе':
'Возросшая бдительность рабочих и специалистов, работа политотделов в совхозах, создание нашей советской рабоче-крестьянской интеллигенции, создание высококвалифицированных специалистов из рабочих и крестьян, воспитанных советской властью и беззаветно преданных Коммунистической партии и советскому правительству, не позволяют распоясаться вредителям' (84).
В конце года имя Тулайкова многократно склонялось в советской печати. Кое-кто наживал на этом политический капиталец. Например, некий кандидат сельскохозяйственных наук И.Николаев сначала опубликовал в газете 'Соцземледелие' статью (85) с требованием остановить порочную деятельность ученика Тулайкова А.И.Смирнова, который-де по-прежнему проповедует полезность мелкой пахоты, да еще и учебник издал, по которому студенты до сих пор учатся, а через месяц в той же газете (86) доносил кому надо, что еще не всех последователей Тулайкова пересажали: гуляет на свободе его 'приспешник' Казакевич, до сих пор работающий заместителем директора института.
20 января 1938 года Тулайкова расстреляли. В начале 40-х годов по библиотекам страны был разослан циркуляр, предписывавший 'изъять и уничтожить труды Н.М.Тулайкова как макулатуру' (87). Столетов же вскоре стал непосредственным сотрудником Лысенко, работал в Институте генетики АН СССР, стал заместителем директора этого института.
Остается сказать, что лишь после того, как Н.С.Хрущев попытался разоблачить 'культ личности Сталина', честное имя Тулайкова было восстановлено, он был реабилитирован, вышли в свет его труды. Сам Хрущев помянул Тулайкова на одном из пленумов ЦК партии как невинно пострадавшего. Правда, при этом Хрущев представил казнь Тулайкова как всего лишь критику, как результат 'культа личности' одного Сталина, а не преступления всей коммунистической диктатуры. Немалая доля цинизма заключалась и в том, что Хрущев делал вид, что Лысенко чуть ли не продолжатель дела Тулайкова, а не прямой подстрекатель его убийц:
'Трофим Денисович Лысенко тут предлагал посев по стерне. Возьмем вспашку буккером. Эта обработка применялась в степных условиях, в частности, на юге Украины. Правда, было время, когда этот способ вспашки осуждали. Этот способ обработки почвы пропагандировал профессор Тулайков. Его потом за это сильно критиковали, даже выдумали тулайковщину. А сейчас в какой-то степени то, что делает тов. Мальцев, имеет сходство с приемами Тулайкова' (88).
Разумеется, никто не призвал к ответственности тех, кто непосредственно участвовал в гибели выдающегося русского ученого, тех, кто оклеветал его. Не в правилах коммунистов было признавать свои ошибки и обращаться к покаянию. Лысенко при Хрущеве оставался президентом ВАСХНИЛ, академик ВАСХНИЛ Столетов продолжал быть министром высшего и среднего специального образования РСФСР и
