— В будущем году, — ответил я.
Дима замолчал, переваривал услышанное, наверно.
Я тоже молчал. Мне было нечего сказать. Да и вообще в голове было пусто. На душе скверно.
Дима первый нарушил молчание:
— Ты извини, что я вот так лезу в твою жизнь, но я действительно хочу стать тебе другом.
Что мне было на это ответить? Что я больше верю в дружбу? Что надружился, хватит с меня? Или, что из меня самого плохой друг?
— Я и без дружбы никуда не денусь, пока проклятие не снимем, — зачем-то сказал я.
— Да уж, — хмыкнул Березин. — Считаешь, что я подмазываюсь, чтобы ты больше для меня старался? — я молчал. — Кончай подозревать всех и каждого в злом умысле. Я ведь и правда рад, что судьба свела нас. Таких людей, как ты, я еще не встречал.
— Каких — таких?
— Необычных. Для своего возраста ты очень взрослый.
Старый скорее и замученный всеми. Интересно, кто-нибудь в шестнадцать лет тоже чувствует себя старым, как я?
— Ответственный, — продолжал Березин. — Видимо, твоя мама многому тебя успела научить. Я в свои тридцать пять проще отношусь к жизни. А вот мне-то уже пора бы задумываться. Мне есть, чему у тебя поучиться.
— Это уж точно, — хмыкнул я, — чего и пытаюсь уже месяц от тебя добиться.
Березин помолчал.
— Пожалуй, свадьба может подождать, — после паузы сказал он. — Я просто влюбился, как мальчишка, и перестал что-либо замечать вокруг себя…
— Чтобы снять проклятие, ты должен, как минимум, этого захотеть, — я неумышленно повторил слова Ильи.
Дима кивнул. Может, я все-таки до него достучался? Или он до меня?
— Почему ты никогда не был женат? — спросил я. Ну раз уж мы решили 'подружиться', неплохо было бы почерпнуть еще немного информации. — У тебя детям уже могло бы быть лет пятнадцать.
— Шестнадцать, — грустно сказал он. — По моим расчетам мой ребенок должен быть немного младше тебя.
— А-а-а, та история с твоей первой любовью. Ребенок… Помню-помню. Мамочка запретила.
— Мне было восемнадцать, когда Лена забеременела. Тут ведь дело не только в матери. Не знаю, как тебе преподнесли эту историю, дело там было не только в маме.
— А в чем же? — лично мне все это было совсем не понятно. По словам Жанны Березин действительно любил ту девушку, так в чем проблема? Так сложно признать свою ответственность? Да, не ожидали, но случилось, и надо менять планы на жизнь. Ничего смертельного.
— Мне было страшно, — вздохнул Березин. — Не спорю, маме Лена не нравилась, но она была против наших отношений исключительно потому, что не хотела, чтобы я загубил свое будущее, так рано заведя семью.
— А так ты его не загубил, значит?
— Я получил образование.
Отличное оправдание, нечего сказать.
— Я его не получу. Вешаться теперь?
— Не было у меня в то время друга, который сказал бы мне эти слова.
Я закатил глаза.
— Дим, дело-то не в друзьях. Нормальный друг в твою личную жизнь не полезет. Своя голова есть на плечах, — я сделал паузу, — вернее, должна быть.
— Возможно, — согласился Березин. — Но своей головы на плечах в восемнадцать лет у меня точно не было. Я не хотел бросать Лену, просто предложил избавиться от ребенка.
— А я что? Я ничего. Я просто предложил, — передразнил я. — Ну-ну. Так на чем история заканчивается? Жанна мне не рассказала, избавилась она от ребенка или нет?
— Конечно, она согласилась, что я прав, что для детей еще не время. Она просто отказалась брать у меня деньги на врача и сказала, что больше не хочет меня знать.
— И ты ее не искал, — это не было вопросом.
— И я ее не искал, — согласился Дмитрий. — На тот момент мне показалось это наилучшим решением.
— А сейчас?
— Иногда я жалею.
— Вот и мой папочка, видимо, так же пожалел, что получился я, и слинял, — зло сказал я.
— А ты? — спросил Березин. — Ты своего отца не пытался найти?
Он попал в точку. Были у меня подобные мысли. Лет в двенадцать было нелепое желание найти этого человека, моего биологического отца, найти, чтобы плюнуть в лицо за то, что бросил мою мать. Помню, как мечтал, что, когда приду к нему, он раскается, станет просить прощения, а я ему пафосно отвечу: 'Поздно, вы мне никто!'
Слава богу, тогда мои поиски успехом не увенчались. Да и как можно найти человека в большом городе, не зная ни его имени, ни фамилии. Мама наотрез отказалась делиться со мной информацией о нем, настаивая на версии, что мой отец умер. Никаких фотографий или писем мною в доме обнаружено не было. Пробовал поговорить с бабушкой, но она тоже сказала, что ни к чему эти поиски, не надо мне дурью маяться.
А через некоторое время я понял, что они были правы. Действительно, ни к чему это. Как говорится, потерянного не воротишь. Искать, чтобы сказать ему, что он мне никто? Но ведь он и сейчас мне никто, просто чужой человек, у которого своя жизнь, а меня он из нее еще в младенчестве вычеркнул. Или даже до моего рождения. Не знаю. Наша встреча ни к чему бы не привела. И ни на мою, ни на его жизнь не повлияла. Ну буду я знать, как его зовут, и что дальше-то? И чем больше я об этом думал, тем больше понимал — ни-че-го.
— Не пытался, — соврал я. — А зачем он мне? Он, наверно, и забыл о моем существовании.
— А вдруг он тоже сожалеет?
— Дремучий случай, Дим, мне ведь тоже чертовски жаль, что я вырос безотцовщиной, — мне захотелось шибануть по столу, но я не стал, ромашки на скатерти останавливали. — Но это был его выбор. Я не господь бог, чтобы прощать всех грешников! Я раньше думал, если ад есть, то он точно туда попадет. Теперь я знаю, что ад существует. Надеюсь, он попадет именно туда, а после реинкарнации станет растением или придорожным камнем!
Дима хмыкнул:
— Ты же сам мне рассказывал про реинкарнацию, люди предметами не становятся.
— Чертовски жаль, — пробурчал я. — Стал бы он камнем, я бы его с удовольствием пнул, а лучше кувалдой бы стукнул, чтоб вдребезги.
— Жестоко, — прокомментировал Дима.
— Я жесток, но справедлив, — выдал я и насупился.
Вот и поговорили.
Вот на черта он поднял эту тему? Просил рассказать о моей жизни, я рассказал, а мои эмоции тут вообще не при чем. Я ему факты изложил, а он дальше копает, Землекоп доморощенный.
В этот момент посреди кухни появилась душа и потянула ко мне руки.
— У меня неприемный час! — рявкнул я и добавил тише: — Отстаньте ради бога.
Душа исчезла. Обнаглели, пока Жанна появлялась тут, они не смели проникать в квартиру, а сейчас распоясались.
— Ты прямо как секретарь в правительстве, — хихикнул Березин. — Неприемный час.
— Очень смешно, — обиделся я. — Секретарям хоть зарплату платят. А в правительстве, подозреваю, не маленькую.
— Возможно, — согласился Дима. — И все же интересно, почему ты их слышишь.
— Вот это-то мне и не нравится, — признался я. — Не верится мне, что ангел-хранитель,
