— Абсолютно нормально, — повторил я. — Просто вы не понимаете язык умерших, вот вам и кажется что-то ужасное. Сейчас ваша жена всего лишь сказала, что ее зовут Олеся. Дело в том, что язык приведений понимаю только я и могу переводить остальным. Я уже говорил, я тут что-то вроде переводчика.
— Почему?
Дремучий случай, логичный вопрос, и в последнее время мне его задают все чаще.
— Это вопрос не ко мне, — ответил я. Сейчас не стоило впадать в демагогию по этому поводу. — Объясните лучше, когда умерла ваша жена? Я ведь даже и не знал… — я смутился. — Простите, но мне нужно знать, что случилось.
Оксана принесла чай и поставила кружку перед Бендиным.
— Выпейте, ромашковый. Станет легче, — сказала она.
— Спасибо, — растеряно поблагодарил он и впился дрожащими пальцами в горячую кружку, из которой шел пар, однако пить не стал.
Березин посмотрел на него понимающим взглядом, но обошелся без комментариев. Будь моя воля, я бы тоже сидел и отмалчивался, но так уж получилось, что в этой 'трагикомедии' мне отведена центральная роль.
Я сидел и смотрел на своего учителя. Или уже бывшего учителя. Таким я его никогда не видел: растерянным и беспомощным. Сейчас его привычный мир встал с ног на голову, а потом еще несколько раз сделал 'колесо'.
Он молчал, уставившись в кружку с дымящимся ромашковым чаем, и одному богу было известно, что он там видел. Олеся тоже молчала.
— Алексей Дмитриевич, — я начинал терять терпение, — вам придется нам все рассказать, иначе мы не сможем помочь.
Бендин окинул меня оценивающим взглядом, будто спрашивая: 'Ты считаешь, что способен помочь?'
Я пожал плечами на невысказанный вопрос.
— Что ж, — начал Бендин, — пожалуй, ты прав. Может, вы и сможете мне что-нибудь объяснить, потому что я ровным счетом ничего не понимаю.
Я мысленно выругался — ну наконец-то!
— Он не знал, что я умерла, — внезапно сказал призрак. Бендин вздрогнул от звука ее голоса, но уже не подпрыгнул.
— Как так — не знал? — ахнул я. Дремучий случай, да что ж это делается?
— Что? — хором спросили Бендин, Березин и Оксана, они ведь не слышали, что сказал призрак.
— Леша сам расскажет все, — сказала Олеся, — а я дополню, что знаю я.
Я кивнул и обратился к Бендину:
— Олеся предлагает рассказать вам первому.
Бендин покосился туда, где стоял призрак, но оборачиваться не стал. Потом кивнул.
— Я ровным счетом ничего не понимаю, — заговорил он. — Моя жена… Олеся…. Она должна была уехать на пару дней к своей маме в пригород с Сережкой, нашим сыном. И они уехали, как планировалось. А я остался дома. И все. Понимаете? — он обвел присутствующих молящим взглядом. — Вовремя они не вернулись. Я попробовал дозвониться до нее, но телефон оказался отключен. Я позвонил ее маме, и оказалось, что они так и не приехали. Я не знал, что делать, думал, обратиться в милицию, но не успел… Олеся сама появилась дома. Прозрачная! Я ничего не понял. Спросил, а где Сережа? А она завыла. А потом исчезла. Понимаете?! Я начал паниковать, а потом вернулась она… оно…
— Не обижайте свою жену, — сказал я. — Оно. Вот еще придумали. Это ОНА, ваша жена, она просто…э-э… — я невольно запнулся — она умерла.
— Но как? — застонал Бендин. — Почему? И где наш сын?
— Понятия не имею, — честно сказал я. — Ваша жена сегодня утром задала мне точно такой же вопрос. Лучше объясните мне, как вы оказались здесь?
Алексей Дмитриевич пожал плечами:
— Сам не знаю. Она появилась и стала стонать, я испугался, не знал, что делать, а она стала меня звать за собой. Я не сразу понял, но потом решил пойти. Я надеялся, что найду хоть какие-то ответы.
— Что ж, — согласился я, — ваше жена все сделала правильно.
— Но, Рома, я ровным счетом ничего не понимаю, — Бендин начал злиться. — Объясни мне, наконец, что происходит. Я думал, ты погиб! Или уж точно во что-то вляпался. Ты пропал. Я слышал, что банда Змея попала под обстрел! Кого-то убили.
— Ну, к тому времени, это уже была не банда Змея, — с грустью сказал я. — Вы были правы, сказав, что я доиграюсь. Доигрался. Меня чуть не убили. И в другом вы тоже правы, сейчас я вляпался. Серьезно и по уши, — я тряхнул головой, чтобы отделаться от этих мыслей. — Сейчас речь не обо мне, обо мне мы поговорить успеем. — Олеся, вы не могли бы рассказать, что известно вам. Для остальных я переведу.
Призрак колыхнулся. Кивнул.
— Мы выехали вечером, — начала она, а я стал синхронно переводить, потому что если бы я выслушал все, а потом пересказал суть, остальные бы просто задушили меня, сгорая от нетерпения. — Леша, — она взглянула на мужа, — предлагал мне поехать утром, мол, торопиться некуда, но я уже обещала маме быть к ночи. Предлагал отвезти нас, но я тоже отказалась, погода была хорошая, дорога сухая, я вполне могла добраться сама, — она замолчала на пару секунд, потом добавила: — Ну мне казалось, что я могу добраться.
— И что же случилось? — подтолкнул я. Хотя, честное слово, мне ничего не хотелось знать, и ни во что вмешиваться. Но то, что с их сыном случилась беда и в этом каким-то образом замешан Сазан, все же не позволило бы моей совести спокойно спать.
— Мы едва выехали за черту города, как на дорогу выскочил паренек, мне кажется, я его где-то видела, но не припомню где.
— Как он выглядел? — встрепенулся я. — Здоровый такой тупой детина с золотым зубом?
— Нет, — она замотала головой, — худенький такой, даже тощий, высокий.
— А волосы рыжие? — моя догадка мне не понравилась, но картина вырисовывалась все четче.
Она кивнула.
— Дремучий случай! — ругнулся я. — Мох!
— Мохов? — на всякий случай уточнил Бендин. — Саша Мохов? Он же трусливый такой, что… — он осекся, — только не говори, что он тоже из твоих?
— Уже не моих, — пробурчал я.
— Он выскочил на дорогу и начал махать руками, — продолжала Олеся. — У меня не было выбора, я остановилась. Хотя Сережа заплакал и сказал, что ему страшно, надо ехать дальше, но я не придала значения детскому предчувствию. Как я уже говорила, я остановилась. Парень подбежал ко мне. Он хромал. Глаза у него были очень испуганные. 'Там моя мама, — кричал он, показывая в кювет, — помогите, ей нужна помощь!'. Я не могла остаться равнодушной, я открыла дверцу и вышла из машины, — по ее призрачному лицу потекли блестящие слезы. — И тут появился второй, тот самый, о котором ты говорил, здоровый детина. Он вытащил пистолет, стал требовать деньги. Но у меня с собой почти ничего не было. Я не думала, что мне могут понадобиться деньги. А его это ужасно разозлило, он начал трясти пистолетом, ругаться. Мне показалось, он наркоман или еще что-то в этом роде.
Она снова замолчала.
— Продолжайте, — попросил я, все слушали, не отрываясь от нее.
Странное дело все же. Сазан остановил первую попавшуюся машину, хотел ограбить с помощью Моха, разозлился, что у жертвы почти не оказалось денег. Он разозлился и застрелил ее? А потом украл ребенка и позвонил мне? Ну что за бред в самом деле? Не вяжется.
— Я не думала, что он выстрелит, — сказала Олеся, — но тут первый парень, хромой, который оказался совсем не хромым сказал, что, мол, надо бежать, он меня узнал, не надо лучше. Он сказал, что я жена физика, и тогда я поняла, что он твой ученик, — она глянула на мужа. — Я тут же пообещала, что ничего Леше не расскажу, только не надо делать ничего плохого. Было уже совсем темно. Я очень испугалась. Но здоровый вдруг ухмыльнулся. И тут я совсем ничего не поняла. 'Ты говорил, Змей — его
