его связать.
— Твари! — мычал Сазан. — Змей! Ненавижу.
Что ж, Сазан как всегда ошибался. Я тут был вообще не причем, и никакого отношения к его горестям не имел. Я как раз стоял как баран и ждал, когда меня пристрелят. А Березин с Бендиным молодцы.
Я глянул на Мохова, который уже перестал скулить и отполз еще немного в сторону, подальше в угол. Вопрос теперь в том, что с ними делать.
— И что теперь? — словно прочел мои мысли Березин, укладывая связанного Сазана на пол. — Куда их? Не убивать же…
— Было бы неплохо, — отозвался я. — Если удостовериться, что никто не слышал выстрел…
— Нет тела — нет дела? — выгнул бровь физик. — Ну уж нет. Пусть их судят и садят. Не будем мараться. Их ждет обвинение в убийстве, похищении, покушении на убийство и незаконном хранении оружия. С них хватит… — он помолчал немного. — Сам бы убил, да мне еще сына растить. Еще нас посадят из-за… из-за этих, — он не стал выражаться при сынишке.
Я вздохнул, в чем-то он прав. И тут не мне качать права, меня, между прочим, и так уже ищут.
— Ну что, вызываем милицию? — спросил Дима.
— Только Рома пусть уйдет сначала, — посоветовал Алексей Дмитриевич, опять взяв сына на руки. — Иначе не обойтись без лишних проблем.
Я спорить не стал. За решетку мне не хотелось.
И тут подал голос Мох.
— Не надо в милицию! — завыл он. — Не надо! Меня мама убьет! — его голос сорвался на хрип и он забился в угол еще больше.
— Мама его заругает, — презрительно отозвался физик и сплюнул. — Прежде чем быть соучастником убийства, надо было думать.
— Не надо в милицию! — продолжал завывать Мох, похоже, у него началась истерика. Он кричал, плакал, размазывал слезы, кровь и сопли по лицу. — Умоляю, не надо! Не надо! Змей, не надо!
О, вот и про меня вспомнили.
— Надо, Саша, надо, — нравоучительно сказал я.
— Умоляю!!!
Мы сегодня совершили много ошибок. И большинство из них были именно на моей совести. И с пленением Сазана ошибки еще вовсе не закончились.
Мы все считали своим врагом исключительно Сазана, но никогда нельзя недооценивать опасность, исходящую от человека, находящегося в сильном эмоциональном стрессе.
— У него пистолет! — ахнул Березин.
Мох медленно поднялся с пола, держа меня 'на мушке'. Кровь из его носа, тонкой струйкой сбегала на его некогда белую футболку.
Мне захотелось провалиться сквозь землю, и вовсе не потому что я был на прицеле, а потому что я идиот. Первым делом нужно было подобрать оружие, первым! А лишь краем сознания отмечал, что Мох все дальше и дальше двигается в угол, оказывается, он пытался не отодвинуться от нас и спрятаться, он двигался к пистолету!
— Дремучий случай, — пробормотал я.
— Клинический, — в тон мне сказал Бендин и обратился непосредственно к Моху. — Саша, опусти оружие, давай спокойно поговорим.
Я стоял, пытался оценить обстановку, но ничего в голову не приходило. На пути выстрела не было ничего. Я не успею ни пригнуться, ни отпрыгнуть. Если Мох на самом деле решит выстрелить, можно надеяться лишь на чудо.
Глаза у Мохова были просто бешеные, его колотило крупной дрожью, но оружие он держал крепко.
Дима стоял в стороне между мной и Мохом. Если представить нас точками на чертеже, то мы представляли собой вершины треугольника.
Трюк Димы с Сазаном не удастся. Мох слишком далеко. Может быть, Дима догадается в него чем- нибудь кинуть, чтобы хотя бы сместить траекторию выстрела?
Второй раз за полчаса я оказался под прицелом и второй раз по собственной глупости.
Может и поделом мне? Я перебирал в голове возможности выкрутиться, но ничего не находил.
— Саша, мы тебе поможем, — тем временем уговаривал Бендин. — Мы же все знаем, что все это не твоя затея, ты тоже невинная жертва, это этот здоровяк во всем виноват, — в ответ на эти слова Сазан замычал.
— Нет, — хныкал Мохов, но не опускал оружия, — это Змей во всем виноват, — он всхлипывал, как ребенок, — он должен был умереть тогда… на кладбище… Он умер бы, и все было бы хорошо… Все из-за него…
'Ой-ёй', - подумалось мне.
— Саш, может, поговорим об этом спокойно? — начал я.
— Нет!!! — Мохов просто завизжал. — Молчи! Не хочу с тобой говорить! Ты же Змей! Ты как Змей Искуситель! Ты обманешь!
М-да, приехали, я прикусил язык. Может быть, Бендину удастся его уговорить?
Какой бы ни была никчемной моя жизнь, но умирать вот так в этом гараже мне совсем не хотелось. У меня в кои-то веки появилась цель в жизни, я должен был помочь Диме снять проклятие, я должен был помочь стольким душам передать последние послания близким с того света.
Краем глаза я заметил появление Жанны.
— Рома, только не паникуй! — у нее самой в глазах была паника. — Они меня не видят, никто. Слушай меня.
'Да не паникую я', - ответил я мысленно.
— Отлично, тогда слушай меня.
'У меня есть выбор?'
— Не паясничай хоть сейчас, — очень серьезно попросил мой ангел.
'Хорошо', - согласиться было не сложно, раз уж она пришла меня спасти.
— Я скажу момент, когда он будет стрелять, тогда ты резко у йдешь в сторону.
'Поздно уже будет'.
— Не будет, он еще не решился, а когда выстрелит, будет поздно. Я скажу тебе нужный момент, доверься мне. Я твой ангел.
'Хорошо', - повторил я, выбора у меня действительно не было. Я не верил в реальность плана Жанны, но у меня не было и такого. И, в конце концов, всегда приятно думать, что кто-то держит ситуацию под контролем.
— Если ты хочешь наказать Змея, совсем не нужно его убивать, — Бендин продолжал уговаривать Мохова, говоря уже полный бред: — Мы сами его накажем…
Я заметил, что Березин стал перемещаться ближе к Моху.
Что он делает? Не надо туда! Мне хотелось закричать, но так я только испугаю Мохова, и он выстрелит.
Я попытался подать Березину знак, мол, не надо, назад, но он даже не смотрел в мою сторону.
В этот момент вдалеке раздались приближающиеся звуки сирен.
Кто-то слышал выстрел, понял я. Вот же дремучий случай…
— Я не хочу в тюрьму!!! — заорал Мох.
'Давай!' — одновременно с ним закричала Жанна.
Я дернулся, но не успел, потому что Дима бросился между мной и пулей.
— Нееееет!!! — это уже орал я.
Гром выстрела, рывок Березина… Мне даже показалось, что я слышу хлюпающий звук, как пуля входит в его тело.
Нет-нет-нет…
Грохот его падения на пол…
— Дай сюда! — Бендин вырвал пистолет у Моха как раз в тот момент, когда тот опешил сам оттого,
