Он улыбнулся.
— Ага, каждый вечер, лишь бы американские громкоголосые туристы пригласили меня поесть с ними и поболтать о доме. Можешь верить, можешь не верить, но есть люди, которые любят есть в одиночестве.
— А тогда зачем ты подошел к нам?
— Честное слово, я думал, это ты послала того парня.
Сандра вздрогнула.
— Правда?
— Я не хотел тебя обидеть.
Сандра внимательно смотрела на его лицо, бледное, с темными кругами под глазами. Ее сердце болезненно сжалось. Она взглянула на свою тарелку, потом на его.
— Ешь, тебе нужны карбогидраты.
Он откусил и пожевал.
— Ты упорная. Все еще пытаешься руководить мной.
— Тогда почему?
— Почему я нанял тебя своим проводником? — Он покачал головой. — Не знаю. Думал, ты слишком властная и чтобы от тебя избавиться, заставил помогать мне в операционной — вдруг ты уйдешь. Но что-то случилось, я привык, что ты рядом, подаешь инструменты. Мне нравилось видеть тебя по утрам, и я скучал без тебя днем.
Сандра пыталась улыбнуться, но уголки ее рта не слушались, она сжала губы, а глаза горели от слез.
Он ковырял вилкой картошку.
— Поверь, связаться с упрямой женщиной не входило в мои планы, но потом ты сама вызвалась меня вести. И я не мог поверить в удачу.
— Ну вот мы и здесь, — сказала она тихо.
— Вот мы и здесь, — повторил он, как эхо, потянувшись к ней. Потом закрыл глаза, а Сандра стояла возле его постели и смотрела сверху вниз. Он открыл глаза и сощурился. — Не оставляй меня.
— Нет, не оставлю.
Она не оставит его до тех пор, пока они не сделают то, что должны. А потом уйдет, и он это понимает.
Он снова закрыл глаза, довольно вздохнув.
Сандра отложила дневник и взяла починить рубашку Ричарда — он зацепился за камень. Ей везет, уверяла она себя, у нее столько всего впереди. С Муром же всегда будет его работа. А если этого мало, то рядом полно женщин, которые могут в него влюбиться, кто-то согласится отправиться за ним в незнакомые места, подавать инструменты, принимать роды.
Она уколола палец, и капля крови упала на темную фланель. Ричард с кем-то еще? Ей не хотелось думать об этом. Она прижала палец к ладони, чтобы остановить кровь. Почему с ним не может быть кто-то другой, если она сама не хочет? Он был самый добрый, самый отзывчивый, самый внимательный из всех известных ей людей. И он заслуживал, чтобы кто-то добрый заботился о нем. Так же, как он заботился о ней. Кто-то, способный подарить ему детей и вырастить их. И чем скорее она уйдет из его жизни, тем скорее у него появится все это.
Сандра забралась на свою постель и оттуда еще раз взглянула, как он спит. У нее не было фотографии Ричарда, да она и не жалела об этом. Ей и так трудно будет изгнать его из своих воспоминаний. Она натянула спальник до самых глаз и стала ждать рассвета.
Утром Мур хотел двинуться дальше. Его голова была необыкновенно легкой, будто парила сама по себе отдельно от туловища. Но боль прошла. Он чувствовал усталость, хотя и не признался в этом Сандре. Она сама догадалась и не разрешила ему идти.
В сумерках Кибо принес маленького золотого Будду и две свечи. Зажег их. Сандра снова приготовила печеную картошку, а когда Мур отказался есть, села на край кровати с вилкой в руке.
— Мы завтра уходим, — твердо заявил он.
— В том случае, если ты съешь эту картошку.
Он выхватил вилку и крепко сжал ее запястье.
— Не съем, пока сверху не будет сметаны и чеснока. Дольками.
— О, я вижу, тебе лучше. — Она улыбнулась и высвободилась.
— Мне весь день было хорошо. Ты не заметила?
— Я заметила, что ты весь день спал.
— Это потому, что мне скучно смотреть, как ты читаешь, пишешь или шьешь. Что мне еще оставалось? — Он нахмурился.
— В этом и состоит главная идея, — сказала она.
— В чем? Чтобы соскучиться до смерти? Ты держишь меня здесь против моей воли. Ясно? Я могу обвинить тебя в этом.
Сандра засмеялась.
— Мог бы придумать что-то получше. Я никогда не видела здесь полиции. А ты?
Ричард заметил, как зажглись ее серые глаза, а улыбка придала чертам мягкость. Он понимал, что нежность и заботливость Сандры вызваны не просто исполнением служебного долга. Причина глубже, но решил не докапываться до нее, пока они не вернутся в Катманду. Он не хотел разладить хрупкое равновесие.
— Я подожду до возвращения в Штаты и обращусь на тебя в суд, — сказал он.
— А разве ты собирался вернуться?
— А это стоит того — посмотреть, как тебя потащат на скамью подсудимых. То, что ты делаешь, и незаконно и неэтично. И если будешь продолжать в том же духе, я взбунтуюсь!
— И ты думаешь, Кибо тоже восстанет против меня? Ему нравится сидеть в деревне. И в глубине души ты знаешь, что я поступаю правильно. — Она провела пальцем по левой стороне его груди.
Он замер. Он боялся разрушить очарование минуты. Ему хотелось, чтобы она не отнимала руку.
— Скажи, — продолжала Сандра, — как бы ты поступил, если бы я заболела высотной болезнью? Заставил бы меня идти? Заставил бы продолжать поход? Тебе же известно, нет от нее другого лекарства, кроме отдыха. А если и он не помогает, то ничего другого не остается, как спуститься вниз. Я права?
Девушка наклонилась вперед, он положил ей руки на плечи и задохнулся в аромате волос. Если бы она заболела… Он бы обнял ее, взял на руки, уложил в постель и оставил там на неделю. А после заставил бы пройти прямо, чтобы проверить равновесие. К счастью, она об этом методе не знала. И он притянул ее к себе.
— Ты права, — сказал он и поцеловал в щеку.
Она поднялась и села рядом. Мужчина посмотрел на статую Будды, золотом отливавшую на столе и таинственно улыбавшуюся.
— Он знает что-то, чего не знаем мы, — заметил Ричард.
Сандра проследила за его взглядом.
— Он знает все.
Может, так оно и есть, подумал Мур. Ведает ли он, что случится с ними по возвращении?
Если и так, то все равно не скажет. Он только улыбается.
— Тогда он знает, что завтра мы уходим, — закричал доктор.
Сандра ничего не ответила, но вечером стала упаковывать вещи в рюкзак. И он понял, что одержал маленькую победу. А вот выиграет ли другую — ту, которая действительно чего-то стоит?
На следующий день они шли медленно, время от времени останавливаясь на чай с сухими фруктами. Сандра следила за Ричардом с волнением, но он в ответ бодро улыбался и старался идти легко. В одном месте перед ними возникла высокая ледяная преграда, но Кибо указал четыре возможных пути, как преодолеть ее.
Три дня ушло на это. Но потом они оказались над долиной Мананг. Хоть стояла уже поздняя осень, крестьяне убирали урожай особого красного риса, который растет только на такой высоте. Путники проходили мимо женщин, в тяжелых вышитых платьях, с корзинами диких трав, их медные с бирюзой
