Красная палата

Сам смирю себя веригами,
Утону в железном вервии.
(Сам садится в телегу, опутывая себя железными цепями.)
Гибнет Русь не от поветрия —
От неслыханного поругания.

ПРИШЕСТВИЕ АНТИХРИСТА

После заточения отца Ивана Аввакум, не принимая официально вводимых церковных новшеств, стал совершать тайные службы. Он совершал их на сушилах (на сеновале), во дворе своего мятежного наставника.

Старица Анисья

Грядет, Прасковьюшка, давно грядет,
Знаменье-то, оно не зря оповещало,
На много зим вперед, на много-много лет,
Как будто в вещее провидело зерцало.

Старец Петр

Грядет… И не грядет — уже нагрянул он,
Он во плоти своей, в своем обличье явлен,
Пожрал в грехах своих утопший Вавилон
И Рим пожрал с корнями непорочных яблонь.
На поруганье велие отдал Царьград,
Не солнце — месяц светит над святой Софией,
Колокола
            как безъязыкие, не говорят,
Они уязвлены насмешкою совиной,
Совиным хохотом они уязвлены,
Слепым безумствием сошедшей наземь нощи…
И на святой Руси, объевшись белены,
Сам царь безумствует, сам сатана хохочет.

Старица Анисья

Ты про царя-то больно не шуми.

Старец Петр

                                    Шуми
И про царя глаголь, егда пришла погибель.
Нет, лучше умереть и не зверьми-людьми
Принять распятие на непокорной дыбе.
В купели огненной себя испепелить
И пепелесо вознести себя на небо,
Цветущим духом здравствующих лип
Познав всю лепь земли и всю ее нелепость.
Нелепо немотой томить свои уста,
Немотствует лишь червь да раб презренной плоти!
Есть даже в персти падшего к ногам листа
Тот дивий вопль, тот плач, что темный лес холодит.
Вопи, Анисьюшка, Прасковьюшка, вопи,
Да захолонет кровь лихого супостата!
Во имя высшей правды и святой любви
Спасай Христово обездоленное стадо.
Себя, Анисьюшка, Прасковьюшка, себя спасай.

Прасковья

Я упасла себя — в купаву обернулась.

Старица Анисья

Счастливица, нага-то вся она, боса…

Старец Петр

И не горюет. Не стоит она понуро.
Не клонит долу светлую свою главу,
Чела не тяготит ночной ненастной думой.
Блажен, кто обернулся заживо в траву,
Кто стал березою, кто разветвился дубом.
Кто на лугу аль в полюшке широком встал,
Корнями крепко врос в суглинок али в супесь,
Раскрыл невинные зеленые уста,
С зорею утренней христосуясь, голубясь.
Любуясь дивною небесною красой,
А в красный день жнитва аль обмолота,
Как ладаном, животворящею росой
Врачуя горечь солонеющего пота,
Даруя сень благословенному труду,
Рукам натруженным давая сладкий роздых,
Ловя в зазывно вечереющем пруду
Святым крещением трепещущие звезды…

Старица Анисья

Сама не видела, а люди говорят:
Звезда хвостатая по небу проходила,
Не зря ведь говорят, Прасковьюшка, не зря