обнаруженной на одежде потерпевшей. В этом случае показания Стрельцова вполне логичны, и опровергнуть их было бы ох как нелегко.
Порой меня, признаться, одолевают смутные сомнения: а может быть, так оно и было? Не случайно же в конце жизни Стрельцов еще раз сказал матери и сыну Игорю, что не ему надо было бы сидеть за все это.
Иных образцов для сравнительного исследования, которые берутся в таких случаях по делам об изнасилованиях, по причине упрощенчества и гонки дела у следствия не имелось. Что было бы тогда с делом? Как минимум, — прекращение за недоказанностью.
Или такой пример. Следователь А. Маркво направил потерпевшую «на мазки» через неделю после случившегося. Интересно, что он там собирался найти, через неделю-то? Естественно, идентифицировать в этом деле экспертам-биологам было нечего.
Мне не хотелось бы здесь, на страницах книги, описывать утвердившуюся на практике методику расследования дел этой категории, рассказывать про мазки, про смывы, про влагалищный эпителий, про идентификационные исследования биологов. Скажу только, что профессионального мастерства следователи в этом деле не проявили. Им просто повезло, что Стрельцов с самого начала и до самого конца полностью признавал свою вину. Признавался во всем, где надо и где не надо, по-мальчишески все брал на себя, как будто хотел сказать: «Вам надо, чтобы я все признал? Да, да, да…»
К слову сказать, мы хорошо знаем из истории и литературы немало случаев, когда в гнетущей обстановке тюрьмы и следствия сдавали свои позиции, шли на самооговор и вынужденные признания, оказывались сломленными люди значительно большего, чем у Стрельцова, жизненного опыта, интеллекта, более поднаторевшие в правовых вопросах, более закаленные в психологических поединках.
Не знал тогда Эдуард, что тюремные острословы давным-давно изобрели поговорку: «Признание своей вины — это кратчайший путь в тюрьму». Ему, конечно, говорили, что раскаяние будет смягчающим обстоятельством. Однако в обвинительное заключение, а потом и в приговор в качестве смягчающих обстоятельств этого, конечно, не записали.
Говоря о том, что Стрельцов покорно соглашался со всем, в чем его обвиняли, хочу еще раз подчеркнуть: следователи ухватились за это и не дали себе труда доказать его вину фактами. Между тем, это является особенно важным в делах об изнасиловании. Поясню читателю, почему.
Во все времена изнасилованием признавалось половое сношение с применением физического насилия, угроз или с использованием беспомощного состояния потерпевшей.
Это охватывалось частью первой той правовой нормы, которая предусматривала уголовную ответственность за данные действия. Частью первой всегда предусматривались действия с наименьшей общественной опасностью. На практике это называется «простое» изнасилование. Уголовные дела этой категории возбуждались и возбуждаются только по жалобе потерпевшей.
В отдельных случаях, на которых не будем останавливаться, возможно возбуждение уголовного дела и без жалобы потерпевшей.
Существовали ранее, существуют и сейчас более опасные составы этого преступления: изнасилование, сопряженное с угрозой убийством, причинением тяжкого телесного повреждения, либо совершенное лицом, ранее совершившим изнасилование, либо совершенное группой лиц, особо опасным рецидивистом, или изнасилование несовершеннолетней либо малолетней.
Сейчас добавились такие квалифицирующие признаки, как совершение изнасилования организованной группой, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, заражение ее ВИЧ- инфекцией и другие.
К делу Стрельцова относится только то, что было указано в самом начале. Эти действия в 1958 году квалифицировались по части I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование». Наказание от 10 до 15 лет лишения свободы.
И еще — из теории проблемы, из вопросов, которые полезно знать всем.
Изнасилованием признается половое сношение помимо или против воли потерпевшей путем применения к ней физического насилия либо с использованием ее беспомощного состояния. Таким образом, изнасилование характеризуется двумя самостоятельными действиями: насилием, предназначенным для подавления сопротивления потерпевшей, и совершением с ней полового акта вопреки ее воле.
Потерпевшим от изнасилования выступает лицо женского пола.
Объективная сторона изнасилования заключается в половом сношении мужчины с женщиной против воли последней. Физическое насилие характеризуется воздействием на тело потерпевшей, включая причинение ей телесных повреждений различной тяжести.
Рассмотрим обстоятельства, при которых со-вершены действия, повлекшие за собой осуждение Стрельцова.
Имело ли место половое сношение? Да, если исходить из показаний потерпевшей и самого Стрельцова, из заключения гинекологической экспертизы.
Имело ли место половое сношение вопреки желанию потерпевшей? Можно сказать, что да. Об этом свидетельствуют действия потерпевшей: она оказала ему определенное сопротивление, поцарапала лицо, укусила за палец, кричала.
Но здесь надо остановиться подробнее. Мог ли Стрельцов в этой ситуации правильно оценить действия потерпевшей, не принять все это за кокетство и «ломание»? Конечно же, мог. Вспомните, как и сколько времени они провели вместе в тот день, как заходили в комнату, где им приготовила постель хозяйка дачи и куда она же их сама и пригласила.
Немножко отвлекусь и приведу рассказ чемпиона СССР по боксу, участника Мельбурнской Олимпиады Э. Борисова, думаю, читатель поймет, почему:
«Своего тезку Эдика Стрельцова я знал хорошо. В те годы я выступал за общество «Спартак», несколько раз выигрывал первенство Центрального Совета «Спартака» и сборы для нас часто проводились на спартаковской спортивной базе в Тарасовке. Сборы тогда проводились длительное время. Тренировались много, а в свободное время, как правило, ничего не делали. Вот и решило спартаковское руководство открыть прямо на базе для спортсменов танцплощадку недалеко от ворот. Девчонки толпами съезжались на эти танцы. Билеты покупали и танцевали с нами. Особенно пользовались успехом футболисты, когда сборная СССР проводила там свои сборы. К Эдику Стрельцову очередь стояла, чтобы потанцевать с ним. Пользовался он у подмосковных девушек большой популярностью, а девчонки съезжались тогда к нам со всей области и даже из Москвы. Когда возвращались с Мельбурнской Олимпиады и восемь суток ехали поездом Владивосток-Москва, на каждой большой станции нас встречали, угощали, благодарили. Эдик Стрельцов пользовался и здесь наибольшей популярностью».
Еще раз напомню вопрос о том, мог ли Стрельцов правильно оценить действия потерпевшей?
Следующий вопрос. Применил ли Стрельцов к потерпевшей физическое насилие? Да, применил. Он ударил ее рукой по лицу и причинил легкие телесные повреждения. Но за что?
Для квалификации этих действий как изнасилование или покушение на него необходимо, чтобы насилие это предназначалось для подавления сопротивления потерпевшей. Так ли было у Стрельцова? И на следствии, и в суде он последовательно объяснял, что, разозлившись на потерпевшую, нанес ей удар только за то, что она укусила его за палец и поцарапала ему лицо. И только за это. Но никак не для преодоления ее сопротивления.
Неубедительно? Может быть. Но только обратное должен доказывать не Стрельцов, а следствие и суд — Стрельцову, если бы руководствовались они принципом презумпции невиновности. Это по всем законам, и по старым, и по новым. Однако никто ничего не доказывал, оценки показаниям Стрельцова в судебных решениях не дано, а просто записано: «после этого изнасиловал». После «этого» — чего? Если «это» направлено совсем на другое, а обратное не только судом не доказано, но даже не принято во внимание и не оценено.
Постановление Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам об изнасилованиях» обращало внимание на то, что при рассмотрении дел этой категории суды должны обязательно устанавливать, являлось ли применение насилия средством к достижению цели по преодолению
