охарактеризована Толстым: «Форма складня (кажется, называется по-гречески триптих или что-то в этом роде)» (письмо к Маркевичу от 5 мая 1869 г.).
Песня о походе Владимира на Корсунь*
Источником стихотворения являются летописные данные о крещении Владимира в пересказе Карамзина. Для замысла баллады существенна разнохарактерность тона первой и второй ее половины: несколько иронический взгляд на Владимира до его крещения и лирическое проникновение в его душевное состояние после крещения. «Мне очень интересно узнать, — спрашивал он Маркевича 5 мая 1869 г., — не шокировал ли я Вас в „Походе на Корсунь“ тем контрастом, который там имеется между началом и концом: сперва резвостью зачина и дальнейшим лиризмом. Меня это не смущает… даже напротив; тут перемена тональности… но мажорно и то, и другое». В «Песне о походе Владимира на Корсунь» есть две бесспорные реминисценции из Пушкина; ср. строку «Вы, отроки-други, спускайте ладьи» с «Песней о вещем Олеге»: «Вы, отроки-други, возьмите коня», а последние две строки с «Русланом и Людмилой»: «Дела давно минувших дней, // Преданья старины глубокой».
Гакон Слепой*
Под 1024 г. в русской летописи рассказывается о варяжском князе Якуне, который пришел со своей дружиной на помощь к Ярославу Мудрому против его брата Мстислава, был разбит последним и ушел обратно за море. По сообщению летописца, Якун был слеп, но многие историки взяли это указание под сомнение, считая его следствием неправильного понимания текста или ошибки переписчика. Однако образ бесстрашного, несмотря на слепоту, варяжского князя больше соответствовал тяготению поэта к исторической романтике. По той же причине он решительно изменил сообщенный в летописи факт. Летописец упоминает только об одном, и притом неудачном, сражении Якуна в России, между тем у Толстого Гакон и Ярослав Мудрый, несмотря на большие потери, являются победителями.
Роман Галицкий*
Источником стихотворения о галицком князе Романе (ум. в 1205 г.) является «История Государства Российского» Карамзина: «Папа, слыша о силе Мстиславича, грозного для венгров и ляхов, надеялся обольстить его честолюбие. Велеречивый посол Иннокентия доказывал нашему князю превосходство закона латинского; но, опровергаемый Романом, искусным в прениях богословских, сказал ему наконец, что папа может его наделить городами и сделать великим королем посредством меча Петрова. Роман, обнажив собственный меч свой, с гордостию ответствовал: „Такой ли у папы? Доколе ношу его при бедре, не имею нужды в ином и кровию покупаю города, следуя примеру наших дедов, возвеличивших землю Русскую“». Сравнение с туром и рысью заимствовано из Ипатьевской летописи.
Боривой (Поморское сказание)*
Тема стихотворения — крестовый поход на балтийских славян, предпринятый в 1147 г. немецкими князьями (в том числе саксонским герцогом Генрихом-Львом) и датскими королями Свендом III и Кнудом V с благословения папы римского Евгения III. Он окончился полной неудачей. Основным источником «Боривоя» являются летописные данные о походе 1147 г., по-видимому, в пересказе Ф. Дальмана, с «Историей Дании» которого Толстой был хорошо знаком. Некоторые сведения (о знамени Святовита, о Чернобоге) Толстой почерпнул, вероятно, из русских источников; вкратце они изложены Карамзиным, а более подробно в «Истории балтийских славян» А. Гильфердинга. В «Боривое» есть ряд отступлений от исторических данных, например, по Толстому получается, что Генрих-Лев так и не встретился с бодричанами; между тем поход начался по инициативе саксонских князей, и Генрих-Лев сразу же принял в нем участие. Образ Боривоя — продукт поэтического вымысла. По словам Толстого, «Боривой» может «служить pendant к „Ругевиту“» (письмо к Стасюлевичу от 29 декабря 1870 г.).