офицеры пришли вечером, чтобы осведомить об этом адмирала Сушона, но он с большим присутствием духа ответил, что срок должен считаться с момента, когда ему было сделано официальное сообщение. Он выиграл таким образом 15 часов, которые позволили отряду закончить приемку.[14]
В течение этого времени поступавшие из Берлина телеграммы поставили его в известность о затруднениях, которые возникали со стороны оттоманского правительства для разрешения Сушону входа в Дарданеллы, несмотря на заключенное Турцией 3 августа секретное соглашение с Германией. Ему предоставлялся выбор между Полой и Константинополем; сознавая значение, которое должно иметь его присутствие в Турции, Сушон решил отправиться туда, как это было ранее решено, и просил адмирала Антона Гауса, командовавшего австрийским флотом, облегчить ему форсирование блокады, которую предполагал вокруг Мессины. Выслав[15] General вперед, чтобы обеспечить свою телеграфную связь с германским посольством в Турции,[16] он в 17 часов 6 августа снялся с якоря.
Поскольку в это время Германия уже находилась в войне с Англией, адмирал Сушон не мог не считаться с тем обстоятельством, что новая встреча с британскими линейными крейсерами уже не окончится так, как окончилась 4 августа. Сушон опасался также и того, что французский главнокомандующий, осведомившись о его остановке в Мессине, выделит против него силы, способные дать бой с уверенностью в победе.
Для французов, однако, единственной заботой продолжало оставаться обеспечение воинских перевозок. Алжирский конвой (7 пароходов) отправился 5 августа вечером в Сет под эскортом группы В; группа С направилась на соединение с Оранским конвоем; четыре линейных корабля первой эскадры и 1-я легкая бригада направились в Филиппвилль, чтобы взять там под свою защиту единственный находившийся в готовности войсковой транспорт Medjerdah, который должен был сняться 6 августа с якоря вместе с этим внушительным эскортом. Наконец, «отряд линейных кораблей особого назначения», составленный из линейных кораблей Courbet, Condorcet и Vergniaud под флагом главнокомандующего, идет к северу, чтобы искать Goeben в районе Балеарских островов.
В 12 ч. 30 мин. 5 августа радиограмма из Бизерты сообщила, наконец, адмиралу де Ляпейреру, находившемуся в этот момент в 50 милях от Алжира, что германские крейсера были замечены накануне к северу от Сицилии шедшими на восток. Адмирал, продолжая идти тем же курсом, соединился утром 6 августа вблизи Ивицы с France и Jean-Bart и эскортировал их до подхода к Сет.
Только в 12 ч. 45 мин. 6 августа ему стало известно о присутствии Goeben и Breslau в Мессине; после полудня радиограмма из Парижа подтвердила это сообщение, добавив: «есть основания опасаться, как бы австрийский флот не пришел к ним на помощь, и в этом случае английские морские силы могут оказаться недостаточными». Но «отряд линейных кораблей особого назначения» уже имел ограниченные запасы угля, которые не могли позволить ему столь значительного удаления от базы без производства предварительной приемки. Главнокомандующий рассчитывал на группу А, находившуюся восточнее других, для того, чтобы оказать содействие в случае, если таковое понадобится. Впрочем, он продолжал считать, что Goeben либо идет на соединение с австрийским флотом, либо попытается прорваться в Атлантический океан. Ляпейрер знал также, что его британский коллега, о котором он, впрочем, не имел никаких непосредственных известий, готов преградить оба эти пути.[17] Никто не ожидал,[18] что немцы попытаются прорваться в Константинополь, а если бы эта мысль и возникла, то их считали бы заведомо разоруженными согласно международному праву. Выход австрийцев, с которыми мы не находились в войне и которые были значительно слабее нас, не внушал опасений. С другой стороны, главнокомандующему телеграфировали из Парижа о том, что германские лайнеры, оборудованные под вспомогательные крейсера, готовы выйти из Генуи и что другие идут в Средиземное' море через Гибралтар. Ему сообщили также о крейсерах, якобы за меченных в районе Канарских островов, и потребовали, чтобы он их уничтожил. Ляпейрер имел, таким образом, основания полагать, что его воинским транспортам угрожают непосредственные опасности, а потому продолжал их эскортировать.[19] Он предложил также английскому адмиралу довольно ограниченную поддержку: Juriendela Graviere и три старых броненосных крейсера из Бизерты для наблюдения за выходом из Мессины.
* * * Адмирал Мильн, собравший к 11 часам 5 августа свои три линейных крейсера, послал Indomitable, нуждавшийся в приемке угля, в Бизерту. Сам же с Inflexible и Indefatigable крейсировал между Сицилией и Сардинией, чтобы преградить Goeben путь на запад. Вечером он узнал от Gloucester, что германские крейсера находятся в Мессине. Его место в эту минуту было в 100 милях к западу от Сицилии; он продолжал оставаться на своем посту, имея все время в виду обеспечение французских воинских перевозок. Утром 6 августа он принял решение идти для наблюдения за северным выходом из Мессинского пролива и, следуя экономическим ходом к северу от Сицилии, получил радиограмму Gloucester о том, что неприятельские крейсера вышли из Мессины и направились к востоку. Полученные инструкции запрещали ему заходить в территориальные воды Италии, и он вынужден был огибать Сицилию с запада. В 23 часа поступило разрешение адмиралтейства пройти через Мессинский пролив, но было уже слишком поздно.
С момента выхода немцев Gloucester (командир Ховард Келли) неотступно следовал за ними, чтобы информировать командование об их действиях. Он видел их огибающими берег Калабрии, все время держащимися в пределах территориальных вод, как будто с намерением войти в Адриатику; потом в 23 часа они взяли курс на Матапан. Он тотчас донес об этом адмиралам Мильну и Трубриджу, несмотря на усилия Goeben помешать его радиотелеграфированию.
В этот момент адмирал Мильн находился в 30 милях к западу от Сицилии, слишком далеко от немцев, чтобы иметь возможность их догнать. К тому же его крейсера нуждались в приемке угля:
он взял курс на Мальту, куда пришел в полдень 7 августа одновременно с Indomitable, только что произведшим полную приемку угля в Бизерте.
Адмирал Трубридж находился со своими четырьмя броненосными крейсерами и восемью эскадренными миноносцами в районе Кефалонии. Он направился ко входу в Адриатическое море с намерением заставить немцев принять бой. Узнав об изменении ими курса, он пошел к югу, чтобы преградить им путь. Dublin и два эскадренных миноносца шли с Мальты на соединение с ним. Трубридж приказал Gloucester, используя радио, облегчить им достижение соприкосновения с противником. Этот маневр должен был 7 августа около 6 часов утра поставить Goeben лицом к лицу с четырьмя броненосными крейсерами, вооруженными 36 орудиями калибром от 24 до 19 см; Breslau предстояло иметь дело с двумя легкими крейсерами, каждый из которых сильнее его; 10 британских истребителей имели много шансов попасть несколькими торпедами в цель. Однако, поскольку бой должен был иметь место днем, адмирал Трубридж полагал, что при такой обстановке Goeben благодаря большей дальности своей артиллерии и превосходству в ходе, сможет потопить один за другим все эти корабли с большой дистанции, раньше чем сам получит существенные повреждения; он считал себя не в праве идти на такой риск без формального приказания, которого не получил (Совет экспертов, который собрался месяцем позже в Портленде, признал, впрочем, его решение отвечавшим обстановке). В 3 ч. 50 мин. он повернул на 180°. Dublin не имел успеха в поисках Goeben ночью и получил приказание не пытаться атаковать его днем. Весь отряд Трубриджа возобновил наблюдение за Отрантским проливом.
Gloucestet, однако, продолжал следовать за германскими крейсерами. Около 5 ч. 30 м. адмирал Мильн, считая положение Gloucester опасным, приказал ему держаться на большом расстоянии, но он все же сохраняет контакт с германскими кораблями. Около 3 ч. 30 мин. Gloucester завязывает бой на дистанции в 10000 м с
