Морская война на Адриатическом море

Томази А. Морская война на Адриатическом море

Перед войной

Соглашение, подписанное 10 февраля 1913 г. между представителями британского адмиралтейства и французского морского генерального штаба, начиналось так:

«В предвидении войны, в которой Франция и Великобритания оказались бы союзниками против Тройственного союза, обе державы будут стремиться согласовать свои операции на Средиземном море, как и везде, по мере их соответствующих возможностей и поскольку общая обстановка это позволит. Северное море явится решающим театром морских операций, вследствие чего для конечного успеха этих операций в целом совершенно необходимо, чтобы Великобритания сохранила полную свободу сосредоточивать на этом морском театре такие силы, которые окажутся необходимыми для достижения победы над противником. Вследствие этого британское правительство не может допустить никакого соглашения, фиксирующего, что английский средиземноморский флот будет содержаться постоянно в определенном составе. Однако, в принципе, целью британской политики явится сохранение на Средиземном море как в мирное, так и в военное время такого флота, который был бы в состоянии дать бой австрийскому флоту, в случае выхода последнего из Адриатики, с приемлемыми шансами на успех.»

Это соглашение не содержало ни обещания сотрудничества, ни, еще менее, союзных обязательств, хотя бы оборонительных. Сэр Эдуард Грей, министр иностранных дел Соединенного королевства, в момент, когда между генеральными штабами установился контакт, позаботился уточнить это обстоятельство в письме Полю Камбону, французскому послу в Лондоне, от 22 ноября 1912 г.:

«Мы условились, что эти консультации между специалистами не являются и не должны рассматриваться, как создающие обязательства. Например, существующая дислокация соответственно английского и французского флотов не базируется на обещании сотрудничества в военное время.»

Уинстон Черчилль в своих мемуарах уделяет много места доказательствам стремления британского правительства сохранять свою полную свободу действий, обеспечивая в то же время своим и нашим силам наиболее выгодное стратегическое исходное положение на случай подписания союзного договора, направленного против Тройственного союза. Мы оказались вынужденными принять эту концепцию и сосредоточить наши эскадры на Средиземном море, с риском, если бы мы оказались вовлеченными в войну с Германией один на один, оставить беззащитными наши побережья Ла-Манша и океана. В то же время англичане, несмотря на все их оговорки, не могли не сознавать, что они взяли на себя в отношении нас моральную ответственность, и надо признать, что они полностью осознали это обстоятельство в критический момент: нельзя приписать другой причине решение правительства Асквита, сообщенное Германии 2 августа 1914 г. (более чем за 24 часа до ультиматума по поводу Бельгии), не допускать никаких атак против морского побережья или морской торговли Франции. Наши представители имели основание гордиться лояльностью наших будущих союзников.

Таким образом все наши линейные корабли, наши лучшие крейсера и эскадренные миноносцы, половина наших миноносцев и подводных лодок оказались сосредоточенными на Средиземном море под командой вице-адмирала Буэ де Ляпейрер, главнокомандующего морскими силами. (Боевое расписание французского флота Средиземного моря — см. приложение 1.)

В середине 1914 г. положение нашего флота Средиземного моря по отношению к соединенным силам Тройственного союза на этом море являлось малоблагоприятным. Мы имели готовыми только два дредноута — Courbet и Jean-Bart, тогда как Италия и Австрия имели каждая по три. Третий линейный корабль нашей программы 1910 г., France, был готов вступить в строй, а четвертый, Paris, должен был быть готов только через несколько месяцев; их вступление в строй должно было к тому же компенсироваться вступлением в строй в каждом из двух флотов наших вероятных противников четвертого равноценного корабля. Что же касается линейных кораблей, предусмотренных нашей программой 1913 г., то первые из них могли быть закончены только в 1916 г. Мы обладали, правда, вполне однородной эскадрой из шести линейных кораблей типа Danton, менее сильно вооруженных, но очень надежно защищенных и могущих явиться ценными боевыми единицами в бою; что же касается линейных кораблей второй линии, то наше наличие было приблизительно эквивалентно таковому итальянского и австро-венгерского флотов вместе взятых.

В эту эпоху нисколько не сомневались в том, что основным эпизодом борьбы на море, быть может в самом ее начале, должен явиться морской бой, в котором линейные корабли сыграют решающую роль. В борьбе против одного из вышеуказанных флотов мы обладали совершенно определенным превосходством. Наша сравнительная слабость в борьбе против обоих могла, до известной степени, компенсироваться великолепной тренировкой нашего флота[1] и не раз подтвержденной морской историей малой эффективностью морских коалиций[2]. В данном случае малая эффективность являлась тем более вероятной, что итальянский и австро-венгерский флоты привыкли рассматривать друг друга скорее в качестве вероятного противника, чем союзника. Но если бы Англия не была с нами, исход борьбы оставался бы сомнительным, и мы не могли бы претендовать на обеспечение за нами господства на Средиземном море силами нашего флота.

Кроме того, с 1913 г. немцы выделили в это море два новых корабля, хорошо выбранных, чтобы представлять там их флот: линейный крейсер Goeben под флагом вице-адмирала Сушона и легкий крейсер Breslau. Первый, артиллерия которого была равноценна таковой любого из наших Courbet, не мог бы выдержать боя с последним вследствие недостаточности своего бронирования, но оба германских крейсера могли бы уклониться от боя благодаря своему 27-узловому ходу, значительно превосходившему скорость хода не только наших линейных кораблей, но и всех наших крейсеров[3].

Именно их присутствие на Средиземном море побудило Англию, за год до войны, заменить старые линейные корабли, составлявшие ее эскадру на Мальте, тремя линейными крейсерами — Inflexible, Indomitable и Indefatigable. Каждый из этих кораблей более ранней постройки, чем Goeben, в отдельности был слабее его в отношении наступательной силы, но два из них, вместе, обладали бы над ним несомненным превосходством; их недостаток заключался в меньшей скорости хода, не превышавшей практически 24 узлов. Адмирал Мильн, командующий британскими морскими силами, располагал еще четырьмя броненосными крейсерами под флагом контр-адмирала Трубриджа, четырьмя легкими крейсерами и 16 эскадренными миноносцами. Английская эскадра, если бы она вела бой совместно с нашим флотом, увеличила бы артиллерию последнего почти до восстановления равновесия с противником и дала бы ему недостающие боевые единицы с большой скоростью хода. Однако, соглашение 1913 г. точно устанавливало, что она сохраняла свою независимость: «Театр операций обоих флотов должен был, как правило, оставаться раздельным, французский флот должен был оперировать в западной, а английский — в восточной части Средиземного моря». Допускалась возможность, что события могли заставить их принять участие в одной и той же операции: «В этом случае, как было условленно, оба флота не должны были стремиться построиться и сражаться в общем боевом порядке, но скорее должны были маневрировать раздельно, взаимно друг друга поддерживая». Только в том случае, если бы условия обстановки привели британское правительство к столь значительному сокращению своего флота на Средиземном море, что он сделался бы слабее австрийского флота, соглашение предусматривало объединение командования: в этом случае остающиеся корабли присоединяются к французскому флоту в военное время; они оперируют под командою французского адмирала, главнокомандующего, всегда, однако, при том условии, что они могут