— Перестань! — крикнул кролик. — А то я немедленно уйду. Как тебе только не стыдно, злючка ты такая!
— Она же неживая, — угрюмо проворчал Руггедо.
— Откуда ты знаешь? — возразил Ушан. — Да хоть и неживая, всё равно она хорошая, и я не позволю её обижать. Ты украл её у хозяйки, бедняжку теперь и укачать некому.
— Вот я её сейчас укачаю, — зловеще пообещал Руггедо. Он бросил беспомощную куклу на пол и стал в неё бросать мелкие камешки.
— Сейчас она у меня живо заснёт, — злобно приговаривал он.
Кролик вскочил и схватил бедную куклу. Руггедо на самом деле очень боялся, что Ушан его бросит, поэтому он вернулся в своё кресло. Потянувшись, он достал с полки аккордеон и заиграл. При первом же пронзительном звуке Ушан вскочил, уронив куклу, и убежал в свою нору в дальнем углу пещеры.
После первой неудачной попытки завоевать Страну Оз Руггедо поселили в небольшом домике неподалёку от Изумрудного Города. Но Руггедо мог жить только под землёй. От солнечного света у него слезились глаза, а к тому же он не выносил вида весёлых и довольных жизнью людей, потому что был, как правильно назвал его Ушан, злючкой. Поэтому он делал вид, что живёт в домике, который подарила ему Озма, а сам проводил большую часть времени в подземной пещере. Он проникал туда через тайный подземный ход, ведущий из подвала домика.
Выкопать этот ход было нелегко. Руггедо в жизни не доводилось столько трудиться. Однажды он, копая, наткнулся на нору Ушана, вольного кролика, и уговорил его помочь копать, за что кролик должен был получать по рубину в месяц. Дело в том, что гном сумел захватить с собой из своего бывшего королевства немало драгоценных камней — целый мешок. С помощью Ушана дело пошло быстрее — кролик оказался отличным и опытным землекопом.
Руггедо задумал вырыть большую подземную пещеру прямо под дворцом Озмы и там основать себе новое королевство. Но когда они почти докопались до нужного места, земля начала осыпаться. Оказалось, что там уже есть кем-то вырытая большая пещера, которая полностью повторяла очертания Озминого дворца, в чём Руггедо убедился, проделав тщательные измерения. Оттуда даже были слышны шаги слуг, расхаживающих по великолепному зелёному дворцу.
Это тёмное подземное убежище в точности отвечало вкусам бывшего Гномьего короля, и он немедленно захватил его, даже не дав себе труда выяснить, кому же оно принадлежит. Почти два года он здесь жил, никем не замеченный, и считал это место своим новым королевством. Ушан попробовал уговорить кое-кого из своей кроличьей родни пойти к Руггедо в подданные, но из этого ничего не вышло — характер у гнома был ужасный, и он имел дурную привычку таскать кроликов за уши, так что не прошло и недели, как все от него разбежались. Он как-то и Ушана попробовал оттрепать за уши, но кролик вырвал у него клок из бороды и так стукнул по ноге, что Руггедо зарёкся его трогать.
Ушан всё-таки остался с Руггедо: во-первых, он потешался, глядя на злого гнома, а во-вторых, Руггедо, боясь потерять единственного помощника, подкупал его подарками — каждый день он что-нибудь воровал в Изумрудном Городе и отдавал кролику. В свою очередь, кролик оказывал ему мелкие услуги и слушал его воркотню. Всё, чем была обставлена пещера, было украдено из разных домов Изумрудного Города. Двадцать семь диванных подушек Руггедо постепенно натаскал из дворца. Оттуда же происходил изумрудный фонарь. Каждый день Руггедо выходил в город и навещал кого-нибудь, делая вид, что пришёл по-хорошему в гости, а после его визитов у людей пропадали чашки, ложки, подсвечники и прочая мелкая домашняя утварь.
Игрушечное кресло-качалку, которое Руггедо упрямо величал своим троном, он украл у Бетси Боббин, девочки, которая жила во дворце Озмы. С большим трудом ему удалось протащить это кресло по подземному ходу. Деревянную куклу он стащил у Трот, другой Озминой подруги. Это была её любимая кукла. Её вырезал из дерева сам Капитан Билл, одноногий моряк, один из самых знаменитых граждан Страны Оз. Однажды они с Трот устроили пикник в Стране Мигу-нов, и там-то Капитан и вырезал ей эту куклу из маленького деревца с жёлтой корой, которое там росло. Капитан был человек старый и куклу сделал немодную, но зато у неё руки и ноги хорошо гнулись в локтях и коленях, она могла стоять и сидеть. У неё были смеющиеся синие глаза и вздёрнутый носик, а её алые губки постоянно улыбались. Словом, кукла была очень милая и забавная. Капитан назвал её Пег. Трот нарядила её в красивое старинное платье, из- под которого виднелись длинные кружевные панталончики. Потом она решила, что Пег — слишком короткое имя, и добавила к нему Милли, потому, объяснила она Капитану Биллу, что она такая милая. Все жители дворца очень полюбили играть с Пег Милли, всем она нравилась. Но однажды её забыли в саду, на куклу набрёл Руггедо и, злобно посмеиваясь, утащил под землю, в свою пещеру.
Если бы Трот знала, что её любимую куклу бьёт и обижает старый гном! Но девочка ничего не знала. Она искала свою куклу повсюду, пока не отчаялась. К счастью, Пег была сделана на совесть, иначе бы она давно распалась на куски от дурного обращения. Но она держалась, терпела злобные выходки гнома, и её милая мордашка по-прежнему весело улыбалась.
Но, конечно, быть единственной подданной такого злого короля нелегко даже деревянной кукле, и ежедневные побои оставили на ней следы. Носик у неё обломался, одна штанина кружевных панталончиков и оба рукава красивого платьица оторвались. При кролике старый гном не тряс её слишком сильно, но без него Руггедо представлял себе, что эта кукла — его прежний дворецкий Калико, и издевался над ней вволю.
Когда Руггедо не был занят вытёсыванием на камнях своей истории или избиением куклы, он занимался рытьём новых подземных проходов и пещер, так что его главная пещера была окружена паутиной лазов и каморок. В голове гнома прочно засела идея рано или поздно захватить Изумрудный Город, вернуть себе былую волшебную силу и тогда, превратив всех жителей города в покорных рабов, вернуться в свои старые владения и отнять трон Гномьего Королевства у Калико. Как именно добиться всего этого, он ещё не придумал, но не сомневался, что подземные ходы ему пригодятся. Так что он рыл и рыл.
А выходя на поверхность, он притворялся милым и добрым, делал вид, что очень доволен своей жизнью, и Озма думала, что он исправился. Своими замыслами он делился только с Ушаном, который мрачно качал головой и думал, что пора ему бросить службу у злого старика. Сам-то кролик был незлой, просто у него была слабость к красивым вещам, и ложки, чашки и прочие предметы, которые Руггедо таскал для него из Изумрудного Города, ему ужасно нравились. Он понимал, что всё это добыто нечестным путём, но ведь сам-то он работал на гнома честно, не ленился, поэтому внушал себе, что если «старый злюка» и ворует, его, Ушана, это не касается.
В глубине души он, конечно, понимал, что, помогая Руггедо, поступает неправильно, но по слабоволию никак не мог решиться уйти от него.
И сейчас, пока гном сидел в кресле, играл на аккордеоне и пел неприятным голосом отрывки старого гномьего гимна, кролик предавался созерцанию своих сокровищ. Вся его нора была забита ими. Там были два блюда, украшенные изумрудами, золотой карандашик, дюжина фарфоровых чашек с блюдцами, двадцать напёрстков, украденных из корзинок с шитьём у разных добрых горожанок, лоскутки шёлка, картинки и ещё много чего хорошего.
— Сколько у меня всего! — шептал кролик. — Скоро можно будет жениться и завести домашнее хозяйство.
Он взял в лапы пару красных шерстяных носочков, которые раньше принадлежали кукле одной девочки, и с восторгом залюбовался ими. Из всех краденых вещей, подаренных ему гномом, кролик больше всего ценил эти носочки — наверное, потому, что они ему были как раз. Собственно, это была единственная вещь, от которой была какая-то польза.
Завывания аккордеона наконец прекратились. Ушан решил, что его злобный хозяин отправился спать, и решил немного поразвлечься. Набросив на плечи шёлковый зелёный шарф, он стал красоваться перед зеркалом, представляя себе, что он придворный из дворца Озмы. Потом он сбросил шарф, сел на пол и стал надевать красные носочки. Но едва он успел натянуть один носок, как из пещеры Руггедо раздался громкий и пронзительный крик, от которого длинные ушки кролика стали торчком.
