Возможно, мне просто померещилось, но тогда мне показалось что на благообразном лице монаха, всегда выглядевшего немного ленивым и даже туповатым, благодаря своим трем подбородкам - внезапно промелькнуло недоумение, мгновенно перешедшее в восхищение. Брат Флавиан наклонился и отечески поцеловал меня в лоб:
- Поздравляю тебя, моя дорогая девочка, ты начала взрослеть. Теперь ты задумываешься не только об играх и уворованной с грядок землянике, но видишь несоизмеримо дальше собственного носа, в отличие от своих друзей - равнодушно плывущих по течению жизни. Но учти, умным быть трудно, а подчас - и опасно. Знания обостряю чувство справедливости и стократно усиливают стремление к добру. Знания становятся обременительным грузом, ибо чем больше ты узнаешь об истинном устройстве мира, тем больше лишнего ты знаешь...
- Лишнего для кого? - с любопытством спросила я, сразу же уловив некую странную недоговоренность, прозвучавшую в словах монаха.
Но Брат Флавиан лишь опечаленно вздохнул, уклончиво уходя от ответа:
- Не спрашивай меня, Йона. Чужой опыт никогда не способен заменить свой собственный, дающийся нам ой как нелегко. Запомни - молодость отважна и безрассудна, поэтому именно она толкает нас на необдуманные поступки, побуждая безоговорочно принимать сторону добра или зла. Но, делаясь старше, люди утрачивают бескомпромиссность юности и начинают видеть серое - не принадлежащее ни добру, ни злу и при этом - вбирающее в себя и то, и другое. Наш мир - сер, но люди не умеют становиться серыми, а потому у каждого из нас складывается свой индивидуальный путь к богу, и рано или поздно тебе тоже придется определиться со своим выбором. Воздержаться же и остаться в стороне - не удавалось еще никому...
'К которому богу?' - хотелось воскликнуть мне, но главный колокол важно загудел, возвещая о начале церемонии Выбора учеников.
- Беги в мыльню, умойся и причешись, - наставник ласково хлопнул меня ниже поясницы, - а то твои волосы напоминают растрепанное воронье гнездо!
Не смея ослушаться полученного приказа, я помчалась приводить себя в порядок, но все же услышала последнее наставление Брата Флавиана, высказанное задумчивым шепотом:
- Знай, дитя мое, что в критических ситуациях у нас уже нет времени на принятие обдуманного и верного решения, а есть только несколько мимолетных секунд для его исполнения...
Признаюсь честно, тогда я еще не понимала всей сути вложенного в эту фразу смысла, затвердив ее будто некое неоспоримое, непреложное правило. К тому же, я торопилась, поэтому не приняла близко к сердцу слова Брата Флавиана, отлично знавшего о том, что давать советы детям - занятие в высшей степени бесполезное и неблагодарное, ибо советы - это то единственное, добавки чего молодежь не попросит никогда и ни за какие коврижки. Поэтому, постигать истинную сущность откровений моего мудрого наставника мне предстояло намного позднее, причем - весьма запутанным и болезненным способом...
Попав в мыльню, я торопливо побрызгала себе на лицо холодной водой, и испытующе всмотрелась в собственное отражение, кривовато покачивающееся в полупустом медном тазу. Будто впервые в жизни я оценивающе разглядывала свои высокие скулы, чуть впалые щеки - плавно переходящие в слегка выступающий вперед подбородок и гладкий, бледный лоб. Детские ямочки исчезли с них уже пару лет назад, а вот мелкие рыжие веснушки остались на прежнем месте, чему я были только рада. Я очень любила свои сиреневые с золотистыми крапинками глаза, считая их единственной достойной внимания деталью. Нет, я вовсе не причисляла себя к безнадежным уродинам, но вот нос на мой вкус выглядел слишком тонким, а губы, наоборот, казались излишне пухлыми. Да еще эти заостренные эльфийские уши, будь они прокляты... И почему я такая нескладная?! Маленькая, тонкокостная, с недоразвитой мальчишеской фигурой... А мои буйные, иссиня-черные, не поддающиеся укладке локоны!.. Я попыталась быстренько сотворить что-нибудь приличное со своими непослушными волосами: сначала заправила за уши, потом попробовала распустить спереди по плечам, но - поняв тщетность всех ухищрений, просто стянула их вовремя обнаружившейся в кармане лентой. Спаси меня, бог Шарро, только бы не опоздать к началу церемонии, ведь чаще всего мы опаздываем в двух случаях - специально, и когда очень торопимся успеть!
Ход времени - неумолим. Именно время без остановки вращает скрипучее колесо нашего существования, сменяя времена года, сезоны природных изменений и поколения людей. Под влиянием времени в наш мир приходят все новые эпохи, а старые уходят в небытие, исчезают навсегда - оставляя после себя воспоминания, которые постепенно превращаются в легенды. Легенды обрастают невероятными деталями и становятся мифами, но даже они забываются, особенно в том случае если эпоха, породившая их - получает название Проклятой. И вот однажды, в некий год именно такой эпохи, поименованный Годом великого исхода - в глубине песчаной Пустоши зародился Голос, не принадлежащий ни эльфу, ни человеку. Он преданно прислуживал утратившим свою власть Неназываемым, хотя ни во что не вмешивался и пристально наблюдал за пошатнувшимся равновесием добра и зла. Этот Голос не был началом чего-то важного, ибо у бескрайнего течения времени нет ни начала, ни конца. Однако, сей странный Голос все-таки стал невольным предтечей всего, происходящего здесь и сейчас...
Голос свободно проник за мощную стену Блентайра, лентой обернулся вокруг высоченной башни - хозяйски поглаживая ее идеально подогнанные камни и лениво колышущиеся флаги, венчающие крышу. Данное здание выглядело изысканно-грациозным и одновременно с тем являлось наглядным выражением чьей-то непоколебимой воли, тяжко давлевшей над столицей словно неумолимый рок судьбы или карающий замах пудового кулака власти. Возможно, для всех тех людей, кто жил и умирал в Блентайре на протяжении всех трех тысяч лет его существования, это сравнение казалось всего лишь мрачной метафорой, но - на самом деле, только весьма немногие из видевших эту башню, знали, что творится внутри нее. Похожая на устремленную прямо в небо иглу и населенная наимудрейшими из самых мудрейших людей Лаганахара, сия башня носила имя Звездной, но увы - не являлась таковой по сути, ибо ее сердцевина подверглась разрушению гордыней, завистью и лицемерием, а поэтому - давно прогнила насквозь.
Голос беспрепятственно промчался сквозь город, глядевшийся скорее произведением искусства, нежели обыкновенной человеческой столицей. Впрочем, в этом факте не содержалось ничего удивительного или противоестественного, ибо Блентайр построили никто иные как эльфы - эти никем не непревзойденные архитекторы, скульпторы и маги. Каждое здание их столицы получилось истинным чудом, созданным дотошными руками Полуночных. Даже простые гранитные скамьи - там и сям разбросанные между тенистых аллей главного городского парка, были превращены в воплощение совершенной красоты. Куда ни кинь взор, всюду перед тобой немедленно предстают затейливые архитектурные изыски: то купол храма, выполненный в образе восходящего над облаками месяца, то бьющий с крыши здания фонтан - созданный в виде двух встречных волн. На мостовой одной из улиц, точно напротив друг друга, размещалась пара трехэтажных зданий, выполненных в форме жриц богини Банрах. Мраморные создания - наполовину строения, наполовину статуи - тянулись друг к другу каменными руками, сложенными в жесте радушного приветствия. Их волосы неподвижной волной спадают назад, но сделаны они столь искусно, что кажется, будто каждая прядь живет сама по себе, вдохновенно трепеща на ветру.
Сами же улицы выглядели куда менее величественно. О, некогда - века назад, их проложили очень тщательно - спланировав как цепочку идеально расходящихся от Звездной башни проспектов, подобным лучам солнца, но этот свет безнадежно померк под горами мусора и отбросов, свидетельствующих о перенаселенности, вызванной наступлением пустыни. А, возможно, перенаселенность стала отнюдь не единственной причиной царившего на улицах беспорядка. Люди никогда не понимали и не разделяли педантичной тяги к красоте и порядку, присущей изгнанным из города эльфам. Вывески лавок и навесы над парадными подъездами домов уже долгое время не знали чистки и полировки. Горы отбросов копились и гнили в переулках, привлекая мух и крыс и отвращая всех прочих. В темных углах и подворотнях таились всякие опасные личности, на что прежде они никогда не осмелились бы, тем более так самонадеянно. И уж точно, проживай здесь эльфы, к присутствию бродяг и воров не относились бы с таким равнодушием...
Так куда же подевался он, прежний безупречный порядок - ранее насаждаемый железной волей
