Бэй, хотя они находились на расстоянии в 50 миль.
В общей сложности я миновал несколько тысяч «заливов Каролины», на десяти из которых сделал остановку, чтобы взять образцы. Эти десять покрывали всю поверхность Северной и Южной Каролины, доходя почти до границы Джорджии. Самые дальние находились на расстоянии около 250 миль друг от друга и покрывали площадь в 1500 квадратных миль. Несмотря на этот значительный разброс по территории, результаты тестов, проведенных на всех этих «заливах», имели примечательную схожесть. Если «заливы» возникали в разные времена, результаты должны были значительно варьироваться — но этого не было. Это свидетельство поддерживает нашу теорию: все «заливы» возникли в одно время по одной и той же причине.
Направив машину на юг к близлежащему Мэриону, Южная Каролина, я следовал координатам GPS, чтобы доехать к многообещающему «заливу», но когда я свернул на лесную дорогу, мне внезапно пришлось остановиться. На протяжении нескольких дней шли дожди, и дорога передо мной превратилось в непрерывную череду грязных луж. Тогда я повернул машину и направился обратно в мотель, досадуя, что заехал в тупик. Определенно, подумал я, мне нужно поискать более доступные «заливы». Придется снова проверить карты.
И именно в это время меня вдруг охватило предчувствие удачи. Вопреки логике я решил все же двинуться дальше по этой отдаленной лесной дороге, даже несмотря на то, что рисковал безнадежно застрять в грязи. К счастью, примерно через милю непрерывной езды грязная дорога сменялась на сухую.
Примерно через полчаса я решил использовать GPS, чтобы найти безымянный залив, который я назвал МЗЗ. Вскоре я уже собирал образцы на берегу. Внезапно я услышал странный шум и, к моему изумлению, увидел карг для гольфа, который ехал между деревьями у берега. Сидящие в карте, видя мою голову, были, похоже, удивлены не меньше меня, но продолжали движение. Взобравшись по осыпающемуся песку, я увидел среди деревьев ямку для гольфа; дальше к площадке для гольфа шла отдельная дорога. По всей видимости, создатель этой площадки решил, что белый песок «залива» прекрасно подойдет для ямок, и поэтому присоединил берег к площадке. Без сомнения, ни архитектор, ни гольфисты не знали, сколь необычными были их ямки.
Этот эпизод привел меня к печальной мысли, что «заливы» исчезают, и исчезают быстро. Нет уже примерно 60–80 процентов заливов, и большинство прекратило свое существование за последние 100 лет. На них строят дома, торговые центры и оборудуют площадки для гольфа. Еще через 100 лет, наверное, сохранится лишь несколько «заливов», при условии, что их будут охранять специальные законы штата
После того как гольфисты исчезли, я вернулся к сбору образцов. Я вырыл по несколько фунтов песка сверху донизу через каждые пять — десять футов и положил их в пакеты с этикетками. Когда я пересыпал песок с совка в пакет, то заметил маленький, черный, размером в один дюйм кусочек чего-то непонятного. Когда я поднял этот кусочек, он оказался легким и очень грубым на ощупь, вроде колючей черной губки. Весьма озадаченный, я промыл его водой из фляги и вгляделся внимательней. В «губке» было полно отверстий, и когда я повернул ее к солнцу, она засверкала, как стеклянная. Попытавшись расколоть ее на небольшие частицы, я обнаружил, что сделать это нелегко.
Первой моей мыслью было: а не древесный ли это уголь? Огромная температура пожара (или местного возгорания) может делать с деревом самые необычные вещи, включая образование раскаленных взрывоопасных газов, способных полностью уничтожить взрослое дерево за секунды.
Был это обсидиан или вулканическое стекло? Ничего подобного я прежде не видел. В Южной Каролине и поблизости от нее нет вулканов, так что вулканическое происхождение «губки» исключалось. Оставалось только предположение, от которого я пришел в волнение. Что, если это стекло — от столкновения с метеоритом? Это было возможно, поскольку оно имело расплавленный вид (илл. 10.7), но я никогда не видел метеоритное стекло со столь большим количеством крупных отверстий. Это был самый странный предмет из когда-либо найденных мною, и я почувствовал, что в моих руках находится очень важный ключ к ответу на вопрос что произошло 13 тысяч лет назад.
Решив поискать такие же «губки», я начал просеивать песок, пока у меня не набралась полная ладонь таких же образцов. Позднее, когда я все взвесил, то обнаружил, что «губки» составляли целых 2 процента от всех осадков. Губки располагались примерно таким же образом, как и магнитные частицы: максимальное количество находилось в верхней части берега залива, хотя в небольших количествах черное стекло присутствовало по всему берегу.
Внезапно я подумал, что нечто похожее было найдено в Топпере — куски, которые я принял за древесный уголь. Они были намного меньше, но такие же черные и поблескивающие. Может, следует поискать такие же «губки» на всех берегах «заливов»? В моей головой роились вопросы, предположения, я был готов снова начать свою работу по изучению всех мест, которые я уже посетил. Если я найду «губки», это будет огромным достижением
Когда я сидел так, рассматривая необычное черное стекло, мне в голову пришла неожиданная мысль. Меньше часа назад я хотел уехать, и если бы проигнорировал свой интуитивный порыв, то мог бы никогда не увидеть таинственное черное стекло; это был ключевой момент. Как вы увидите позже, новая находка помогла мне связать возникновение «заливов» с некоторыми точно датированными местами раскопок эпохи кловис.
Вернувшись домой, я достал ящик с образцами со всех мест раскопок эпохи кловис. Здесь оказались небольшие кусочки легко обнаруживаемого черного стекла из Гэйни (Мичиган), Маррей-Спрингс (Аризона), озера Бак (около Эдмонгтона, Альберта), Топпера (Южная Каролина), причем только в слое эпохи кловис. Я не нашел ничего в образцах из Блэкуотер-Дро (Нью-Мексико), с водохранилища Святой Марии (Калгари) или с озера Хинд (Манитоба). В целом стекло было распространено по всему континенту от Аризоны до Альберты, Мичигана и обеих Каролин, и везде время его появления — 13 тысяч лет назад.
При этом черное стекло у «заливов» располагалось по всему берегу, в максимальных количествах на вершине, а в предыдущих местах раскопок эпохи кловис — только в узком слое, соответствующем ей.
Все свидетельства подтверждали нашу теорию о том, что берега и «заливы» были сформированы в одно и то лее время. В поддержку этого служит то, что Айвестер и его коллеги подсчитали, что два берега «залива» были образованы 11,3 и 12,63 тысячи лет назад, используя оптически стимулируемую люминесценцию. Айвестер использовал прибор для определения последнего времени, когда песок был подвергнут воздействию света. Мы использовали ту лее технику для датировки двух различных уровней на берегу «залива» МЗЗ, в которых было обнаружено черное стекло. Д-р Джеймс фиттерс и Джек Джонсон из Лаборатории датировки люминесценции из Университета Вашингтон, сообщил, что «самый большой возраст (11,4 ± 6,1 тысячи лет) близок ко времени эпохи кловис и, если взять все данные, не похоже, что осадки берега имеют больший возраст». Это означает, что берега «заливов» сформировались, скорее всего, в эпоху кловис. Какое-то время мы занимались тайной черного стекла, поскольку оно ставило много вопросов. Если оно появилось от удара небесного тела как мы можем объяснить необычно мелкие кратеры «заливов»? Вдобавок озадачивало отсутствие каких-либо следов метеоритов. Могли эти стеклянные фрагменты быть единственной субстанцией, которая осталась от столкновения? Мог ли этот метеорит полностью состоять из черного стекла? Если так, это кажется очень странным.
Чтобы решить проблему, нам пришлось прибегнуть к помощи. Доктор Тед Банч, ушедший на пенсию глава отдела экзобиологии Исследовательского центра Эймса НАСА, а ныне — профессор Университета Северной Аризоны, работал с нами над загадкой магнитных частиц, внедрившихся в кости мамонтов; он заинтересовался и черным стеклом. Когда я послал ему кусок стекла, он позвонил мне и сказал: «Это самый необычный образец, который я только видел».
Тед испытывал образцы стекла с помощью университетского прибора, который был способен определить точный состав элементов неизвестной субстанции. Результаты теста нас изумили: это было не обычное кремниевое стекло — в нем кремния не было вообще; образец содержал углерод, кислород и почти ничего больше. По мнению Теда, «губка» сформировалась из материала, который прибыл на нашу планету откуда-то, и ни он, ни мы не знали точно, что это было или как это попало сюда.
Мы сделали дополнительные тесты с этим углеродным стеклом. Они в конце концов позволили выявить правду (которую мы обсудим более подробно в следующих главах). В конце концов, с помощью
