собаки. Нам этого хватит…»
Юра читал письмо, а в голове крутилась песня, впервые услышанная ранней осенью у Сони, они потом ее часто распевали с Чернобылиным:
(…Этого Юра там уже не увидит… в Тобольске…)
(…Да уж, вот это верно…)
Юра перевернул листок с письмом.
«Теперь, как найти меня?
От Москвы нужно ехать до г. Тюмень, поезд идет больше двух суток. Советую ехать почтовым, дешевле, и возьми плацкарту. В Тюмени ты сразу отправишься в гостиницу, оставишь там багаж на хранение и сходишь на станцию Автогужтреста. Там узнаешь, когда идет автобус на Тобольск. Проезд от Тюмени стоит 40 р., езды 8-10 часов, около 300 км.
В Тобольск ты приедешь, вероятно, уже ночью, но смущаться не следует, тебе укажут, где улица Володарского, это недалеко.
Рыбстанция на 2-м этаже, нижний этаж занят общежитием, там можешь постучать в 1-е или 2-е окно от ворот и тебе откроют.
Когда решишь ехать, дай телеграмму. Будучи в Тюмени, тоже лучше дай телеграмму, чтобы я мог тебя встретить.
Советую еще раз продумать принятое тобой решение ехать, приготовиться не скучать и работать.
Ну, всего хорошего.
Кого как, а меня до сих пор удивляет, что Юра принял такое решение и что оно не поколебалось в нем, когда стало на глазах превращаться в нечто реальное — особенно после доброго, но трезвого письма Бориса Маркеловича, отнюдь не сулящего ничего радостного и заманчивого: обыкновенную, не слишком легкую работу — только не где-нибудь в Москве, а за тысячи километров от нее, в не очень-то удобных условиях. Это не было похоже на те путешествия, что он не раз совершал, усевшись на зеленый диван с книгой в руках. А подлинные путешествия до сей поры, да еще одному, приходилось Юре проделывать лишь в электричке по маршруту Москва-Мамонтовка, протяжением в 28 километров.
И, тем не менее, он не думал идти на попятный. Задор юнца, которому около пяти месяцев назад исполнилось шестнадцать? Вероятно. Но и нечто более серьезное.
Если его, достаточно избалованного столичными условиями, вниманием друзей и взрослых, не пугала перспектива коренной смены бытия, значит, была тому какая-то важная причина. Пусть не вылившаяся в видимые формы и слова, но, тем не менее, существовавшая в нем, как существует в организме опухоль, до поры до времени неизвестная, невыявленная, однако влияющая уже на жизненные функции, диктующая свои условия… Ладно, пусть не опухоль, пусть что-то другое. Одно можно сказать определенно: шло это не от силы — скорее, от слабости…
А возможно, не обошлось и без влияния небесных тел. Ибо родился Юрий не только в Год Обезьяны (по Восточному календарю), но и под зодиакальным созвездием Девы (под знаком Вирго) — одним из двенадцати, через которые проходит Солнце в своем годовом движении; и, кто знает, разве не могли в его решении сыграть свою роль хотя бы некоторые из двух десятков качеств, свойственных всем, появившимся под этим Знаком. Попробую перечислить их, а уж дело тех, кто составил какое-то впечатление о нашем герое, судить, чему из этого джентльменского набора он соответствует, а чему нет.
Итак: надежен, работящ, честен, сметлив, наблюдателен, разборчив, рассудителен, остроумен, независим, склонен к самокопанию, воспринимает жизнь серьезно, добросовестен, пытается во многом доходить до сути, бережлив, умеет приспособиться к жизненным обстоятельствам, но не обладает достаточной жесткостью и силой духа для достижения материального благополучия; нет собственных идей, но умеет воспринимать от других и по-своему перерабатывать… Понятно?
Словом, чуть ли не идеал. Однако Обезьяна, в Год которой он появился на свет, вливает некоторое количество дегтя в полную до краев бочку меда, поскольку вот какими свойствами снабдила она тех, кто имел неосторожность родиться под ее Знаком: тщеславие, безнравственность, изворотливость… Правда, к этому добавила немного артистизма и чувства юмора, но вряд ли это сможет утешить почитателей (и читателей) Юрия.
Чтобы как-то развеять грустное впечатление, могу лишь сообщить еще несколько подробностей, связанных с «Девами»: соответствующая им планета — Меркурий; камень — лунный; цвет — оранжевый; число — 5; день — среда; цветок — анютины глазки… Что все это значит — разбирайтесь сами…
(Много лет спустя, прознав о своих связях с Небом, Юрий сочинил такое заносчивое четверостишие:
В том же письме Бориса Маркеловича была приписка, адресованная Юриной матери.
