— Зачем ты меня спас? Ты же злодей, тебе по сценарию не положено! — Этот вопрос я уже задавала ему за сегодняшний раз уже даже не в сто двадцатый раз, и все время он отшучивался.
— Прости, я забыл. Давай я тебя здесь сам дожгу? — Вот и в этот раз ушел от ответа.
— А куда мы едем? — решила я пойти другим путем.
— Мы? Я везу тебя к Харуне. Она, наверное, уже совсем испереживалась. Вот сдам тебя ей на руки и снова начну творить пакости. — Опять не сказал ничего конкретного мерзавец. Я ведь спрашивала куда мы едем, а не к кому! Мало ли где сейчас находится Харуна.
— Так дал бы меня сжечь.
— Но тогда книга бы закончилась в самом начале. А у авторов еще три части запланирована. Я не мог их так подвести. И потом свадьба…
— Не смешно! — Это слово уже вызывало во мне не нервную дрожь, а просто неконтролируемой желание кого-нибудь прибить. Желательно некроманта.
— Да ну, не может быть, чтобы на протяжении целой книги не случилось ни одной свадьбы. Это нарушение законов жанра. — По-моему у Рета от переживаний начался бред, что-то он начал нести совсем уж бессмыслицу, хотя и до этого не блистал умом.
— А долго еще ехать?
— Устала? — Участливо спросил он.
— Руки болят и голова. — Постаралась вложить в голос я максимальное количество страдания. Причем, мне даже не пришлось особенно стараться, так жалобно вышло, что я сама себе удивилась.
— Странно. Про голову. Ну, раз болит, значит она есть. Никогда раньше не замечал этого, но чего нового не узнаешь. — Нет, он все же мерзавац, мне тут плохо, а он издевается. Все мои проблемы с головой заключаются в том, что я все еще его слушаю, и не придушила его и свою «сестру».
— Ах, ты мерзавец! Я тут умираю, а ты издеваешься! Когда мы уже приедем, и ты оставишь меня в покое?
— Да, не знаю я, как получится, может завтра уже приедем. А может ты опять во что-нибудь вляпаешься, и будем еще пару лет путешествовать.
— Может тогда телепортируемся? — Я уже была согласно почти на все, лишь бы побыстрее принять горизонтальное положение и начать активно себя жалеть.
— Гредия, ты иногда производишь впечатление очень умной девушки. А иногда дура дурой. — Я не знала как среагировать на это заявление, почему-то очень хотелось обидеться. — Не ужели, в свете последних событий ты не поняла, что я не могу тебя телепортировать?
— Но я же добралась до замка. — Хотя, действительно, возможно, замок был в совершенно другой стороне. Все же надо было уделять географии больше внимания.
— Можешь попробовать еще раз. Только сама. — Рет равнодушно отвернулся, занятый крайне важным делом, поиском чего-то в своей сумке, и, предоставив мне сомнительную честь самостоятельно пытаться развести огонь.
— Рет, у меня голова болит. И руки. — «И ноги, и попа, и все прочие части тела»- читалось на моем лице и я поэтому не стала озвучивать это вслух.
— Вот именно. А телепортировать мага, если он еще и подсознательно сопротивляется, невозможно. — Решил снизойти к убогим и ответить на мой предыдущий вопрос маг.
— А если я не буду? Не буду сопротивляться? — Спорила я из духа противоречия. Ибо точно знала, что сопротивляться я буду даже находясь при смерти, и даже уже умерев тоже буду сопротивляться.
— Ты? Не будешь? Не поверю… Ты сможешь запросто это делать сама, когда научишься, или при помощи телепортационных станций, но они возле Школы. — Рет узрев мои мучения по разведению огня, все же решил помочь. Под его руками огонь сразу же занялся, лагерь был разбит за пару минут, и вскоре ужин тоже был готов.
— То есть, погоди… Ты знал, что не сможешь меня телепортировать, и все равно сделал попытку? А если бы я погибла? — Каша была такая вкусная, и начинать скандал мне ужасно не хотелось, но неожиданно пришедшая на ум мысль никак не давала покоя, требуя обличения в слова.
— Но ведь не погибла. А потом не забывай, я же злодей. Мне положено. — Рет философски пожал плечами, быстро дуя на горячую ложку каши и уверенно отправляя содержимое в рот.
— Негодяй! — Как-то вяло заметила я.
— А ты чего хотела? И потом я же тебя спас! — Рет тоже не хотел ругаться, и оправдываться не стал. Признал как данность свойство своей подлой натуры.
— Негодяй! — Уже уверенней я повторила.
— Повторяешься! Спи давай, ругаться завтра будешь. — Рет в пследний раз облизал ложку, поскреб по стенкам котелка и, убедившись, что больше там ничего нет, завернулся в одеяло, и как ни в чем не бывало, захрапел.
Ночь порадовала прохладой. Но почему-то мне было жарко. С наступлением сумерек, становилось прохладнее, а жар шел откуда-то из груди. Звезды радовал взор, к ним обращенный, комары, как обычно, зудели где-то над ухом, впрочем, отмахиваться от них, сил не было.
— Рет, добей меня. Прояви сострадание! — Прошептала я в темноту. Так было жаль себя. А еще и морально зависеть от него. Кормит, поит, только что в туалет не водит, и то только потому, что я терпела. А стоило бы попроситься, думаю, отвел бы.
Ответом мне послужил только храп. Понятно, даже сострадания у него нет. Лучше бы меня Харуна спасла, не так стыдно было бы. Уснуть я не могла. Кое-как соскребя свое безвольное тело с лежанки, я поползла в сторону кустов.
— Тебе помочь? — Раздался проникновенный баритон. А кто же тогда храпел?
— Спи, злодей, сама убьюсь.
— Ну, мало ли. Да ты не стесняйся. Зови если что. — И храп возобновился с прежней силой.
Приползя обратно, я не стала заваливаться обратно, все равно уснуть не смогу, а пользуясь расслабленным состоянием врага, решила поковырять у него в сумке. Может, есть какая обезболивающая настойка.
Банка с похожей по цвету настойкой нашлась. Но стоило мне взять ее в руки, как она вспыхнула синим пламенем и взорвалась. Храп опять прекратился.
— Гредия! Кто из нас злодей? Дай мне поспать!
— Прости, я не хотела. — Я виновато погладила торопливо положенную на место сумку. В ответ на это в ней еще раз что-то взорвалсь.
— Положи на место мою сумку, там ты не найдешь ничего интересного. — Да он даже не обернулся. Так и продолжал лежать спиной.
— Как, а плетка кожаная, кандалы? Где все обязательные причиндалы злодея?
— Извини, я забыл их дома. В следующей серии принесу. И вообще что ты там ищешь? — Он все же соизволил обернуться он на источник разрушительной силы. То есть на меня.
— Дай что-нибудь обезболивающее. Сил нет больше терпеть.
— Терпи. Все положительные герои всегда терпят жуткую боль, идя по трупам врагов к цели. Учись, пока я жив. — И он снова отвернулся. Нет, ну нельзя же быть таким жестоким.
— Ну, Рет, так то герои. А я слабая больная женщина! Ну, дай, прояви сострадание! — Теперь я клянчила уже просто из вредности.
— Я могу тебе дать только по башке. Но вдруг еще перестараюсь. Будешь подвиги совершать, лишенная остатков разума… Хотя, может мне тебя усыпить? Для твоей же безопасности?..
…Ваза в веселый розовый цветочек сильно выбивалась из общего рабочего фона. Кабинет был самый, что ни на есть рабочий. На столе, заваленном разными бумагами, высились стопки книг, стояли колбы и валялись исписанные мелким почерком свитки. Но вот эта ваза явно выбивалась из общего фона. Как она могла попасть сюда для самого Рета оставалось загадкой вот уже на протяжении почти пяти лет, когда она впервые начала услаждать его взор. Но вот выкинуть ее, или переставить в другое место как-то все было недосуг. Вот и сейчас его глаз привычно зацепился за это несоответствие, но потом маг недоуменно моргнул и перенес свое внимание на собеседницу:
