он молодой маг, а мгновением позже, будто он великий правитель. Закрыв глаза, он смутно припомнил разговор у огня. Действительно, теперь он Эдмунд, но все еще и Алан. Постепенно образ Алана начал блекнуть и теряться на фоне воспоминаний Эдмунда. Когда у герцога осталось только легкое ощущение, что что-то не так, воды поглотили его.
Герцог открыл глаза. Звезды пропали. Теперь над ним тускло мерцала лампа. Послышалась какая-то возня. Он повернул голову и заметил Натана, поспешно прячущего в складках одежды остатки лепешки.
-- О чудо, милорд! -- воскликнул Реджис, приблизившись к герцогу почти вплотную. -- Милорд, вы проснулись, какое счастье! Как вы себя чувствуете, милорд?
Герцог молча сел. В голове все смешалось: обрывки воспоминаний, снов, каких-то разговоров. Промелькнуло несколько незнакомых образов, лиц. Он отчетливо увидел рыжеволосую девушку, но кто она, равно как и где он ее встречал, герцог вспомнить не мог.
-- Милорд? -- насторожено позвал канцлер.
-- Натан, как долго я был... -- герцог на мгновение задумался, подбирая слова. -- Как долго я спал?
-- Ох, милорд, -- облегченно выдохнул Реджис, -- вы отдыхали ровно четыре дня. Уже завтра состоится Большой совет. Все это время, милорд, я молился за вас и, похоже, милостивая Анкейн откликнулась на мои мольбы.
Герцог осмотрелся. Кроме огромного ложа и маленького стула, на котором до этого сидел Натан, в комнате ничего больше не было. Отсутствовали даже окна.
-- Где мы? -- спросил он, поднимаясь с кровати. За время сна руки и ноги успели немного затечь.
-- Мы в резиденции ордена. Когда я не смог вас разбудить, то решил попросить помощи у магистра Гилкриста. Элиот обещал найти средство и, кажется, нашел его. Он заверил меня, что вы, милорд, проснетесь сегодня утром.
-- Значит, сейчас утро, -- задумчиво проговорил герцог. Упоминание имени Гилкриста почему-то заставило его нахмуриться.
-- Нет, милорд. Уже почти полдень.
Отворилась массивная дверь и вошел Гилкрист. Старик был в торжественной темно-синей мантии, отороченной серебряным кантом.
-- О, милорд, вы проснулись! -- бодро проговорил он. -- Заставили вы нас поволноваться. Согласитесь, сон бессмертного -- большая редкость в наши дни.
-- Всего лишь сон? Я видел какую-то другую, иную жизнь. Все мне казалось там реальным.
-- Что вам снилось, милорд? -- поспешил спросить Натан.
-- Натан, я думаю, милорду еще нужен покой, -- с добродушной улыбкой сказал Гилкрист.
-- Да, конечно, -- вздохнул канцлер. -- Милорд, вы не голодны? Может быть, вы хотели бы какое- нибудь особое блюдо?
-- Нет, Натан. Я сыт.
Когда за Реджисом закрылась дверь, магистр сел на маленький стул.
-- Расскажите, милорд, что вам снилось, -- то ли попросил, то ли потребовал он.
-- Странно, -- проговорил герцог, -- образы ускользают от меня. Элиот, я вижу лишь тени.
-- Вы забыли даже Ингрид, милорд?
-- Ингрид?
-- Да, ту юную особу.
-- Ингрид, -- вновь повторил герцог. -- Как мне знакомо это имя. Но я не помню лица, только одни тени.
Герцог сел на кровать, подперев голову рукой. Что-то радостное и одновременно печальное было связано с тем именем. Вот образ стал яснее. Он увидел тонкий силуэт девушки. Ее прекрасные огненно- рыжие волосы, длиной доходившие ей до пояса, или они были короткими и иссиня-черными? Герцог нахмурился. Начавшаяся собираться мозаика рассыпалась, чтобы вновь восстать целым четким образом. Алан вспомнил, кто такая Ингрид. Взгляд его посветлел.
-- Магистр, где она? Я хочу увидеть Ингрид! -- скороговоркой выпалил он.
-- Она ушла, мой мальчик, -- с отеческим теплом в голосе проговорил Гилкрист.
-- Но как? Она не могла уйти, ведь я...
Алан закрыл лицо руками.
-- Но она ушла.
-- Магистр, скажите, она ничего не просила мне передать?
-- Ничего, мой мальчик, -- пожал плечами Гилкрист. -- Я дал ей кошелек, полный золота, и она ушла той же ночью, вместе со своим спутником.
Алан порывисто встал и замер, так и не ступив ни шага. Он посмотрел на свои могучие руки. Затем медленно ощупал лицо.
-- Магистр, я?..
-- Да, мой мальчик. Теперь ты великий герцог Эдмунд. Помни -- тебе оказана большая честь самой богиней Анкейн.
-- Магистр, а вы говорили Ингрид, кто я теперь? -- с надеждой спросил Алан.
-- Говорил, -- немного помедлив, сказал Гилкрист. Рука магистра непроизвольно сжала медальон с темно-синим камнем. Камень практически был незаметен на фоне мантии, если бы не белое пятнышко в форме мерцающей звезды. -- Я говорил ей, мой мальчик, но она все равно не пожелала остаться.
Алан, как завороженный, смотрел на камень наставника. Затем он вновь осмотрел комнату.
-- Я уже был здесь раньше. На этой кровати лежал герцог, а я стоял вот тут, -- Фостер сделал несколько решительных шагов. -- Вы же, магистр, стояли напротив меня.
Гилкрист внимательно смотрел на Алана. Лицо магистра не выражало никаких эмоций.
-- Потом вы достали кинжал, -- продолжал вспоминать Алан.
Он впился глазами в морщинистое лицо своего наставника.
-- Вы закололи ее? -- спросил он одними губами.
-- Сон бессмертного, -- задумчиво проговорил Гилкрист, -- оказывается, иногда им могут сниться и кошмары. Ты действительно был здесь, мой мальчик. Ты даже стоял именно на этом самом месте, но я никого не убивал. То, что ты сейчас вспомнил -- это действительность, искаженная сном герцога.
Медальон на груди магистра блеснул.
-- Но я отчетливо помню, что она стояла тут, -- пробормотал Алан, -- такая беззащитная...
-- Сон, мой мальчик, то был ужасный кошмар. На самом деле, ты произнес заклинание Искры Жизни и стал герцогом, а леди Ингрид заявила, что ее здесь больше ничто не держит и ушла, -- словно в подтверждение сказанного, медальон магистра вновь блеснул.
-- Понимаю, -- вяло ответил Алан. -- Это очень на нее похоже, магистр.
-- А сейчас тебе стоит немного отдохнуть.
-- Я не хочу спасть, -- прошептал Фостер, -- я не могу спать.
-- Просто ложись и слушай, мой мальчик, а я расскажу тебе о предстоящем совете.
Алан послушно лег. Магистр с отеческой улыбкой принялся рассказывать о деталях грядущего собрания. Он рассказал о прибытии посланника Готфрида и о позорном союзе, который тот хочет предложить. Гилкрист говорил много и красочно, но Алан и так все уже знал. Ведь он помнил все, что помнил Эдмунд. Мысли его были где-то далеко. Отголоски Эдмунда все еще грустили по Маргарет, унося Алана в далекое прошлое.
-- Мы должны дать отпор этому выскочке, -- заключил Гилкрист. -- Пойми, мой мальчик, народ нуждается в тебе. Только ты можешь принести мир и покой, вновь объединив все земли!
Потом магистр говорил что-то еще. Алан так и не заметил, как тот ушел. Когда открылась дверь, он услышал осторожные шаги. Монахи, слуги, убийцы, -- заключил Алан, -- все едино.
-- Надеюсь, нас не заметили, -- пробормотал один.
-- Надо подумать, будто это что-то меняет, -- ответил второй, -- темно-то здесь как. А!
-- Ты чего орешь?
